Родился Михаил Иванович Глинка 20 мая 1804 года в селе Новоспасском, недалеко от г. Ельни, в семье отставного капитана Ивана Николаевича Глинки.
Глава IX. Последний период жизни Глинки
Glinka: Ruslan and Lyudmila / Strauss, R.: Horn Concerto No. 1 / Tchaikovsky: Symphony No. 5. Исполнители: Tokyo Musashino Academia Musicae Symphony Orchestra, Miklos Nagy. симфоническое творчество глинки скачать с видео в MP4, FLV Вы можете скачать M4A аудио формат. Последний период жизни Глинки. Путешествие в Париж и Испанию. – Парижские концерты Берлиоза и Глинки. – Жизнь в Испании. – Возвращение в Россию.
«Глинка. Подробности»
Жадно впитывая разнообразные впечатления, Глинка серьезно и пытливо учился, завершив музыкальное образование в Берлине у известного теоретика З. Именно здесь, вдали от родины, Глинка в полной мере осознал свое истинное предназначение. Этот замысел осуществился по возвращении в Петербург: в 1836 г. Ее сюжет, подсказанный Жуковским, давал возможность воплотить чрезвычайно увлекавшую Глинку идею подвига во имя спасения родины. Это было новым: во всей европейской и русской музыке не появлялось героя-патриота, подобного Сусанину, образ которого обобщает лучшие типические черты национального характера. Героическая идея воплощается Глинкой в формах, характерных для национального искусства, на основе богатейших традиций русской песенности, русского профессионального хорового искусства, которые органично соединились с закономерностями европейской оперной музыки, с принципами симфонического развития. Премьера оперы 27 ноября 1836 г. Высоко оценили оперу русские, позже зарубежные, писатели и критики.
Пушкин, присутствовавший на премьере, написал четверостишие: Слушая сию новинку, Пусть скрежещет, но уж Глинку Затоптать не может в грязь. Успех окрылил композитора. Сразу же после премьеры «Сусанина» началась работа над оперой «Руслан и Людмила» на сюжет поэмы Пушкина. Однако всевозможные обстоятельства: неудачная женитьба, завершившаяся разводом; высочайшая милость — служба в Придворной певческой капелле, отнимавшая много сил; трагическая гибель Пушкина на дуэли, разрушившая планы совместной работы над произведением, — все это не благоприятствовало творческому процессу. Мешала бытовая неустроенность. Некоторое время Глинка жил у драматурга Н. Кукольника в шумном и веселом окружении кукольниковской «братии» — художников, поэтов, изрядно отвлекавших от творчества.
Несмотря на это, работа продвигалась, а параллельно появлялись и другие произведения — романсы на стихи Пушкина, вокальный цикл «Прощание с Петербургом» на ст. Кукольника , первый вариант «Вальса-фантазии», музыка к драме Кукольника «Князь Холмский». К этому же времени относится деятельность Глинки в качестве певца и вокального педагога. Он пишет «Этюды для голоса», «Упражнения для усовершенствования голоса», «Школу пения». Среди его учеников С. Гулак-Артемовский, Д. Леонова и др.
Премьера «Руслана и Людмилы» 27 ноября 1842 г. Враждебно встретила оперу аристократическая публика во главе с императорской фамилией.
В это время у него служил какой-то нанятый в Вене лакей; положение страдающего композитора было так тяжело физически и нравственно, что тронуло сердце даже этого лакея. Ему обязан был Глинка многими мелкими и даже не мелкими для наемного человека услугами живя в дорогом Бадене, композитор успел совершенно истощить свой запас денег.
Этот добрый человек ухаживал за больным иностранцем самым добросовестным и внимательным образом, развлекал его сколько мог, гулял с ним по Бадену, а гулять с Глинкою в то время уже значило водить его — так слаб был наш бедный соотечественник. И вот однажды, во время такой печальной прогулки, прислужник завел его к какому-то католическому священнику. В доме оказалось фортепьяно. Глинка сел и стал перебирать грустные аккорды, постепенно увлекаясь своею импровизацией.
Наконец из-под пальцев музыканта полились такие скорбные звуки, что добрый патер был поражен и воскликнул: «Как можно в ваши лета играть так грустно?.. Устроившись затем с квартирой и прочими делами, Глинка прожил в Берлине около полугода; но это время, оказавшееся очень полезным для его музыкального развития, не богато внешними фактами. Важнее всего в этом периоде знакомство композитора с известным берлинским теоретиком Деном, у которого он брал уроки теории музыки и контрапункта в течение всего времени своего пребывания в Берлине. Этот Ден принес, по-видимому, действительную пользу Глинке, приведя в порядок его многосторонние, но очень разрозненные сведения.
О нем композитор постоянно отзывается с самой теплой благодарностью и симпатией. Учась, однако, теории у Дена, Глинка в то же время не покидал и самостоятельной композиторской деятельности. Так, в это время в Берлине были написаны романсы «Дубрава шумит» на слова Жуковского , «Не говори, любовь пройдет» на слова Дельвига , вариации на тему «Соловья» Алябьева , «pot-pourri» из нескольких русских песен для фортепиано в четыре руки, а также этюд увертюры-симфонии на русскую тему. Положим, что эта «русская» тема была разработана совершенно по-немецки, как то признает и сам Глинка, но один выбор русской темы, это тяготение в сторону национальной русской музыки уже очень характерны.
Значит, никакие наслоения итальянской музыки, ни немецкая музыка Берлина не могли заглушить окончательно таившийся в сердце музыканта живой источник русской национальной музыки, единственно ему свойственной. Значит, никогда не умирало врожденное, всосанное, так сказать, с молоком матери тяготение этой родной народной музыки. В Берлине же, после внутреннего переворота, незадолго перед тем пережитого композитором, это тяготение стало для него все более и более проясняться. Там же, то есть в Берлине, были написаны такие вещи, как «Песнь сироты» из «Жизни за Царя» и первая тема Allegro увертюры.
Все это были, так сказать, предвестия нового направления, которому отдавался Глинка более и более. Но для того, чтобы поворот совершился окончательно, для того, чтобы пробудившееся в душе композитора «русское» чувство могло проявить себя капитальными и яркими образцами истинно национальной музыки, — для этого не хватало еще нашему музыканту родного воздуха, родной обстановки и всей совокупности впечатлений дорогой отчизны, со всеми ее хорошими и дурными сторонами. Словом, нужна была родная почва, нужен был «дым отечества»… В апреле 1834 года Глинка совершенно неожиданно получил известие о смерти своего отца и тотчас же стал собираться в дорогу домой. В том же апреле он уже был на пути в Россию.
Глава IV. Жизнь в Петербурге[ править ] Возвращение в Новоспасское. Ивановой впоследствии женой Глинки. Первая поездка имела целью Москву, где проживал давнишний приятель Михаила Ивановича — Мельгунов.
Там написал он известный романс «Не называй ее небесной» слова Павлова и там же окончательно поселилась в уме его мысль о создании русской оперы. Слов у него еще не было, но в воображении уже бродили многие мотивы и даже целые сцены первой его оперы «Жизнь за Царя». Некоторые отрывки он даже играл уже на фортепиано. И однако… тотчас по возвращении в Новоспасское то есть спустя всего три месяца по приезде в Россию наш композитор подал прошение о заграничном паспорте.
Биографы обходят молчанием это не особенно понятное обстоятельство, и автобиография также не дает никаких объяснений такой поспешности, а между тем она могла бы навести на размышления… Неужели «дым отечества» только казался приятным из прекрасного далека? Но Глинка по крайней мере, в автобиографии не жалуется на свои русские впечатления этого периода. Или и в самом деле русским художникам удобнее изображать Россию из-за границы и наш композитор, обновив свои впечатления, захотел обработать их вдалеке? Может быть также, что решение Глинки вызвано было его постоянной страстью к передвижениям и путешествиям.
Так или иначе, вопрос этот, за недостатком достоверных объяснений, должен остаться открытым. Как бы то ни было, в августе паспорт был выдан, и Глинка выехал из Новоспасского на Берлин, куда, однако, не доехал по не зависящим от него обстоятельствам. К числу этих обстоятельств относится то, что проездом в Берлин он должен был побывать в Петербурге, где в то время жила его мать и одна из сестер. Дамы проживали у родственника семейства Глинок, Алексея Степановича Стунеева.
Здесь же должен был остановиться наш композитор, и первое, что он увидал там, была молодая, хорошенькая девушка, также родственница Стунеевых. Звали ее Марья Петровна Иванова. Здесь, может быть, кстати будет напомнить читателю, что у Глинки было мягкое сердце, доступное всяким нежным влияниям, а впечатления, производимые на него дамами, были очень часто неотразимы. У Марьи Петровны же кроме молодости и миловидности была еще некоторая врожденная грация, как это сейчас же заметил композитор, и потому не нужно уверять читателя, что он скоро увлекся этой «врожденной грацией» и миловидностью.
Карета, которую заботливая Евгения Андреевна, матушка Глинки, купила для сына, боясь, как бы не повредила ему на пути в Берлин осенняя сырость, — эта карета уже давно стояла готовая к путешествию, но только сам путешественник не был готов к нему. Он не спешил с отъездом и очень зажился у А. Стунеева, который, кстати сказать, был страстный любитель музыки. Да, он чрезвычайно любил музыку вообще и в особенности романсы, а романсов тогда обращалось в публике как-то особенно много, потому, быть может, что писали их во множестве даже и те любители, которым лучше было бы совсем не писать никакой музыки.
Стунеев же пел обыкновенно не только сам мотив романса, но и все слова его, то есть часто длиннейшее стихотворение. И «когда, бывало, — говорит Глинка, — Алексей Стунеев сядет в свободный час за фортепиано и возьмется за романсы, то начнет петь один за другим по порядку, не пропуская ни одного куплета, хотя бы их было множество. Мы с Марьей Петровной пользовались его увлеченьем и усердно шушукали, сидя на софе, между тем как Стунеев приходил более и более в восторг…» Но здесь мы прерываем цитату для следующего маленького отступления: не кажется ли читателю очень правдивой и характерной эта вполне отечественная сценка? Настоящий музыкант сидел на софе и «усердно шушукал» с Марьей Петровной, более всего наблюдая, чтобы певец как-нибудь не обернулся в сторону влюбленных, а восторженный дилетант, пораженный музыкальным аффектом, в то же время выходил из себя, чтобы вернее изобразить глубокий драматизм исполняемого романса.
Все средства были в ходу: и голосовые, и фортепианные; педалью особенно злоупотреблялось, а низкие ноты начинали производить впечатление действительно пугающее, так что за исполнителя становилось страшно… Теперь представьте, что должен был думать в это время настоящий музыкант, особенно если принять во внимание, что вся энергия певца, все его душевные силы употреблялись на воспроизведение какого-нибудь наивнейшего образчика музыкальной лирики тридцатых годов, когда Гурилев, Варламов и немногие другие были последним словом этой лирики, когда все остальное было еще гораздо ниже и Гурилева, и Варламова! Мы задаем себе вопрос, что должен был в это время думать и чувствовать настоящий музыкант, сидевший с Марьей Петровной на софе?.. Однако мы уже сказали, о чем он в это время думал. Он зорко наблюдал, как бы вдохновенный певец не обернулся в сторону софы.
Стунеев пел нещадно в нос и выговаривал слова топорным образом, я не только поощрял его к пению, но даже и разучивал с ним новые романсы». А их, как сказано, было тогда очень много. Но оставим пока в стороне личную жизнь Глинки и посмотрим, что происходило в то время вокруг него. Надо помнить, что весною 1834 года в Россию приехал не какой-нибудь неизвестный музыкант-авантюрист, а уже хорошо знакомый русской публике и даже знаменитый композитор М.
Всем интересующимся музыкою были тогда известны его романсы особенный фурор произвел тогда московский романс «Не называй ее небесной», упрочивший за Глинкой славу неподражаемого романсиста. Известна была его итальянская музыка, достаточно обильная; известна была, наконец, и сама личность его, возбуждавшая во всех одни только симпатии. И вот нашего композитора стали посещать всевозможные дилетанты и любители музыки. Посещений этих было так много и они надоедали так сильно, что обстоятельство это Глинка счел нужным отметить даже в своей автобиографии.
Большинство посетителей, как мы сказали, были скучны и только надоедали; но среди них попадались иногда и люди совсем других свойств. Так, пришел однажды маленького роста человек, сначала произведший на Глинку одно только отрицательное впечатление. В автобиографии последний рассказывает о нем несколько насмешливо. Но когда наш композитор поближе познакомился с ним, то нашел, что под смешной наружностью маленького человека скрывался великий музыкальный талант.
Посетитель этот был Александр Сергеевич Даргомыжский. В самом деле, этот человек являлся в то время едва ли не единственным русским ценителем, могшим правильно определить значение и величие нашего композитора… Между тем сам Глинка, несмотря на блаженные ощущения счастливого жениха, тогда овладевшие им всецело, не переставал работать. Около этого времени, то есть зимою 1834 года, был написан романс «Инезилья» слова Пушкина и другой, имеющий большое биографическое значенье, — «Только узнал я тебя». Этот последний романс, по собственным словам Глинки, имел в виду невесту композитора, г-жу Иванову, потому что, как говорит он сам, «склонность его к Марье Петровне нечувствительно усиливалась».
Но тут мы позволим себе небольшое лирическое отступление. Подумать только, до какой степени властны иногда пустые миражи над душой человека, над светлой душою и ясным умом даже великого человека! Подумать только, как иногда совершенное ничто способно отуманить глубокий ум и чистое, искреннее сердце! Как должен был жалеть бедный маэстро о том, что он в свое время так увлекся чувством, которого не стоила его нареченная невеста.
Подумайте, читатель, что через несколько лет после женитьбы несчастный композитор должен был выслушивать от своей жены упреки между прочим за то, что «он изводит слишком много нотной бумаги»!.. Создание это было совершенно оригинально, совсем не похоже на все то, что писалось тогда на Руси; оно было ново, прекрасно, истинно велико… Мы говорим об опере «Жизнь за Царя». Глава V. Вяземском, Одоевском, гр.
Виельгорском и пр. На этих-то вечерах постоянным гостем был и наш тогда уже очень известный маэстро. И там Глинка сообщил однажды некоторым членам этого избранного кружка о замышляемой им опере и о новых началах, какие думал он положить в основу произведения. Весь кружок приветствовал Глинку самым сердечным образом.
Эти лучшие представители искусства, таким образом, поняли и оценили важность и значение первого образца новой, истинно русской музыки, притом даже до появления его в свет… Но как редко — и зачем это редко! Итак, проект нашего композитора был принят и, так сказать, одобрен на вечерах в Зимнем дворце. Затем Жуковский предложил Глинке сюжет «Ивана Сусанина» и даже собирался сам писать слова оперы, чего ему, однако, не удалось сделать к большому сожалению всех, кто понимает и любит музыку оперы «Жизнь за Царя». Как бы то ни было, в конце концов случилось так, что русские слова новой русской оперы попали в руки барона Розена, усердного литератора из немцев, который, по собственным его словам, умел сочинять «самалучший поэзия».
Надо, впрочем, сказать, что этот барон оказался во многих отношениях довольно пригоден Глинке, ибо мог писать стихи каких угодно размеров, в каком угодно количестве и поспевал всегда к заказанному сроку. Такие качества, говорим мы, оказались полезными для композитора, потому что в это время вдохновение вспыхнуло в нем необыкновенно ярко и теперь затопляло его воображение необыкновенным обилием тем. Тогда, покинув своего барона, музыкант принялся писать без слов, так что бедному немцу пришлось догонять Глинку и уже потом приделывать слова к готовой музыке. Правда, тут случалось иногда, что мысль и даже размер не подходили к музыке и не согласовывались с нею; тогда между музыкантом и либреттистом возгорался ожесточенный спор, причем «поэтический» немец проявлял необыкновенное упорство.
Каждый свой стих он отстаивал с необыкновенной энергией и на все возражения Глинки отвечал: «Вы не понимает, это самалучший поэзия…» Но, быть может, читатель заметил, что описываемые сцены начинают принимать у нас несколько балаганный характер. Бее описываемое, к сожалению, происходило в действительности. Да, трижды увы, но все-таки приходится признать, что именно так писалась первая настоящая русская опера, драгоценный залог будущего развития национальной русской музыки. Мы берем наши смешные картинки из первых рук, то есть из собственноручных записок Михаила Ивановича Глинки, — так он рассказывает все эти печальные курьезы.
Но оставим барона сочинять его стихи в течение двух месяцев, то есть за март и апрель 1835 года, он успел изготовить слова первых двух актов оперы и возвратимся теперь к ни в чем не повинному Глинке. Начал он так, как, разумеется, ни один автор не начинает, именно с увертюры, и очень быстро написал ее для фортепиано в четыре руки. Инструментовка также не заставила себя ждать. А затем вдохновение уже положительно овладело им.
Темы разных мест оперы приходили ему в голову одна за другою совсем готовые, часто уже прямо отлитые в контрапунктические формы. Оставалось только записывать, и при этом нужно было торопиться, потому что наплыв новых идей переполнял возбужденное артистическим восторгом воображение композитора. Это было не просто творчество, это была какая-то лихорадка творчества, и немудрено, что бедный барон Розен не поспевал за таким порывистым клиентом. Для Глинки это была вообще очень бурная зима.
К интересам искусства примешивались у него интересы все возрастающей любви к Марье Петровне Ивановой. Живя в одном семействе Стунеевых, влюбленные, естественно, всё более сближались, а пылкий артист идеализировал возлюбленную без милосердия. Теперь ее личность сливалась для него с поэтическими грезами из области музыки. Выше мы уже говорили о романсе «Только узнал я тебя», где всецело имелась в виду Марья Петровна.
Теперь, под впечатлением ее же личности, так произвольно опоэтизированной влюбленным Глинкою, писалась и опера «Жизнь за Царя», где многие номера, без сомнения, вдохновлены ею. Ею, говорим мы, но, может быть, вернее было бы сказать не ею, а тем фантомом, который представлялся очарованным глазам композитора вместо действительно существовавшей г-жи Ивановой. Потому что в действительности она была совсем не пара увлекающемуся, идеальному поэту; «она была плохая музыкантша», — говорил впоследствии бедный Глинка, заметивший это обстоятельство, увы, слишком поздно. Она была плохая музыкантша.
Но всем давно известно, что влюбленные вообще и влюбленные артисты в особенности бывают слепы. Известно также, что браки артистов почти всегда бывают неудачны; досадно только, зачем это действительно случается так почти всегда и зачем это случилось с нашим бедным композитором. Расскажем, однако, как все это произошло. Дождавшись годовщины смерти отца, Глинка написал письмо в деревню, к своей матушке, прося благословения на брак с девицею Марьей Петровной Ивановой.
Ответ был получен благоприятный, и сейчас же наш влюбленный сделал официальное предложение, которое, разумеется, и было принято. В мае Глинка уехал с любимой женою в деревню и там, за работой, в кругу семьи провел действительно счастливо три летних месяца. Таким образом, все шло хорошо сначала. Но… но едва ли дольше трех месяцев продолжалось счастливое супружество нашего композитора.
Осенью Глинка возвратился с семейством в Петербург; здесь к нему пришел однажды приятель его Степанов и стал поздравлять приехавшего друга с семейным счастьем. Тогда бедный муж отвечал: «Искренне скажу спасибо, когда ты поздравишь меня через десять лет». И он, быть может убегая от надвигавшейся семейной грозы, еще с большим жаром отдался своему любимому труду. Работа подвигалась успешно и замечательно быстро.
Я весь был погружен в труд, и хотя уже много было написано, оставалось еще много соображать, а эти соображения требовали немалого внимания». Наконец к весне 1836 года опера «Жизнь за Царя» была окончена. Частными средствами в доме кн. Юсупова устроена была оркестровая репетиция первого акта.
Оркестр был, правда, довольно плох, хоров также не исполняли; однако первый акт оказался, по мнению самого композитора, хорош, инструментовка также удовлетворяла его. Но вслед за тем начались утомительные хлопоты о постановке оперы на сцене — испытание, которое судьба сулила, по-видимому, всем оперным композиторам. Директор театров А. Гедеонов почему-то не выказывал никакой готовности к принятию оперы на казенную сцену.
А между тем музыка нашего композитора в то время была уже достаточно прославлена и имя Глинки не могло, по-видимому, оставаться неизвестным директору театров. Уже, так сказать, по долгу службы Гедеонов должен был знать это имя; но он тем не менее не решался принять оперу на сцену. Очень может быть, что тут следует искать что-нибудь помимо простого непонимания, а с другой стороны, кто не знает про мытарство авторов при помещении своих произведений — история старая и вечно повторяющаяся, да едва ли и не до сего дня. Наконец Глинке помог граф Виельгорский, и за это автор «Жизни за Царя» говорит графу в своей автобиографии «вечное спасибо».
И «спасибо» это поистине заслужено им; страшно подумать, но без его помощи опера Глинки, пожалуй, и вовсе могла бы не попасть на сцену!.. Граф устроил у себя в марте 1836 года репетицию первого акта оперы. На этой репетиции среди многих понимающих дело ценителей музыки присутствовал и директор театров А. Успех репетиции оказался столь блестящим, что Гедеонов должен был уступить общим настояниям и решился принять оперу.
Но на этом интриги против Глинки еще не окончились. Его опера была передана на рассмотрение капельмейстеру Кавосу, и есть основание думать, что выбор именно этого капельмейстера не был случайным. Дело в том, что Кавос когда-то сам написал оперу под тем же названием, что и Глинка, и теперь, по причинам очень понятным, мог не одобрить конкурирующего произведения. Но такие расчеты, к чести Кавоса, не оправдались.
Он сам настаивал на принятии оперы Глинки, признавая ее высокие достоинства. Ибо не будь принята эта опера, навряд ли мы увидали бы и «Руслана»; да и Бог знает, что вышло бы из музыкальной карьеры Глинки, потому что художнику нужна же, наконец, публика, он не может писать для одного себя. После одобрения оперы Кавосом, казалось бы, оставалось только начать репетиции ее. Но нет, Глинку всё еще не хотели оставить в покое, и ему предстояло еще одно огорчение.
Вскоре после принятия оперы к композитору явился какой-то секретарь директора театров и взял с него формальную подписку, что он не будет требовать за оперу никакого вознаграждения. Глинка никогда не был бедняком, но лишних денег у него тоже никогда не бывало… Не хотелось ему давать требуемую подписку, однако делать было нечего, и он дал ее, лишь бы опера поступила на сцену. Начались официальные репетиции в залах театра. Они поручены были все тому же Кавосу и велись, по словам автора «Жизни за Царя», довольно удовлетворительно.
Сам Глинка принимал в деле горячее участие, содействуя капельмейстеру своими авторскими указаниями, причем не раз имел утешение видеть неподдельный восторг оркестра по поводу того или другого номера своей оперы. До глубины души бывал тронут композитор, когда артисты-исполнители, положа смычки, разражались горячими аплодисментами. Репетиции проходили сначала на сцене Александрийского театра, так как Большой в то время ремонтировался. Но осенью 1836 года для испытания акустических свойств залы Большого театра, а также потому, что оперу Глинки решено было дать при открытии этого театра, репетиции были перенесены на новую сцену.
В зрительном зале тогда отделывали ложи, прибивали канделябры, орнаментные украшения; стук и гром нескольких сотен молотков не умолкал ни на минуту и часто заглушал артистов. Но вот однажды во время такой шумной репетиции в театр совершенно неожиданно приехал император Николай. Молотки, конечно, сейчас же смолкли, и когда можно было вслушаться в то, что происходило на сцене, то оказалось, что в это время там пели известный дуэт C-dur. Превосходен был этот дуэт, да, нужно сознаться, действительно хороши были и артисты, его исполнявшие Петров и Воробьева.
На государя, очевидно, музыка произвела впечатление, он подошел к Глинке, ласково заговорил с ним, осведомляясь, доволен ли композитор артистами. Вслед за тем последовало высочайшее разрешение посвятить оперу государю императору, и тогда же вместо прежнего своего названия «Иван Сусанин» она получила новое, теперешнее: «Жизнь за Царя». На последней репетиции композитор не мог присутствовать: болезнь, обычное горе Глинки, удерживала его дома. Каково должно было быть отчаяние нашего бедного автора!
Ведь это была последняя репетиция, когда опера исполнялась в костюмах, с декорациями и освещением и когда можно было окончательно составить себе мнение об успехе или неуспехе оперы и первого ее представления. На другой день кн. Одоевский, бывший на репетиции, поспешил успокоить больного автора письмом, в котором обещал совершенный успех его произведению. Наконец настал знаменательный день первого представления.
Это было 27 ноября 1836 года. Первый акт прошел весьма успешно; публика, от которой ломился театр, дружно и много аплодировала. Но далее Глинка было испугался, потому что в сценах с поляками воцарилось неожиданное молчание. Встревоженный автор побежал за кулисы, и уже только там Кавос успокоил нашего композитора, объяснив ему, что причиной сдержанности публики была не сама музыка, а действующие на сцене поляки.
И действительно, все остальные номера оперы публика принимала горячо и с величайшим увлечением. Эффектный же эпилог поразил даже самого автора. Словом, успех был полный и безусловный, так что наш композитор мог вполне заслуженно торжествовать. После окончания оперы Глинку позвали в боковую императорскую ложу.
Государь благодарил его, благодарила государыня и другие члены императорской фамилии, а вскоре после того наш автор получил в подарок ценный перстень. Блистательный успех сопутствовал и последующим представлениям оперы и обеспечил огромную популярность творению Глинки. Театр посещался весьма усердно, и транскрипция оперы для фортепиано раскупалась нарасхват, так что издатель Снегирев, в собственность которого перешла опера, не успевал удовлетворять требованиям публики. Слава Глинки в России была, таким образом, упрочена окончательно.
Однако эта Глава нашего очерка была бы не совсем полна, если бы славу Глинки мы не оттенили знаменитым именем Фаддея Булгарина. Эти статьи любопытны и ясно определяют степень невежества в музыке их автора. Краткий отзыв о них Глинки справедлив и достаточен. Были в нашем тогдашнем обществе и другие отрицательные мнения о новой опере.
Так, некоторые слишком аристократические ценители находили оперу вульгарною. Но эти господа по крайней мере писать не умели и, к чести их сказать, не пытались писать. Глава VI. Семья и служба[ править ] Назначение капельмейстером Певческой капеллы.
Композитор очень радовался этому месту, потому что, во-первых, оно пристраивало его, по очень милому и скромному выражению его, «соответственно способностям» действительно, он и умел, и всегда любил учить пению ; а во-вторых, для него нелишними были и материальные средства. В автобиографии он именно говорит, что получил по этому случаю казенную квартиру с дровами. Оклад и казенные дрова… Бедный Глинка! Значит, и теперь, то есть после создания оперы «Жизнь за Царя», все еще важны были оклад и даже дрова.
Как бы то ни было, первого января 1837 года назначение состоялось, и Глинка принялся учить придворных певчих. Но все это отравлялось несносной домашней неурядицей. Раздор Глинки с женою с каждым днем увеличивался. Сцены самые ужасные происходили чуть ли не ежедневно, часто по пустякам, всегда без повода со стороны мягкого и добродушного артиста.
В своей автобиографии он откровенно описывает несколько таких сцен и прибавляет, что огорчение глубоко западало ему в сердце.
Так, летом 1839 года здесь звучал глинковский Вальс Fantaisie Именно так называет Глинка это сочинение в своих «Записках». Сочинен М. Глинкой и посвящен его родственнику и другу Дмитрию Стунееву» фр. Видимо, Глинка общался с Германом лично, тот услышал фортепианную версию его вокального болеро «О дева чудная моя» и сделал его переложение для репертуара своего оркестра. Как вспоминал Глинка, «обе эти пьесы были чрезвычайно любимы публикой» М. Увертюра из Вильгельма Телля прогремела со всем ее музыкальным парадом. Всем известно, что валторны и трубы у нас присвоили себе право заикаться и фальшивить: на этот раз они вели себя чинно и добропорядочно. Вот раздался варварский свисток — все, что на своем хроматическом языке изобрели кошки, колеса и попугаи, сосредоточено в этом свистке: превосходно!
Однако и эти программы часто заканчивались танцевальными номерами. С одной стороны, в репертуар отбирались уже популярные пьесы — например, упомянутая увертюра из оперы «Вильгельм Телль» Джоаккино Россини, вальсы Ланнера, его галоп «Шампанские пробки», позже увертюры из опер Рихарда Вагнера и Джузеппе Верди. С другой — новинки, звучавшие в Павловске, быстро издавались и затем широко распространялись в рамках домашнего музицирования. Так происходило обогащение русского репертуара. Часто после окончания контракта иностранные дирижеры оставались в Российской империи. Под воздействием популярности Павловского музыкального вокзала, а также вслед за самим Германом русские композиторы создавали пьесы на паровозную тему. Хлопанье пробки и звон бокалов: возлияния слушателей и страдания музыкантов «Кроме аккомпанемента Германова оркестра в концерте г. Серве, ему был и другой аккомпанемент: некоторые, должно быть страстные любители музыки, удалившись в боковую залу воксала, поближе к буфету, в то самое время, когда Серве играл чудную свою романеску, вызывавшую слезы на глаза слушателей, аккомпанировали ему хлопаньем пробок и звоном бокалов шампанского! Жаль только, что не совсем кстати: если б г.
Впрочем, музыка не на всех производит одинаковое впечатление: для иных хлопанье пробки и звон червонца выше всякой музыки…» Фаддей Булгарин. Важное музыкальное событие рецензировал известный критик и писатель Фаддей Булгарин. А бутылка «лучшего кремана Моэта» или «шампанского вдовы Клико» продавались по 2 рубля 45 копеек серебром. Однако администрация шла навстречу и музыкантам, которые жаловались на отсутствие нормальных условий для выступлений: оркестр играл на хорах в ресторане во время обеда и там же вечером для танцев. В 1850-х на улице была устроена полукруглая эстрада. А в 1860 году вокзал был переделан: внутри появился концертный зал, вмещающий до 2000 человек, что произошло не без влияния Штрауса. Ходили слухи, что маэстро отказался играть в ресторане и требовал отдельного помещения для выступлений А. Музыкальный Павловск. Дело в том, что концерты вокзала посещала разносословная аудитория, часто не знающая, как правильно себя вести.
Он сетовал, что «полного и определенного понятия об оркестре г. Главача… невозможно было составить: публика до того увлеклась сама собою, что музыку даже в первых рядах нельзя было хорошо слышать: хохот и говор заглушали все» Цит. Cалфетки со льдом, горчичники на грудь и порошок опиума: эпоха короля вальсов «С трудом продирижировал я последние пьесы в концерте и, когда пришел домой, сразу вынужден был наложить салфетки со льдом на лоб, потом горчичники на грудь, и лишь порошок опиума мог меня немного успокоить. Но когда я получил твою записку, я смог снова вздохнуть. Тысяча благодарностей! Да, я бы точно умер нынче ночью, если бы не желал еще раз поговорить с Тобой» Цит. Иоганн Штраус — Ольга Смирнитская. Иоганн Штраус. Из письма Ольге Смирнитской.
Введите хотя бы 25 символов. ООО «АдвМьюзик» заключил лицензионные соглашения с крупнейшими российскими правообладателями на использование музыкальных произведений. Полная информация.
Михаил Глинка и его современники
30 мая в 19:00 состоится концерт, на котором зрителям представится уникальная возможность услышать произведение Глинки в исполнении квартета, носящего имя композитора. Фото афиши "Вечер русской музыки". Театр «Санктъ-Петербургъ Опера» представляет новую концертную программу «ИНСТРУМЕНТАЛЬНЫЙ КОНЦЕРТ. Вечер фортепианной музыки. В рамках творческого проекта фортепианного отделения «Классики глазами современников». Михаил Глинка (1804-1857).
ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ
| ГБУДО г. Москвы «Детская школа искусств имени М.И.Глинки»: Концерты в школе | Встречи у рояля, в Краснодаре, билеты по цене от 550,00 руб. 06.04.2024 в 17.00, Муниципальный концертный зал органной и камерной музыки Глинка. |
| Глинка. Солнце русской музыки | Михаил Иванович Глинка родился 20 мая (1 июня) 1804 г. в селе Новоспасское Смоленской губернии, в имении своего отца, отставного капитана Ивана Николаевича Глинки (1777—1834). |
М.Глинка "Вечер русской музыки"
Заслуженный артист России 2010. Светлана Адрианова Окончила Академическое музыкальное училище при Московской консерватории и Российскую академию музыки имени Гнесиных. В 2006 году стала лауреатом Международного конкурса имени Марии Юдиной в Санкт-Петербурге номинация «камерный ансамбль». Выступает как солистка и в составе камерных ансамблей, сотрудничает с российскими и зарубежными музыкантами.
С 2011 года играет в дуэте с виолончелистом Игорем Зиминым. Участвовала в юбилейном марафоне Московской филармонии к 90-летию основания , творческой школе «Юные дарования Севера» Республика Коми , фестивалях классической музыки «Классика plus» в Коломенском. Постоянная участница абонементных и концертных программ Московской филармонии, Российского национального музея музыки имени М.
Глинки, музея-заповедника «Коломенское-Измайлово-Люблино».
Тогда же без замедления он приступает к сочинению собственных увертюр и собственной симфонии. Увертюра Ре-мажор 1822 — обладает самыми характерными признаками радостно-энергичной и притом ладно скроенной концертной пьесы. Увертюра соль-минор 1822 — с весьма длинным и настороженным вступлением, вплотную приближается к жанру драматической симфонии в стиле петербургского ампира эпохи царствования императора Александра I. В чем-то ее мотивы предвосхищают увертюру оперы «Жизнь за царя». К числу редко исполняемых сочинений Глинки 1830-х годов принадлежит романс на слова Н. Павлова «Не называй ее небесной» 1834 в авторской оркестровке 1855 , сделанной для концертов певицы Дарьи Михайловны Леоновой. Об этом романсе Глинка в своих «Записках» рассказал, как по приезде в Москву в начале июня 1834 года он гостил у музыкального критика Николая Александровича Мельгунова, где тогда же размещался в мансарде дома еще один гость Николай Филиппович Павлов — «он дал мне свой романс, — вспоминал композитор, — незадолго им сочиненный, который я положил на музыку при нем же …». Портрет красавицы в романсе Глинки и Павлова настолько совпадает с обликом Марьи Петровны Ивановой — будущей супруги Михаила Ивановича, что невольно закрадывается мысль, будто поэт и композитор уже испытали на себе силу девических чар пятнадцатилетней прелестницы. Симфония Си-бемоль-мажор Юношеская Глинки 1822—1826 по каким-то причинам осталась незавершенной и дошла до наших дней лишь в виде четырех фрагментов черновой партитуры.
Об этом времени композитор вспоминал: «Должно заметить, что я в молодости, то есть вскоре после выпуска из пансиона много работал на русские темы» «Записки» Глинки. В незавершенной симфонии композитор показывает, насколько уверенным и ажурно легким уже тогда было его перо, как естественно и с какой любовью варьировал он народные плясовые песни — русские «Во лузях», «Во саду ли, в огороде» и украинский гопак «Ой, не ходи, Грицю». Диск «Музыкальная академия М. Глинки» впервые представляет незавершенную юношескую симфонию композитора в реставрации композитора Петра Климова. В том же году 14 декабря в Петербурге состоялся бенефис замечательной молодой певицы-контральто Анны Яковлевны Петровой-Воробьевой, для которой Глинка инструментовал «Колыбельную песню» для голоса и струнного оркестра. В апреле 1834 года тридцатилетний Глинка вернулся в Россию после более чем трехлетних странствий по Европе и плодотворных музыкально-теоретических занятий с немецким ученым Зигфридом Деном.
Оперы, написанные Михаилом Ивановичем Глинкой утвердили мировое значение русской музыки. Одной из опер, написанных композитором,стала "Руслан и Людмила". Немало черт роднит ее с русскими былинами: дух великого патриотизма, величавость образов, неторопливость в развитии действия, сочетание реальности со сказочным вымыслом. Глинка мечтал работать над своей оперой вместе с А.
Пушкиным, но гибель поэта помешала этому. Как в народных сказках, так и в опере действуют не только светлые, но и злые. Олицетворение зла- волшебник Черномор "Марш Черномора"- исполн. Шамлова М. Юлия Листочкина и Дарья Кубышина Преп. Он создал около 80 произведений для голоса с фортепиано. Разнообразная по темам и формам, она включила в себя русскую песенность- фундамент глинкинской мелодики. Послушайте вокальное произведение "Ты, соловушка, умолкни" - исполняют Нина Ефремян и Ирина Самошкина 2 ведущий: Всем известны шедевры -романсы Глинки на стихи Пушкина- "Не пой ,красавица при мне", "В крови горит огонь желанья", "Я помню чудное мгновенье", а также на слова Баратынского "Не искушай меня без нужды". Сейчас прозвучит романс Глинки "Жаворонок" в инструментальной обработке. Глинка "Жаворонок" 1 ведущий: Овладение опытом отечественной и мировой музыкальной культуры, воздействие прогрессивных идей периода Отечественной войны 1812 года и подготовки восстания декабристов, общение с выдающимися представителями литературы, искусства способствовали выработке новаторских эстетических основ творчества Михаила Ивановича Глинки.
Народно-реалистическое по своей устремленности оно оказало влияние на дальнейшее развитие русской музыки. Он ушел из жизни в возрасте 53 лет, оставив после себя огромное музыкальное наследие и прославивив себя, как основоположник русской классической музыки.
Юный Глинка неплохо рисовал, страстно мечтал о путешествиях, отличался живостью ума и богатой фантазией. Два великих исторических события явились для будущего композитора важнейшими фактами его биографии: Отечественная война 1812 г. Они определили основную идею творчества «Отчизне посвятим души прекрасные порывы» , а также политические убеждения. По словам друга юности Н. Маркевича, «Михаило Глинка... Благотворное влияние на Глинку оказало пребывание в Петербургском Благородном пансионе 1817-22 , славившемся прогрессивно мыслящими преподавателями.
Его воспитателем в пансионе был В. Кюхельбекер, будущий декабрист. Юность протекала в атмосфере пылких политических и литературных споров с друзьями, причем кое-кто из близких Глинке людей после разгрома восстания декабристов оказался среди сосланных в Сибирь. Недаром Глинка был подвержен допросу относительно связей с «бунтовщиками». В идейно-художественном формировании будущего композитора немалую роль сыграла русская литература с ее интересом к истории, творчеству, жизни народа; непосредственное общение с А. Пушкиным, В. Жуковским, А. Дельвигом, А.
Грибоедовым, В. Одоевским, А. Разнообразными были и музыкальные впечатления. Глинка брал уроки фортепианной игры у Дж. Филда, а затем у Ш. Майера , учился пению, игре на скрипке. Часто бывал в театрах, посещал музыкальные вечера, музицировал в 4 руки с братьями Виельгорскими, А. Варламовым, начал сочинять романсы, инструментальные пьесы.
В 1825 г. Немало ярких художественных импульсов дали Глинке путешествия: поездка на Кавказ 1823 , пребывание в Италии, Австрии, Германии 1830-34.
Хронограф. «Музыка – душа моя». К 175-летию памяти М.И. Глинки
Родился Михаил Иванович Глинка 20 мая 1804 года в селе Новоспасском, недалеко от г. Ельни, в семье отставного капитана Ивана Николаевича Глинки. Ария Ратмира из оперы «Руслан и Людмила» М. Глинка – «Камаринская». Праздничный концерт «Живой родник всей русской музыки», посвященный 210-летию со дня рождения великого русского композитора М.И. Глинки. Мероприятие «Глинка и Пушкин. Друзья или прocто знакомые» прoшло в концертном зале.
В Смоленской области отметят большим концертом 220-летие композитора М.И.Глинки
| В Смоленске состоялась лекция-концерт, посвящённая Глинке и Пушкину | Актуальная афиша с точным репертуаром в Концертный зал Новомосковского музыкального колледжа им. М. И. Глинки, город Новомосковск. Купить билет онлайн. |
| Глинка, Михаил Иванович — Википедия | симфоническое творчество глинки скачать с видео в MP4, FLV Вы можете скачать M4A аудио формат. |
| Глинка . Солнце русской музыки | 6 февраля в Государственной академической капелле Санкт-Петербурга состоялся праздничный концерт к 220-летию великого русского композитора Михаила Ивановича Глинки в исполнении. |
| Сценарий лекции-концерта «Глинка и русские композиторы» | Концертные мероприятия Новомосковского музыкального колледжа имени в 2023-2024 учебном году. |
| Глинка: Лучшие симфонические произведения | душа моя» - так называется видеопроект, подготовленный артистами OPUS UNIVERSUM и PIANOPOLIS для Берлинского общества имени М. Глинки. |
Глинка . Солнце русской музыки
Великий основатель русской музыкальной классики, который смог вывести русскую музыку на европейский уровень – ему мы посвящаем наш концерт. Слайд 2. 1. Глинка. Чарльз Найдик концерт в Ленинграде 1987 — Глинка Соната 2 ч. Купферман Лунные цветы, Басси Риголетто 28:48. Слушайте альбом «Глинка: Лучшие симфонические произведения» (Евгений Светланов, Государственный симфонический оркестр СССР & Оркестр Большого театра) в Apple Music. Видео о Выступление Валентина Женевского во II отделении концерта посвященного памяти М. Глинки в зале ПГИИ, Концерт, посвященный памяти Зинаиды Диденко, профессора.