Манускрипт, подтверждающий, что у Авиценны был английский ученик, был найден в библиотеке Оксфордского университета в ходе исследования, проведенного профессором Питером Адамсоном из Лондонского университета. ИнтернетБиография ученого Ибн Сины (Авиценны): личная жизнь, персидская национальность, точная дата рождения, съемки фильма «Лекарь: ученик. Авиценна, также известный как Ибн Сина, родился в семье персидских аристократов в 980 году в Афшане, Иран.
«Канон врачебной науки» - 1000 лет великому трактату
Лучники перестреляли большую часть шайки проповедника-предателя, но сам он сумел улизнуть. Также Роб просит шаха спасти Ребекку, и стража останавливает суд над ней. Лекари успешно делают шаху операцию по удалению аппендикса. Робу в некоторые моменты кажется, что он делает операцию своей матери, которая умерла когда-то от той же болезни. Сельджуки уже начали штурмовать город. Авиценна, Йессия и стражники зачищают кварталы города, чтобы спасти местных жителей и отступают через Восточные ворота. Перевязанный, едва держащийся на ногах, шах Ала-ад-Даула лично вышел с армией на сражение и героически погиб там. Было показано начало сражения; в конце его поле оказалось усеяно тысячами трупов, и посреди всего этого умирал шах, утыканный стрелами. Роб вспоминает про Авиценну и бежит в медресе.
Тот уже успел принять яд, понимая, что его время прошло. Старый лекарь передает ему книгу со своими трудами и просит Роба завершить свою работу. Сельджуки захватывают Исфахан и начинают масштабное вторжение в Персию. Роб с супругой уезжают в Англию и основывают лечебницу в Лондоне.
Роберт Коул активно публиковал свои научные исследования и прикладные работы, а также преподавал свои знания и навыки студентам и ученым. Он считал, что распространение знаний и обмен опытом это основа развития медицины и повышения уровня здравоохранения. В целом, работа и научные исследования Роберта Коула имели огромное значение для медицины и оставили долговременный след в развитии данной области науки. Его достижения и вклад в медицину по-прежнему являются актуальными и важными. Первый опыт работы в больнице После окончания учебы у Авиценны, Роберт Коул начал свою медицинскую карьеру в больнице.
Это был для него важный шаг, так как он мог применять полученные знания на практике и учиться от опытных врачей. Роберт Коул работал в больнице несколько лет и за это время сумел набраться необходимого опыта и стать признанным специалистом в своей области. Он показал отличные навыки диагностики и лечения различных заболеваний. Через несколько лет работы в больнице, Роберт Коул решил открыть собственную клинику, где он мог бы реализовать свое видение современной медицины и предлагать высококачественное лечение своим пациентам. Участие в научных конференциях Роберт Коул, как признанный эксперт исследователь в области медицины, активно участвовал в научных конференциях по всему миру. Его присутствие на этих мероприятиях было признано важным и востребованным. Научные конференции предоставляют ученым возможность обмена научными открытиями, анализа последних тенденций в своей области и налаживания контактов с другими исследователями. Роберт Коул, в свою очередь, активно апробировал свои идеи, принимал участие в дебатах и вносил значимый вклад в современную медицину благодаря своей экспертизе и опыту. Участие в международной конференции «Современные тенденции в лечении рака», г.
Париж, Франция, 2005 г. Выступление на научной конференции «Исследования в области нейробиологии», г. Москва, Россия, 2006 г.
Гордона около пяти лет: избранная им тема требовала не только познаний в медицине, но и обширных сведений по истории Англии и средневекового Востока, знания некоторых специфических вопросов христианского, иудейского и мусульманского богословия, древних обычаев и традиций нескольких народов. Ведь чтобы сделать живыми людьми героев, живших тысячу лет назад, необходимо было погрузиться в тогдашнее мировоззрение и быт, изучить множество деталей, вплоть до одежды и кулинарных рецептов. Нельзя не признать, что с поставленной задачей автор справился блестяще. Персонажи, созданные его богатой фантазией, живут в реальной обстановке, мыслят и действуют сообразно духу своего века — и в то же время становятся очень близкими нам, современным читателям, ибо решают жизненные вопросы, актуальные для людей любой эпохи: любовь и верность, дружба и предательство, упорство в достижении цели, тяга к знанию и воинствующее невежество, преданность своему делу и забота о семье… И при всем том персонажи романа не превращаются в иллюстрации, они остаются живыми людьми, в чем-то очень похожими на нас сегодняшних. В Европе роман был встречен с восторгом, завоевал громадную читательскую аудиторию, удостоился ряда премий, а немецкие продюсеры купили права на его экранизацию.
Поскольку наша страна расположена на перекрестке путей с Востока в Западную Европу, хочется верить, что нашим читателям обязательно полюбится замечательный роман Ноя Гордона. Часть первая Ученик цирюльника 1. Дьявол в Лондоне Для Роба Джея то были последние мгновения детской беззаботности и благословенного душевного покоя, но в неведении своем он считал великим несчастьем, что его заставили сидеть дома с братьями и сестрой. Весна только-только начиналась, солнце стояло еще низко, посылая робкие теплые лучики под застреху соломенной крыши, и Роб, нежась в этих лучах, растянулся во весь рост у двери, на грубо отесанном каменном крыльце. По худо замощенной улице Плотников с трудом пробиралась какая-то женщина. Не грех было бы отремонтировать и дорогу, и большую часть ветхих дощатых домиков, где ютился работный люд: эти хижины на скорую руку сооружались умельцами, которые зарабатывали себе на хлеб возведением крепких хором для тех, кто поудачливее, побогаче. Роб лущил ранний горох, целую корзину, стараясь в то же время приглядывать за малышами — в отсутствие мамы эта обязанность лежала на нем.
Минут через тридцать он почувствовал, то все это может пагубно отразиться на состоянии Кингсли , и решил прекратить болтовню. Источник: библиотека Максима Мошкова.
Врач Роберт Коул — ученик Авиценны биография и достижения
Склонив головы к Мекке, люди начинают читать молитвы из Корана — так заканчивается священный обряд. Ученику непременно надо было совершить предписанный его верой обряд омовения, поэтому-то он так быстро собрался и поспешил во двор, где, сколов, намерзший на колодец лед, набрал воды. Как и положено, обряд он заканчивал чтением молитв, стоя на коленях. Все молитвы ученик прочитал, как и полагается, после чего наставник обратился к нему: «Ты, мой ненаглядный друг, наверняка помнишь, как интересовался у меня, почему же я не желаю стать пророком при моих способностях. Пришло время ответить тебе на твой вопрос. Погонщик верблюдов, великий Мухаммед, ушел из жизни давным-давно. Ты «поддаешься» именно его словам, которые, несомненно, обладают духовной силой и властью, заставляя совершать тебя героические поступки, например, в мороз, коих наши старейшины не припомнят, выбежать во двор и там совершить омовение с последующим чтением молитв Корана.
А вот стакан воды из того же колодца, в котором ты брал воду для омовения, ты ночью мне набрать не смог, или не захотел… Хотя, как своего учителя, ты меня уважаешь и почитаешь.
Вокруг стола сидели и пили несколько плотников, но ни одного знакомого лица Роб не увидел. Роб почувствовал, как сжалось сердце: Бьюкерел был так добр к нему! Из комнаты позади зала вышел Люард, плотный человек с покрытым рубцами лицом.
Слишком молодой, чтобы занимать должность старосты цеха. Не выказав ни малейшего удивления, он согласно кивнул, когда Роб попросил отыскать адрес одного из членов гильдии. Всего несколько минут он листал пергаментные страницы толстой учетной книги. Никто в зале ничего не знал ни об Эйлвине, ни о том, почему он больше не значится в списках.
Он по-прежнему живет здесь, в том доме, где и всегда жил. Роб с облегчением вздохнул. Хотя бы Сэмюэла он повидает. Один из мужчин, прислушивавшийся к их разговору, встал со своего места, отвел Люарда в сторонку и пошептался с ним.
Если можно, я бы советовал вам пойти туда и поговорить с ним самому. Вы знаете гавань Королевы, старинную римскую пристань у стены на берегу реки? Роб утвердительно кивнул. А там всякий укажет вам дорогу до гавани Эдреда, это совсем недалеко, — сказал ему Люард.
Недалеко от стены, укреплявшей берег Темзы, тянулись неизбежные склады, а дальше за ними — улицы жилых домов, где селились простые труженики пристани, мастера, изготовлявшие паруса и корабельные снасти, корабелы, перевозчики, грузчики, матросы торговых кораблей. Гавань Королевы была населена густо, и таверн там хватало. В одной вонючей харчевне Роб разузнал, как попасть в гавань Эдреда. Этот новый район начинался сразу за старым, и Тэрнера Хорна он застал за постройкой дома на участке болотистого луга.
Когда Хорна позвали, тот спустился с крыши, недовольный тем, что его оторвали от работы. Роб узнал его лицо. Человек этот стал румяным от сытости, а волосы выгорели. Но как же ты вырос!
Роб увидел, как затуманились глаза честного мастера. Мистрис Хорн его просто обожала. Мы ему не раз и не два говорили: «Никогда не играй на причалах! Что ж говорить о мальчугане девяти лет… — Восьми.
Хорн вопросительно посмотрел на него. Губы у него застыли и, казалось, не хотели шевелиться, поэтому говорить было трудно. Нам сказали, что где-то рядом упокоился и ваш отец. Могу отдать их тебе.
Роб покачал головой: — Оставьте у себя, пожалуйста. На память о Сэмюэле. На ночевку они устроились на лугу у ворот Бишопсгейт, близ заболоченной северо-восточной окраины Лондона. На следующий день Роб сбежал от пасущихся овец и от сочувствия Цирюльника и пошел рано утром на свою улицу — постоять, вспомнить младшеньких.
Из маминого дома вышла незнакомая женщина, выплеснула у самых дверей воду из корыта, в котором стирала. Роб пробродил все утро и оказался в Вестминстере, где дома по берегу реки редели, а за полями и лугами огромного монастыря возникла усадьба, которая могла быть только королевскими палатами. Вокруг выстроились казармы воинов короля и надворные постройки, а в самих палатах, насколько понимал Роб, вершились судьбы всего народа. Он увидел внушающих страх королевских телохранителей, о которых в каждом трактире рассказывали с трепетом.
Это были воины-датчане, огромные, тщательно отобранные за рост и доблесть в бою, дабы неотступно защищать короля Канута.
Без пошлости. Браво автору Гордону Ною и особая благодарность чтецу И. Князеву он очень талантливо прочёл и каждое слово до нас донёс! С уважением!
Книга объемная, очень атмосферная и богатая на детали. Я не знакома с другими произведениями Ноя Гордона, но "Лекарь" ему точно удался. Повествование очень плавное, с погружением в эпоху и хорошо прописанными персонажами. Я отдыхала, когда читала эту книгу, и как-то незаметно для себя перевернула последнюю страницу. Самым большим разочарованием стал фильм, который сняли по книге.
И чем я до этого восхищалась?! Не зря говорят, что всё познаётся в сравнении. В подробности вдаваться не буду, скажу лишь, что если выбирать между фильмом и книгой, то последняя однозначно выигрывает. Так что читайте "Лекаря" Ноя Гордона, если не знаете, чем занять вечер. Или день Приятного чтения!
Ученик Авиценны: Роб Коул - наследник духа и носитель дарованной мудрости
Жесткое и жестокое учение у цирюльника, первые соблазны пьянства, взросление, несомненный лекарский талант. И Дар. Бесполезный для любого другого род экстрасенсорики, когда подержав больного за руку, целитель может определить, станет ли болезнь смертельной для того. Это единственная составляющая романа, которую можно счесть сверхъестественной, и то сказать, на сюжет, сугубо реалистичный, она мало повлияет. Разве, в части убежденности героя в возложенной на него миссии: коль скоро Господь положил в меня дар, значит он хотел, чтобы я им пользовался. Для чего отправится в Персию, в Исфаган, где практиковал и преподавал Князь врачей Абу? И это окажется беспрецедентной по дерзости и сложности авантюрой, потому что единственными европейцами, которым дозволялось учение в его медицинской школе, были евреи. И наш герой решает стать евреем. Нет, речь не о гиюре, но о временной мимикрии. Двухлетнее, полное опасностей путешествие, во время которого выдает себя за воспитанного вне традиций и веры иудея, близко сходясь со спутниками евреями и учась у них всему, чему может научиться, тоже безумно интересная часть романа.
Это дом Натанаэля Коля? Роб неприязненно разглядывал ее: уже не в первый раз блудницы приходили к их порогу и спрашивали отца. Это она меня послала сюда. Что ты хочешь этим сказать? Блудница посмотрела на него недоброжелательно: в его тоне и обращении она почувствовала презрение. Он молча кивнул. Она в конюшнях Эгльстана, недалеко от пристани Пуддл-Док. Так что лучше разыщи отца да скажи ему. Мальчик растерянно огляделся. Робу пришлось оторвать от игры Вильяма и Анну-Марию.
Люди, достойные доверия, утверждали, что в лето от Рождества Христова 1021-е — тот самый год, когда Агнесса Коль зачала в восьмой раз, — козни сатаны были особенно сильны. В тот год на многих людей обрушились несчастья, а в природе творились вещи удивительные и вселяющие страх. Прошлой осенью весь урожай на полях погубили жестокие морозы, даже реки покрылись льдом. Потом пошли дожди, каких еще не видали, а с оттепелью, наставшей как-то сразу, вверх по Темзе хлынула приливная волна, смывая и мосты, и дома. Ветреные зимние ночи озарялись огоньками падающих звезд, даже комету видели на небе. В феврале сама земля заметно содрогнулась. Молния отбила голову у распятия, и люди шептались, что Христос и все его святые уснули. Ходили слухи, что из одного источника целых три дня лилась кровь, а те, кто приходил издалека, рассказывали, что в дремучих лесах и иных потаенных местах появлялся сам дьявол. Агнесса велела своему старшему сыну не больно прислушиваться к тому, что болтают люди. А потом с беспокойством добавила: ежели он увидит или услышит что-нибудь необычное, пусть обязательно осенит себя крестным знамением.
В том году люди возроптали на Бога, ибо гибель прошлогоднего урожая принесла им тяжкие лишения. Натанаэль вот уж больше четырех месяцев не приносил в дом ни гроша и жил только тем, что зарабатывала своим умением жена, искусная вышивальщица. Давно, когда они только поженились, Агнесса и Натанаэль души друг в друге не чаяли, а в счастливом грядущем не сомневались: муж рассчитывал разбогатеть на строительных подрядах. Но цех плотников не спешил посвящать работников в мастера. Старейшины, от которых это зависело, так придирчиво изучали каждый предложенный их вниманию соискателем набросок нового дома, как будто вся эта работа предназначалась для самого короля, не иначе. Шесть лет проходил Натанаэль в учениках плотника, вдвое дольше в подмастерьях. Вот теперь уже мог бы претендовать и на звание мастера-плотника, которое давало право брать подряды на строительные работы. Но для того, чтобы стать мастером, нужны немалые усилия и хороший заработок в добрые времена, а сейчас Натанаэль даже на попытку не отваживался. Их жизнь по-прежнему вращалась в пределах цеха, но теперь и сама гильдия плотников города Лондона отвернулась от них — каждое утро Натанаэль являлся к цеховому старосте и слышал одно и то же: работы нет. Вместе с другими бедолагами он искал спасения в напитке, который между собой они звали пойлом: кто-нибудь из плотников приносил меду, другой — щепотку пряностей, а уж кувшин вина в цехе всегда можно было найти.
Жены других плотников рассказывали Агнессе, что частенько кто-нибудь из бражников приводил с улицы женщину и безработные мужья в пьяном угаре ложились с ней по очереди. Несмотря на все неудачи, Агнесса не могла оттолкнуть Натанаэля: слишком она любила плотские утехи. Благодаря мужу она всегда ходила с животом, ибо не успевала родить одного ребенка, как муж тут же старательно наполнял ее утробу другим, а когда ей подходило время разрешиться от бремени, старался не показываться дома. Жизнь семьи протекала в точности так, как сурово предсказывал отец Агнессы, когда она, уже зачав Роба, вышла замуж за молодого плотника — тот некоторое время назад пришел в Уотфорд строить вместе со своими товарищами новый амбар соседу Агнессы. Отец порицал грамоту, которой обучилась Агнесса, — книги, говорил он, увлекают женщину ко греху любострастия.
И Агнесса, неся в руке узелок с работой, медленно побрела по улице Темзы в направлении Лондонского моста. Улица Темзы, как всегда, была запружена вьючными животными и грузчиками, которые сновали с тюками между похожими на пещеры складами и лесом мачт у причалов. Она жадно впитывала шум города, как впитывает струи дождя иссохшая земля.
Хотя им и жилось нелегко, Агнесса все же была признательна Натанаэлю за то, что он увез ее из сельского домика в Уотфорде. Она так любила этот большой город, Лондон! А ну-ка возвращайся и верни мне деньги! Деньги мне назад неси! А вокруг клубки смеха обвивались лентами слов на языках заморских земель. Проклятия звучали так, будто горячие благословения. Она прошла мимо одетых в отрепья рабов, втаскивавших железные чушки на борт готовившихся отплывать кораблей. Собаки злобно лаяли на этих несчастных, изнывавших под непосильной ношей; на бритых головах рабов сверкали бисеринки пота.
Агнесса ощутила чесночный дух от их немытых тел, вонь металла, а затем — куда более приятные ароматы, шедшие от тележки продавца пирогов с мясом. У Агнессы потекли слюнки, но в кармане у нее оставалась одна-единственная, последняя монетка, а дома ждали голодные ребятишки. От причалов шел крепкий дух разогревшейся на солнце сосновой смолы и просмоленных корабельных канатов. На ходу Агнесса почувствовала, как шевелится ребенок, плавающий в заключенном между ее бедер океане, и прижала руку к животу. На углу столпились матросы в украшенных цветами шапках — они залихватски пели, а трое музыкантов наигрывали мотив на дудке, барабане и арфе. Проходя мимо них, Агнесса обратила внимание на мужчину, облокотившегося на странного вида повозку, расписанную знаками зодиака. На вид ему можно было дать лет сорок. Волосы и борода были темно-русыми, но понемногу он начинал лысеть.
Черты лица приятные — не будь он таким толстым, смотрелся бы краше Натанаэля. Лицо у него было багровое, а чрево далеко выдавалось вперед, не уступая животу беременной Агнессы. И все же его тучность не отталкивала, а напротив, обезоруживала и привлекала. Она как бы говорила всем, кто его видел: вот человек общительный и миролюбивый, любящий жизнь со всеми ее радостями. Голубые глаза его искрились в лад с улыбкой на устах. Хочешь быть моей, куколка? Агнесса, невольно вздрогнув, оглянулась в поисках той, к кому он обращался, но поблизости никого не оказалось. Я готов умереть за тебя, благородная госпожа, — с жаром закричал он ей вслед.
Христос уже это сделал, сэр, — отвечала Агнесса. Она вскинула голову, развернула плечи и удалилась, соблазнительно покачивая бедрами, неся впереди невероятно огромный живот, заключавший младенца, и расхохоталась вместе с незнакомцем. Уже давным-давно никто не делал комплиментов ее женственности, даже в шутку, и этот нелепый обмен любезностями привел ее в хорошее расположение духа, пока она шла и шла по улице Темзы. Все еще улыбаясь, она подходила к пристани Пуддл-Док, когда ощутила начало схваток. Боль резанула ее снова. Начинаясь в животе, боль овладевала всем ее телом и разумом, даже ноги не держали. Не успела она опуститься на мостовую посреди улицы, как стали обильно отходить воды. Тут же собралась падкая до любых зрелищ толпа лондонцев, Агнессу тесно обступили их ноги.
Не грех было бы отремонтировать и дорогу, и большую часть ветхих дощатых домиков, где ютился работный люд: эти хижины на скорую руку сооружались умельцами, которые зарабатывали себе на хлеб возведением крепких хором для тех, кто поудачливее, побогаче. Роб лущил ранний горох, целую корзину, стараясь в то же время приглядывать за малышами — в отсутствие мамы эта обязанность лежала на нем. Вильям Стюарт, шести лет от роду, и Анна-Мария, которой было четыре, копались в грязи у торца дома и, заливаясь смехом, играли во что-то, понятное только им самим. Джонатан Картер, которому исполнилось полтора годика, лежал на овчине, пускал пузыри и гукал от удовольствия. А семилетний Сэмюэл Эдвард, который должен был помогать Робу, уже успел ускользнуть.
Находчивому Сэмюэлу вечно удавалось незаметно исчезнуть вместо того, чтобы помогать старшим, и теперь Роб старался высмотреть беглеца. Подражая матери, Роб расщеплял нижний конец зеленых стручков и большим пальцем выцарапывал из их гладкого нутра горошины; он не прекратил работу и тогда, когда заметил, что шедшая по улице женщина направляется прямо к нему. Мясистое лицо женщины было ярко размалевано, а туго затянутый корсаж так высоко поднимал ее грудь, что время от времени при ходьбе выглядывал нарумяненный сосок. Робу было всего девять лет, но лондонские дети отличали продажных женщин с первого взгляда. Это дом Натанаэля Коля?
Роб неприязненно разглядывал ее: уже не в первый раз блудницы приходили к их порогу и спрашивали отца. Это она меня послала сюда.
Лекарь. Ученик Авиценны
Повсюду что-нибудь строится. Сейчас хорошо записаться в цех, в ученики — поговаривают, скоро будут создавать новую сотню. А ты ведь родом из семьи плотника… — Нет, я уже прохожу обучение, — покачал головой Роб. Он поведал о своих странствиях с Цирюльником и в награду увидел зависть, вспыхнувшую в глазах Энтони. Тайт заговорил о смерти Сэмюэла. Отец от лихорадки умер. Роб печально кивнул: — Я должен отыскать тех, кто остался в живых. В любом из лондонских домов, мимо которых я прохожу, может находиться последний ребенок, рожденный моей матерью перед смертью. Ричард Бьюкерел тогда пристроил его. Это предположение Тайта заставило Роба поднять голову.
И живет теперь неподалеку отсюда, сразу за воротами Ладгейт, — подсказал Энтони. Дом Баффингтона стоял на отшибе и этим уединением мог бы соперничать с новыми палатами короля, если бы не промозглая сырость, которой тянуло с болот у реки Флит. Да и сам дом был вовсе не палатами, а сбитой на скорую руку лачугой. За этой ветхой лачугой был устроен тщательно возделанный огород с грядками капусты и салата, окруженный со всех сторон влажной болотистой землей. Роб немного постоял, наблюдая за четырьмя невеселыми ребятишками. С мешками камней в руках они высматривали болотных кроликов вокруг огорода, над которым звенели тучи комарья. Мистрис Баффингтон он отыскал в доме, она поздоровалась с ним, раскладывая собранную зелень по корзинам. Ворча, она пожаловалась, что кролики съели весь их доход. Но когда Роб спросил прямо, она так и не смогла припомнить, чтобы первый муж называл ей имя или дом той кормилицы, которая приняла грудного младенца, нареченного Роджером Колем.
Должно быть, в его глазах промелькнуло что-то такое, от чего мистрис Баффингтон вскипела: — Я писать не обучена. Отчего же вы, сэр, не узнали ее имя и не записали? Разве он не твой брат? Роб мысленно спросил себя, можно ли винить в этом мальчишку в его тогдашнем положении, но не мог не признать, что доля правды в ее словах есть. К удивлению Роба, она смотрела на него такими глазами, какими женщина смотрит на мужчину, и взгляд ее потеплел. Постоянный труд не дал ей располнеть, а в свое время, как разглядел Роб, она была по-настоящему красива. И летами не старше Эдиты. Но тут же он с тоской вспомнил Бьюкерела, показную добродетель ее скудной милостыни, напомнил себе и о том, что эта женщина когда-то хотела продать его в рабство. Он холодно взглянул на нее, пробормотал слова благодарности и вышел из дома.
В церкви Святого Ботульфа дверь отворил ризничий, старик с побитым оспой лицом и нечесаными седыми космами. Роб хотел повидать священника, который хоронил его родителей. Старик провел его на кладбище. Столько людей умерло, мы каждый день с утра до вечера только и отпевали. Теперь на кладбище и места почти не осталось. А народ стекается в Лондон отовсюду, и человек быстро проживает те сорок лет, которые ему обычно отпущены. Так меня ведь сохраняет благочестивый характер моих занятий, да и жизнь я веду во всех отношениях чистую и целомудренную. Подождал у кладбищенского домика, пока ризничий сверялся с книгой записи погребений. В итоге все, что смог сделать для него пьяненький старичок — провести Роба по лабиринту покосившихся надгробий к общему участку в восточной половине кладбища, почти у задней стены, поросшей мохом, и объявил, что и его отец, и брат Сэмюэл погребены «где-то неподалеку».
Роб попробовал припомнить похороны отца и таким образом найти место захоронения, но ничего не вспомнил. Найти маму оказалось легче. За три с лишним года тисовое дерево над могилой сильно разрослось, но узнать его было нетрудно.
Теология Авиценны по метафизическим вопросам илахият подвергалась критике со стороны некоторых исламских ученых, среди которых аль-Газали, Ибн Таймийя и Ибн аль-Кайим.
Обсуждая взгляды теистов среди греческих философов, а именно Сократа, Платона и Аристотеля в Аль-Манкид-мин-ад-Далале «Избавление от ошибки» , аль-Газали отметил, что греческим философам «нужно облагать налогом неверие, как и нравы их сторонникам среди мусульманских философов, таким как Ибн Сина и Аль-Фараби». Он добавил, что «никто из мусульманских философов не передавал так много знаний Аристотеля, как это делали только что упомянутые два человека. Ибн Сина об Аристотеле Сохранилась переписка между Ибн Синой со своим учеником Ахмадом ибн Али аль-Масуми и Аль-Бируни, в которой они обсудили аристотелевскую натурфилософию и перипетическую школу. Абу Райхан начал с того, что задал Авиценне восемнадцать вопросов, десять из которых были критикой на "Небеса" Аристотеля.
Религиозное мировоззрение Ибн Сины Авиценна был набожным мусульманином и стремился примирить рациональную философию с исламским богословием. Его цель состояла в том, чтобы доказать существование Бога и создание им мира с научной точки зрения через разум и логику. Взгляды Авиценны на исламское богословие и философию были чрезвычайно влиятельными, составляя основную часть учебной программы в исламских религиозных школах вплоть до XIX века. Авиценна написал ряд коротких трактатов, посвященных исламскому богословию.
К ним относились трактаты о пророках которых он считал «вдохновленными философами» , а также о различных научных и философских интерпретациях Корана, например о том, как космология Корана соответствует его собственной философской системе. В целом, эти трактаты связывали его философские труды с исламскими религиозными идеями; например, о загробной жизни тела. Существуют отдельные намеки в его работах о том, что Авиценна считал философию единственным разумным способом отличить реальное пророчество от иллюзии. Он не излагал это более четко из-за политических последствий такой теории, если бы пророчество могло быть поставлено под сомнение, а также потому, что большую часть времени он писал короткие работы, которые сосредотачивали внимание на объяснении его теорий о философии и богословии, не отвлекаясь на рассмотрение гносеологических вопросов, которые могли быть рассмотрены надлежащим образом другими философами.
Позднее, толкование философии Авиценны разделилось на три разные школы; те такие как аль-Туси , которые продолжали применять философию, как систему для интерпретации более поздних политических событий и научных достижений; те например, аль-Рази , которые рассматривали богословские произведения Авиценны в отрыве от его более широких философских размышлений; и те например, аль-Газали , которые выборочно использовали части философии для поддержки собственных попыток получить более глубокие духовные знания, используя многообразие мистических средств. Это была богословская интерпретация, поддержанная такими, как аль-Рази, и которая, в конечном итоге, стала преобладать в медресе. Авиценна запомнил Коран в возрасте десяти лет, а будучи взрослым, написал пять трактатов, комментирующих суры из Корана. Один из этих текстов включал «Доказательство пророчеств», в котором он комментирует несколько стихов Корана и высоко ценит Коран.
Авиценна утверждал, что исламских пророков следует считать выше философов. Мысленные эксперименты Ибн Сины Когда он был заключен в замке Фардаджан вблизи Хамадхана, Авиценна написал своего знаменитого «Плавающего человека» - буквально "падающего человека" - мысленный эксперимент, демонстрирующий человеческое самосознание, сущность и несущественность души. Авиценна считал, что его эксперимент «Плавающий человек» показал, что душа - это субстанция, и утверждал, что люди не могут сомневаться в собственном сознании даже в ситуации, которая предотвращает ввод всех сенсорных данных. Мыслительный эксперимент показал читателям, чтобы они из себя представляют, будучи подвешенными в воздухе, изолированными от всех ощущений, включая сенсорный контакт даже с их собственным телом.
Он утверждал, что в этом сценарии все еще будет самосознание. Потому что возможно, что человек, подвешенный в воздухе, отрезанный от чувственного опыта, все еще будет способен определять свое собственное существование. Мысленный эксперимент указывает на то, что душа является совершенной, независимой от тела и не материальна по происхождению. Способность этого «плавающего человека» указывает на то, что душа воспринимается интеллектуально, что влечет за собой отчуждение души от тела.
Авиценна называет человеческий разум живым, в частности активный интеллект, который он считал ипостасью, посредством которого Бог сообщает правду человеческому разуму и придает порядок и разборчивость природе. Ниже приведен английский перевод аргумента: Один из нас т. Затем созерцайте следующее: может ли он быть уверен в существовании самого себя? У него нет никаких сомнений в том, что он существует, не утверждая тем самым, что у него есть какие-либо внешние конечности, ни внутренние органы , ни сердце, ни мозг, ни какое-либо из внешних вещей вообще; но он может утверждать существование самого себя, не утверждая, что это «я» имеет какое-либо продолжение в пространстве.
Даже если бы в этом состоянии он мог представить себе руку или какую-либо другую конечность, он не представлял бы ее частью себя, и это не было бы условием существования этого «я»; поскольку вы знаете, что утверждаемое отличается от того, что не утверждается, и то, что доведено, отличается от того, что не доведено. Поэтому, само существование, которое утверждается, является уникальной характеристикой, поскольку это не одно и то же, как тело или конечности, которые не были установлены. Таким образом, то, что установлено то есть «я» , имеет возможность быть уверенным в существовании души, как чего-то иного, чем тело, даже чего-то не-телесного; это он знает, это он должен понимать интуитивно, и, если он по невежеству своему, не знает об этом, то должен быть избит палкой [чтобы понять это]. Однако Авиценна полагал, что мозг является местом, где разум взаимодействует с ощущением.
Ощущение подготавливает душу для получения рациональных понятий от универсального агента- Интеллекта. Первое знание летающего человека было бы «я», подтверждая его или ее сущность. Очевидно, эта сущность не может быть телом, поскольку у летающего человека нет ощущения. З нание, что «я есть», является ядром человеческого существа: душа существует и осознает себя.
Таким образом, Авиценна пришел к выводу, что осознание себя логически не зависит от какой-либо физической вещи и что душа не должна восприниматься в относительных выражениях, а как первичная данность, субстанция. Тело не необходимо; по отношению к нему душа - это совершенство. Сама по себе душа является нематериальной субстанцией. Она использовалась в качестве стандартного медицинского учебника в исламском мире и Европе вплоть до 18-го века.
Обсуждая образование гор, он объяснил: Либо они являются следствием потрясений земной коры, которые могут произойти во время сильного землетрясения, либо они являются следствием движения воды, которая, пробивая себе новый путь , обнажила долины, различных видов , некоторые мягкие, некоторые твердые... Такие изменения требуют длительного периода времени, по завершению которого сами горы могут несколько уменьшиться в размерах. Научно-философское творчество Ибн Сины В разделе Аль-Бурхан «О демонстрации» «Книги Исцеления», Авиценна обсудил философию науки и описал ранний метод научного исследования. Он исследовал позднюю Аналитику Аристотеля и значительно отклонился от него по нескольким пунктам.
Авиценна затронул вопрос о надлежащей методологии научного исследования и вопрос «Как получить основные принципы науки? Он спросил, как ученый придет к «начальным аксиомам или гипотезам дедуктивной науки, не выведя из них некоторых, более основных предпосылок»? Он объясняет, что идеальная ситуация заключается в том, чтобы кто-то понимал существующее «соотношение между терминами, которое позволило бы обеспечить абсолютную, универсальную определенность». Затем, Авиценна добавляет еще два метода для усовершенствования первых принципов: древний аристотелевский метод индукции итикра , а также метод исследования и эксперимента таджриба.
Авиценна раскритиковал аристотелевскую индукцию, утверждая, что она «не приводит к абсолютным, универсальным и определенным предпосылкам, которые она должна предоставить». Вместо этого он разрабатывает «метод экспериментирования как способ научного исследования». Логические учения Авиценны Авиценна изучал раннюю формальную систему временной логики. Хотя он не развивал настоящую теорию временных положений, он изучал связь между временным и постоянным.
Работа Авиценны была завершена Наджм аль-Дин аль-Казвини аль-Катиби и стала доминирующей системой исламской логики вплоть до сегодняшних дней. Логика Авиценны также повлияла на несколько ранних европейских логиков, таких как Альбертус Магнус и Уильям Окхем. Авиценна подтвердил закон непротиворечия, предложенный Аристотелем, что факт не может быть одновременно истинным и ложным, и это касается также используемой терминологии. Он заявил: «Любой, кто отрицает закон непротиворечия, должен быть избит и сожжен до тех пор, пока он не признает, что быть избитым - это не то же самое, что не быть избитым, а быть сгоревшим - это не то же самое, что не быть сгоревшим.
Вклад Ибн Сины в физику Ибн Сина в «Книге исцеления» в разделе о механике разработал теорию движения, в которой он сделал различие между склонностью к движению и силой снаряда и пришел к выводу, что движение является результатом наклона мейл , перемещенного метателем в снаряд, и что метательное движение снаряда в вакууме не сможет прекратится. Он рассматривал склонность как постоянную силу, действие которой рассеивается внешними силами , такими как сопротивление воздуха. На теорию движения, представленную Авиценной, вероятно, повлиял александрийский ученый VI века Джон Филопонус. Неясно, повлияла на Авиценну теория Буридана или непосредственно теория Филопонуса.
В оптике Ибн Сина был среди тех, кто утверждал, что свет имеет скорость, отмечая, что «если восприятие света связано с испусканием каких-либо частиц световым источником, то скорость света должна быть конечной». Он также дал неправильное объяснение явления радуги. Карл Бенджамин Бойер описал «Ибн Сина» теорию радуги Авиценны следующим образом: Независимое наблюдение показало ему, что радуга не формируется в темном облаке , а скорее, в очень тонком тумане, лежащем между облаком и солнцем или наблюдателем. О н думал, что облако просто служит фоном этой тонкой субстанции, так как на задней поверхности стекла зеркала помещается накладка из ртути.
Ибн Сина изменил место не только радуги, но также и формирование цвета, сохраняя переливчатость, которая является просто субъективным ощущением глаза. В 1253 году в латинском тексте, под названием «Speculum Tripartitum», изложены следующие теории Авиценны относительно тепла: Авиценна говорит в своей книге о небе и земле, что тепло генерируется из движения во внешних вещах. Вклад Авиценны в учение о душе Наследие Авиценны в классической психологии, в основном, воплощено в частях Китаб аль-Нафи его «Китаб аль-шифи» «Книга исцеления» и Китаб аль-Наджат «Книга избавления». Они были известны на латыни под названием De Anima трактаты «о душе».
Примечательно, что Авиценна развивает, так называемый, аргумент «летающего человека» в «Психологии исцеления» I. Это учение имеет сходство с аргументом Декарта в Cogito то, что феноменология обозначает как «epoche». В психологии Авиценна утверждает, что связь между телом и душой должна быть достаточно сильной, чтобы обеспечить индивидуализацию души, но достаточно слабой, чтобы позволить ее бессмертие. Авиценна обосновывает свою психологию физиологией, и это означает, что его описание души почти полностью связано с естествознанием тела и его способностями восприятия.
Таким образом, связь души и тела почти полностью объясняется философом его пониманием восприятия; телесное восприятие взаимосвязано с нематериальным интеллектом человека. В чувственном восприятии, воспринимающий ощущает форму объекта; во-первых, воспринимая особенности объекта своими внешними чувствами. Эта сенсорная информация передается внутренним чувствам, которые объединяют все части в единое осознанное восприятие. Этот процесс восприятия и абстракции является связующим звеном души и тела, поскольку материальное тело может воспринимать только материальные объекты, а нематериальная душа может получать только нематериальные, универсальные формы.
То, как душа и тело взаимодействуют в заключительной абстракции, от универсального до конкретной подробности, является ключом к их отношениям и взаимодействию, которые происходят в физическом теле. Душа завершает действие интеллекта, принимая формы, которые были абстрагированы от материи. Этот процесс требует, чтобы конкретная подробность материал была абстрагирована в универсальном понятном нематериальном. Материальный и нематериальный взаимодействуют через активный интеллект, который является «божественным светом», содержащим понятные формы.
Активный интеллект раскрывает общую непонятность, скрытуе в материальных объектах, так же, как солнце делает цвет доступным для наших глаз. Ибн Сина - великий ученый и мыслитель средневековья Учение Авиценны по астрономии и астрологии В своих критических нападках на астрологию под названием "Ресзал фи абтаал ахкам аль-ножум", Авиценна цитирует отрывки из Корана, оспаривая силу астрологии в предсказании будущего. Он полагал, что каждая планета оказывает некоторое влияние на Землю, но утверждал, что астрологи не способны определять точные последствия. Произведения Авиценны об астрономии оказали некоторое влияние на более поздних авторов, хотя в целом, его работа считается менее развитой, чем работы Альхазена или Аль-Бируни.
Важной особенностью его трудов является то, что он рассматривает математическую астрономию, как отдельную дисциплину астрологии. Он раскритиковал представление Аристотеля о том, что звезды получают свой свет от Солнца, заявляя, что звезды излучают свет и считал, что планеты также самосветящиеся. Авиценна утверждал, что видел Венеру как пятно на Солнце. Это возможно, поскольку 24 мая 1032 года траектория планеты была подходящей, но Авиценна не указал даты своего наблюдения, и современные ученые сомневаются, мог ли он наблюдать Венеру из своего места наблюдения; и было ли это пятно Венерой.
Авиценна использовал наблюдение за траекторией планеты, чтобы установить, по меньшей мере, что Венера ниже Солнца в космологии Птоломея, то есть, сфера Венеры подчинена влиянию Солнца, двигаясь от Земли в преобладающей геоцентрической модели. Он также написал «Краткое изложение Альмагеста» основанный на «Альмагесте» Птолемея с приложенным трактатом «привести то, что изложено в «Альмагесте» в соответствие с естественными науками». Например, Авиценна рассматривает движение солнечного апогея, которое зафиксировал Птолемей. Вклад Ибн Сины в развитие химии Ибн Сина использовал дистилляцию для производства эфирных масел, таких как розовая эссенция, закладывая основу того, что позднее стало ароматерапией.
Ибн Сина, в отличие от аль-Рази, например, явно оспаривал теорию трансмутации веществ, в которую обычно веруют алхимики: Они хорошо знают из химических опытов , что никакие изменения не могут быть внесены в разные виды веществ, хотя они могут вызвать появление таких изменений. Четыре работы по алхимии, приписываемые Авиценне, были переведены на латынь. Это: Liber Aboali Abincine de Anima in arte Alchemiae Declaratio Lapis physici Avicennae filio sui Aboali Avicennae de congelatione et conglutinatione lapidum Avicennae ad Hasan Regem epistola de Re recta "Liber Aboali Abincine de Anima в arte Alchemiae" была самой влиятельной, оказавшей влияние на более поздних средневековых химиков и алхимиков, таких как Винсент Бове. Однако, Анавати утверждает после Руски , что "de Anima" является подделкой испанского автора.
А вторство Авиценны фактически не установлено. Считается, что третья работа «Книга полезных ископаемых» принадлежит Авиценне, адаптирована из «Китаб аль-Шифа» «Книга исцеления». Ибн Сина классифицировал минералы на камни, плавкие вещества, сульфы и соли, опираясь на идеи Аристотеля и Джабира. Поэзия Авиценны Почти половина произведений Ибн Сины написана в стихотворной форме.
Это стихи как на арабском, так и на персидском языках. Джордж Сартон, автор книги «История науки», описал Ибн Сину как «одного из величайших мыслителей и ученых-медиков в истории» и назвал его «самым известным ученым Ислама и одним из самых известных из всех рас, мест и времен». Он был одним из ведущих литераторов исламского мира в области медицины. Он запомнился в западной истории медицины, как крупный исторический деятель, который внес большой вклад в медицину и европейское Возрождение.
Его медицинские тексты были необычными в том, что там, где существовали противоречия по медицинским вопросам между взглядами Галена и Аристотеля например, на анатомию , Авиценна предпочел сразиться с Аристотелем, чтобы обновить вгляды Аристотеля и учесть пост-аристотелевские достижения в анатомических знаниях. Доминирующее интеллектуальное влияние Аристотеля среди средневековых европейских ученых означало, что связь Авиценны с медицинскими трудами Галена и философскими трудами Аристотеля в «Каноне медицины» наряду с ее всеобъемлющей и логичной организацией знаний значительно повысило значимость Авиценны в средневековой Европе, по сравнению с другими исламскими писателями по медицине. Его влияние после перевода «Канона» было таково, что с начала XIV - до середины XVI века, он был признан, наряду с Гиппократом и Галеном, одним из значимых авторитетов, «princeps medicorum» «принцем врачей». Современный взгляд на философию Авиценны В современном Иране Авиценна считается национальной иконой и часто рассматривается как один из величайших персов, которые когда-либо жили.
Ему был установлен памятник возле музея в Бухаре. В 1952 году был построен Мавзолей и музей Авиценны в Хамадане. Также, существует медицинская школа им. Ибн Сины в его родной провинции Балх в Афганистане, медицинский факультет им.
Его портрет висит в зале Медицинского факультета Авиценны в Парижском университете. Именем Авиценны назван кратер на Луне и существует ряд растений под латинским названием Avicennia. В 1980 году в Советском Союзе, в состав которого тогда входила Бухара, отпраздновали тысячу лет со дня рождения Авиценны, распространив различные памятные марки с художественными иллюстрациями, а также установив бюст Авиценны на основе антропологических исследований советских ученых. Недалеко от места рождения Авиценны, в его родном кишлаке Афшон, примерно в 25 км 16 милях к северу от Бухары, его именем был назван медицинский учебный колледж.
На территории находится музей, посвященный его жизни, достижениям и работе. Она присуждается каждые два года, отдельным особам и группам лиц, за этические принципы в науке. Цель награды - способствовать решению этических вопросов, которые возникают благодаря достижениям в области науки и техники, а также повысить глобальную осведомленность о важности этики в науке. В марте 2008 года было объявлено, что имя Авиценны будет использоваться по всему миру в новых справочниках для учебных заведений , которые готовят профессионалов здравоохранения.
Труды Авиценны будут изучаться в университетах и школах, в которых обучаются врачи, специалисты в области общественного здравоохранения, фармацевты и другие. Команда проекта заявила: «Почему Авиценна? Он оказал значительное влияние на развитие медицины и наук о здоровье. Использование имени Авиценны символизирует всестороннее партнерство, которое необходимо для продвижения высококачественных медицинских услуг ».
В июне 2009 года Ираном был открыт «Павильон Персидских ученых» в отделении Организации Объединенных Наций, который размещен в Центральном Мемориальном зале Международного центра в Вене. В нем представлены статуи четырех видных иранских деятелей. Подчеркивая иранские архитектурные особенности, Павильон украшен персидскими произведениями искусства. В 1982 году был снят советский фильм «Юность гения» рус.
Yunost geniya Элиора Ишмухамедова, повествующий о молодых годах жизни Авиценны. Фильм был снят в Бухаре на рубеже тысячелетий. В своей книге «Врач» 1988 Ноа Гордон рассказывает историю молодого английского ученика-медика, скрывающего, что он еврей, который путешествует из Англии в Персию, и учится у великого мастера своего времени - Авиценны. В 2013 году по роману был снят художественный фильм «Врач».
Авиценну играл Бен Кингсли. Роль Ибн Сины в развитии арабской науки и философии Трактаты Ибн Сины повлияли на поздних мусульманских мыслителей во многих областях, включая теологию, филологию, математику, астрономию, физику и музыку. Его работы насчитывали почти 450 томов, охватывающих широкий круг предметов, из них около 240 сохранились. В частности, 150 томов его сохранившихся произведений, посвящены философии, а 40 из них сосредоточены на медицине.
Его самыми известными произведениями являются «Книга исцеления» и «Канон медицины». Ибн Сина написал хотя бы один трактат об алхимии, но еще несколько были приписаны ему ошибочно. Его Логика, Метафизика, Физика и De Caelo - это трактаты, по-новому открывающие учения Аристотеля, хотя Метафизика демонстрирует значительный отход от неоплатонизма, известного во времена Ибн Сины, как аристотелизм.
У фильма естественно много расхождений с романом. В фильме Цирюльник страдает катарактой, которую ему вылечил лекарь - еврей. В романе он этим недугом не страдает. В фильме семью Роберта Кола разлучают после смерти матери. В книге - после смерти отца. Перед тем как Роб отправился в Персию он прощается с Цирюльником. В книге он уезжает после смерти своего наставника. Возлюбленная главного героя в фильме еврейка, которая сосватана другому. В книге она шотландка, которая отправилась в путешествие со своим отцом в Анатолию, чтобы купить овец. В Персию Роб прибывает на корабле, а потом идёт с евреями через пустыню, где едва не погибает. В книге он двадцать месяцев шёл с караваном через французские, немецкие, чешские земли, пересёк Балканы, был в Константинополе, потом присоединился к евреям - торговцам,которые и привели его через пустыню в Персию. Роб становится учеником благодаря встрече с Авиценной, в книге - благодаря милости шаха, который по средам принимал посетителей с личными просьбами. В фильме чума в Исфахане, в книге с чумой боролись в другом городе. Персонаж фильма Карим представлен как наследник обеспеченного семейства, которого терпят из - за щедрости его отца. В книге он сирота, потерявший родителей во время набега персов, воспитывался у Заки Омара, который был известным бегуном, семь лет упорно учился в школе, но имея хорошие знания по медицине, дважды проваливался на экзамене из - за других предметов.
Путешествие на Восток, где к христианам относятся как к главным врагам, сопряжено с трудностями и опасностями, но Роб преодолевает все препятствия. Во время перехода через пустыню караван, к которому он присоединился, настигает песчаная буря. Среди немногих выживших - Роб и Ребекка, которую везли в Персию, чтобы выдать замуж. Между молодыми людьми вспыхивает обреченная на несчастье любовь. Бюджет Искусство врачевания является центральной темой романа "Лекарь", автор которого довольно вольно интерпретирует исторические факты. Но это не тривиальное чтиво, а добротная литературная фантазия с увлекательными событиями и объемными персонажами на фоне захватывающего описания экзотических пейзажей, средневековых нравов и культуры. С таким первоисточником можно по-настоящему развернуться, главное, чтобы было на что. Бюджет у фильма "Лекарь" был нешуточный: 26 миллионов евро. И Филипп Штёльцль эффективно его использовал. Не зря же его брали в качестве режиссера своих музыкальных клипов такие гиганты поп-культуры, как Rammstein, Madonna, Die Toten Hosen. Работал успешно Штёльцль и в рекламе, делая ролики для Sony и Rolex, а также на музыкальной сцене, где он поставил "Летучую мышь" и "Парсифаль".
Увлекательные фото Авиценны и Роба Колла, раскрывающие их жизнь и духовный путь
Ученик цирюльника. 1. Дьявол в Лондоне. Для Роба Джея то были последние мгновения детской беззаботности и благословенного душевного покоя, но в неведении своем он считал великим несчастьем, что его заставили сидеть дома с братьями и сестрой. Еврейство занимает большое место в романе, так как большинство действий происходит в родном персидском городе Авиценны — Исфахан (Сейчас это Иран), где часть города принадлежала евреям. Ученик Авиценны читать онлайн бесплатно и без регистрации полностью (целиком) на пк и телефоне. звезды мирового кино, диалоги - на английском языке.
Рецензия на фильм «Лекарь: Ученик Авиценны»
Но в медицинску Купите книгу Лекарь. Ученик Авиценны, Ной Гордон. Здесь есть возможность читать онлайн «Ной Гордон: Лекарь. Ученик Авиценны» — ознакомительный отрывок электронной книги совершенно бесплатно, а после прочтения отрывка купить полную версию. Понятно, что вместо доспехов Робу требуются знания в теории и навыки на практике, поэтому он должен отправиться далеко на Восток, чтобы перенять их у величайшего медика того времени, т.н. Князя Лекарей, у Авиценны. Мудрый наставник преподает науку врачевания одаренному сыну плотника. Историческая драма по роману Ноа Гордона. Смотрите онлайн фильм Лекарь: Ученик Авиценны на Кинопоиске.
Лекарь: ученик Авиценны
| Лекарь. Ученик Авиценны.: scharku — LiveJournal | Да простят меня поклонники, которых я в целом понимаю. А с Беном Кинглсли хочу вспомнить фильм 2003 года "Дом из песка и тумана". А еще я почему-то вспоминал музыку из нашего фильма "Ученик лекаря". |
| Ной Гордон - "Лекарь. Ученик Авиценны": chto_chitat — LiveJournal | В современном Иране Авиценна считается национальной иконой и часто рассматривается как один из величайших персов, которые когда-либо жили. Ему был установлен памятник возле музея в Бухаре. В 1952 году был построен Мавзолей и музей Авиценны в Хамадане. |
| Лекарь: Ученик Авиценны (фильм, 2013) | Уже в городе Роб обращается в медресе Авиценны с просьбой принять в его ученики, но высокомерный секретарь приказывает вышвырнуть пришельца. Стража при этом избила англичанина. |
| Лекарь ученик авиценны книга краткое содержание | сильнее смерти, его наставник - Авиценна, но сам он живет лишь надеждой на встречу с любимой 2-е издание, стереотипное.В историко-приключенческом романе "Лекарь. Ученик Авиценны" Ной Гордон повествует о жизни человека, который рано осознал свое призвание. |
| Авиценна и его лучший ученик | – Ты не двигаешься вперед, – сказал ему однажды Цирюльник. – Обрати на это внимание. Я ценю ученика только тогда, когда он умеет развлечь толпу. Мой ученик должен уметь жонглировать. |
Лекарь: Ученик Авиценны 2013 смотреть онлайн
Уже в городе Роб обращается в медресе Авиценны с просьбой принять в его ученики, но оказывается выставлен надменным секретарём. Но в медицинску Купите книгу Лекарь. Ученик Авиценны, Ной Гордон. Роберт стал любимым учеником Авиценны, ему обязаны жизнью правители государств, его боготворят, ему завидуют. И однажды он вновь встречает ту, с которой был вынужден расстаться. Здесь вы можете слушать онлайн mp3 бесплатно и без регистрации.
Биография Авиценны и его ученики
Он привлекает внимание зрителей своим захватывающим сюжетом, красивой кинематографией и сильными актерскими выступлениями. Фильм подарит вам уникальное путешествие в прошлое и даст возможность задуматься о важности медицины и человеческой жажды знаний. Название: The Physician.
Ученику непременно надо было совершить предписанный его верой обряд омовения, поэтому-то он так быстро собрался и поспешил во двор, где, сколов, намерзший на колодец лед, набрал воды. После этого он стал произносить утреннюю молитву стоя на коленях молельного коврика, отдавая хвалу Всевышнему. Авиценна наблюдал за учеником, и когда тот закончил обряд, обратился к нему: «Ну, что я могу теперь тебе сказать, помнишь ли ты, как спрашивал меня о том, почему я не стремлюсь стать пророком? Больше, я думаю, ждать подходящего момента нет смысла - ответ ты узнаешь сейчас.
Три века тому назад покинул нас великий Мухаммед, бывший, некогда, всего лишь погонщиком. Но, более того, только сила мыслей, которой обладал Мухаммед, может сделать так, что в такой лютый мороз ты спозаранку подрываешься с постели, бежишь к ледяному колодцу, где совершаешь омовение, а потом еще и молитвы читаешь. Много меньше воды мне хватило бы, чтобы утолить страшную жажду ночью, чем тебе понадобилось для обряда, но для меня ты не потрудился, пропустив мимо себя мои ночные молитвы и просьбы... Но, как к наставнику и учителю, ты питаешь ко мне уважение. Я не стремился никогда стать пророком, хотя учености и мудрости, возможно бы, и хватило, но одну, самую примитивную причину, по которой я никогда не взвалю на свои плечи подобную миссию, ты видел!
Роб постарался забыть, что его противник не человек, и поступил так, как дрался бы с другим мальчишкой: кинулся вперед и попытался сбить Бартрама с ног. С таким же успехом он мог пытаться вырвать из земли с корнем большущее дерево.
Бартрам поднял одну лапу и лениво ударил мальчика. Когти у него были удалены, но и удара такой лапы хватило, чтобы Роб упал и отлетел назад чуть не до края помоста. Теперь ему было уже не просто страшно: он понимал, что ничего не сможет поделать, ему придется спасаться бегством, — но Бартрам подозрительно быстро подошел косолапыми шагами и стоял, выжидая. Когда Роб встал на ноги, медведь тут же обнял его передними лапами, прижал к себе лицом, шерсть забила мальчику нос и рот. Он задыхался в густом жестком черном меху, пахнувшем точно так же, как и шкура, которой он укрывался по ночам. Медведь еще не был взрослым, но ведь Роб тоже не был взрослым! Отчаянно вырываясь, он случайно заглянул в маленькие испуганные красные глазки зверя.
Медведю страшно не меньше, чем ему, догадался Роб, но в эту минуту именно медведь был хозяином положения. Бартрам не мог кусаться, но было ясно, что укусил бы непременно; он уткнулся своим кожаным носом в плечо Роба, обдавая мальчика горячим зловонным дыханием. Уот вытянул руку в направлении маленькой ручки на ошейнике зверя. Не дотронулся даже, но медведь тут же захныкал и съежился. Потом отпустил Роба и опрокинулся на спину. Роб бросился на поверженного медведя и ухватил его за черный мех на плечах. Никого из зрителей одурачить не получилось, кое-кто стал свистеть, но толпу удалось развлечь, а потому она была настроена миролюбиво.
Уот вернул Бартрама в клетку, а потом вручил Робу его приз — небольшой глиняный горшочек мази, как и было обещано. Вскоре торговец уже объяснял зрителям, из каких полезных веществ состоит его снадобье и как им пользоваться. Роб на ватных ногах отошел к повозке. Что, кровь из носу пошла немного? Роб шмыгнул носом, сознавая, что ему еще повезло. Цирюльник ухмыльнулся и покачал головой: — А ты заметил маленькую рукоятку на его ошейнике? Этот ошейник душит.
Рукоятка позволяет закрутить ошейник, не давая животному дышать, если оно не подчиняется командам. Так вот медведей и обучают. Однако же он бойко этим торгует! Публику можно развлекать представлениями с учеными сурками, козами, воронами, барсуками и собаками. Даже ящерицы годятся, и тогда можно собрать больше денег, чем я собираю в одиночку. Лошадь, повинуясь кучеру, двинулась вперед, увозя фургон по дороге в прохладу лесов, подальше от Челмсфорда и борцовских схваток с медведем. Роб еще подрагивал от пережитого.
Не шевелясь, он сидел и размышлял. Цирюльник повернулся на козлах в его сторону. Приветливыми голубыми глазами он отыскал глаза Роба, и этот взгляд говорил больше, чем улыбка на губах. Разноцветные шарики Начали они с жонглирования, и Роб сразу понял, что такое чудо ему никогда не будет по силам. Потом сгибай руки в локтях, пока они не будут параллельны земле. Поверни их ладонями вверх. Нельзя дать подносу накрениться ни на миг, иначе яйца скатятся.
Вот и с жонглированием то же самое. Если руки у тебя не будут ровными, все шарики попадают на землю. Красный шарик положил в согнутую ковшиком правую руку Роба, а синий — в левую. Шарики пролетели у Роба над головой и упали на землю. Красный взлетел выше, потому что правая рука у тебя сильнее левой. Поэтому тебе надо научиться уравновешивать силу, меньше усилий прилагать правой рукой, а больше левой, ведь броски должны быть одинаковой силы. Кроме того, шарики взлетели слишком высоко.
Жонглеру хватает забот и без того, чтобы задирать голову против солнца и разглядывать, куда подевались его шарики. Шарики должны взлетать не выше этого места, — и он постучал по лбу Роба. Хозяин нахмурил брови. Жонглеры никогда не бросают шарики, а только подбрасывают. Середина ладони в это мгновение должна резко распрямиться, так что вместо ковшика ладонь становится совершенно плоской. Середина ладони посылает шарик строго вверх, а запястьем в то же самое время ты будто щелкаешь, как кнутом, предплечье же лишь чуть-чуть приподнимается. А от локтя до плеча руки вообще не должны двигаться.
Он поднял шарики и подал их Робу. Когда они приехали в Хартфорд, Роб установил помост, достал из фургона пузырьки с эликсиром Цирюльника, а потом сам взял два деревянных шарика и стал добиваться, чтобы они выскакивали из руки. Казалось, ничего трудного в этом нет, но в половине случаев, как оказалось, он заставляет шарики при броске вращаться, из-за чего те меняют направление полета. Если он запускал шарик по кривой, промедлив с подбрасыванием, то шарик падал ему в лицо или перелетал через плечо. Если же он слишком расслаблял ладонь, шарик просто улетал от него прочь. Но Роб не сдавался, и вскоре до него стал доходить смысл того, как надо подбрасывать шарик. Когда вечером перед ужином он продемонстрировал свое только что обретенное умение хозяину, тот, кажется, остался доволен.
На следующий день Цирюльник остановил повозку, не доезжая до деревушки Лутон, и показал Робу, как подбрасывать шарики таким образом, чтобы их пути пересекались. Как только в Лутоне началось представление, Роб потихоньку удалился с двумя шариками и стал тренироваться на полянке в лесу. Чаще всего синий шарик и красный сталкивались с легким стуком, словно смеялись над ним. Шарики все время падали, старались укатиться, приходилось то и дело гоняться за ними. Роб приуныл, чувствуя себя круглым дураком. Но никто на него не смотрел, разве что лесная мышка пробежит или птица случайно вспорхнет, поэтому он продолжил свое занятие. Наконец он увидел, что удается запустить оба шарика удачно, если первый вылетал из левой руки по более широкой дуге, а второй шел ниже и пролетал меньшее расстояние.
Ему понадобились два дня постоянных усилий, ошибок и бесконечных повторений, пока он не уверился в себе настолько, что смог предъявить результат Цирюльнику. Тот показал ему, как направлять оба шарика по кругу: — Это поначалу кажется труднее, чем есть на самом деле. Выскакивает первый шарик. Когда он уже летит, ты перекладываешь второй в правую руку. Левой ловишь первый, из правой вылетает второй, и пошло: хоп, хоп, хоп! Шарики быстро выскакивают из твоей руки, однако падают гораздо медленнее. В этом весь секрет жонглера, это его и спасает.
А времени у тебя предостаточно. К концу недели Цирюльник уже показывал ему, как запускать одной рукой и красный, и синий шарики. Один нужно было держать на ладони, а другой чуть дальше, на пальцах. Роб обрадовался, что ладони у него большие. Он часто ронял шарики, но в конце концов получилось: сначала он подбрасывал красный, и не успевал тот упасть в руку, как вылетал синий. Они так и летали вверх-вниз из одной руки — хоп, хоп, хоп! Он использовал для тренировок каждую свободную минуту, вот так: два шарика по кругу, потом навстречу друг другу, оба одной правой, потом оба одной левой.
Выяснилось, что чем ниже летят шарики, тем быстрее ему удается жонглировать. Не доезжая городка Блечли, они задержались немного: Цирюльник купил у местного крестьянина лебедя. Это был лебеденок, и все же побольше любой птицы, какую Роб видел приготовленной на столе. Крестьянин продал птицу неощипанной, и Цирюльник очень этим возмущался, долго тушку промывал в проточной воде, а затем подвесил над костерком, чтобы подпалить корни перьев. Он начинил лебедя каштанами, луком, жиром и разными травами, как и приличествует, когда готовишь птицу, обошедшуюся недешево. Они так и сделали, завернув птицу целиком в тонкие слои соленой свинины, перекрывшие друг дружку и образовавшие сплошной панцирь. Цирюльник перевязал все вместе льняным шпагатом, насадил на вертел и повесил над огнем.
Роб упражнялся в жонглировании неподалеку от костра, и шедшие оттуда запахи приятно дразнили его обоняние. Жар костра вытопил из свинины сало, впитывавшееся в суховатое мясо, а тем временем жир, добавленный в начинку, медленно растопился, смазывая мясо изнутри. Цирюльник поворачивал над огнем свежесрезанную ветку, служившую вертелом, и тонкая оболочка свинины высыхала и сморщивалась. Когда же птица была совсем готова и снята с огня, слой соленой свинины лопнул и свалился. Лебедь, зажаренный внутри нее, оказался сочным и нежным, немного волокнистым, зато отлично пропитавшимся жиром и прокопченным. Они съели часть лебедя с горячей каштановой подливкой и вареной молодой тыквой. Робу досталась огромная розовая ножка.
На следующее утро они поднялись рано и ехали быстро — вчерашний день, проведенный без работы, придал им сил. Для завтрака остановились на обочине дороги и полакомились холодной грудкой лебедя и разогретыми лепешками с сыром. Закончив трапезу, Цирюльник довольно рыгнул и дал Робу третий шарик — зеленый. Они двигались, как муравьи, по огромной равнине. Перед ними открылись Котсуолдские холмы, округлые, невысокие, прекрасные в своем нежном летнем наряде. В долинах уютно укрывались деревеньки, где каменных домов было больше, чем Роб привык видеть в Лондоне. Наступил день святого Свитина25Отмечается 15 июля.
В Англии с давних пор существует поверье, что погода в этот день определяет и следующие 40 дней: будут они дождливыми или сухими. Но Цирюльнику он об этом ничего не сказал. Мальчик рос: костистые запястья уже заметно выступали из рукавов рубахи, которые мама нарочно оставила подлиннее. Цирюльник щедро нагружал его работой. Роб выполнял большую часть хозяйственных дел: в каждом новом селе или деревеньке разгружал и загружал снова повозку, собирал хворост для костра, носил воду. От той вкусной и жирной пищи, которая превратила Цирюльника в настоящего толстяка, Роб становился жилистым и мускулистым. К этой замечательной пище он привык очень скоро.
С Цирюльником они постепенно притирались друг к другу. Если толстяк приводил к их костру женщину, Роба это уже не удивляло. Иногда он слышал страстные вздохи и пытался подсматривать, но чаще отворачивался и засыпал. Если складывались подходящие обстоятельства, Цирюльник иногда проводил ночь в доме женщины, но на рассвете непременно возвращался к повозке: пора было уезжать в поисках нового места. Постепенно Роб стал понимать, что Цирюльнику хочется приласкать каждую женщину, на которую падает его взгляд, и так же ласково он относится к людям, собирающимся на его представление. Цирюльник-хирург оповещал их, что его Особое Снадобье от Всех Болезней изготовлено по восточному рецепту, а основой является настой молотых сушеных листьев растения, называемого «виталия»26«Жизненная сила» лат. Но когда запасы Снадобья подошли к концу, Роб помог Цирюльнику приготовить новую партию и увидел, что Снадобье — это главным образом обычный хмельной напиток.
Не больше пяти-шести раз пришлось расспрашивать встречных, пока они нашли крестьянина, который рад был продать бочонок метеглина. Годилась любая разновидность хмельных напитков, но Цирюльник говорил, что всегда старается найти именно метеглин — разбавленный водой перебродивший мед. Название происходит от их слов «меддиг», то есть лекарь, и «ллин», что значит «крепкий хмельной напиток». Они привыкли так принимать лекарство, это хороший способ, ибо от метеглина язык деревенеет, а душа согревается. Виталия же, «трава жизни» из далекой Ассирии, оказалась щепоткой селитры, которую Роб старательно размешал в каждом галлоне метеглина. Селитра придавала крепкому напитку привкус лекарственного зелья, смягченный сладостью перебродившего меда, который служил основой снадобья. Пузырьки были маленькие.
Выше нас стоят хирурги, которые урывают себе кусок пожирнее, а иногда бросают нам грязную работенку, с которой им самим мараться неохота, как кидают кусок гнилого мяса дворовому псу! А над этими жалкими людишками стоят румяные лекари, надутые от чувства собственной важности; они пользуют только благородных, потому и берут дороже всех. Ты ни разу не задумывался, почему вот этот Цирюльник не подстригает ни бород, ни волос? А потому, что я могу позволить себе выбирать, какой работой заняться. Вот тебе урок, и запомни его хорошенько, ученик: если приготовить целебное снадобье с толком да продавать его, не ленясь, то хирург-цирюльник может заработать не меньше денег, нежели лекарь. И это все, что тебе необходимо обязательно знать, даже если ничего больше у тебя получаться не будет. Когда они закончили смешивать целебное зелье на продажу, Цирюльник достал небольшой горшочек и в нем приготовил еще немного снадобья.
Потом расстегнул штаны. Роб завороженно смотрел, как струйка журчит в горшочке с Особым Снадобьем. Тамошний управитель, по имени сэр Джон Фиттс, дерет с меня три шкуры, иначе грозит выгнать совсем из округи. А через две недели окажемся в Бристоле — там есть хозяин таверны, некий Питер, который всегда во время моих представлений выкрикивает во всю глотку оскорбления. Вот для таких людей я готовлю достойные подарочки. Когда они оказались в Оксфорде, Роб не стал удаляться для жонглерских упражнений с разноцветными шариками. Он ждал и глядел во все глаза, пока не появился королевский управитель в испачканной атласной куртке, высокий худощавый мужчина со впалыми щеками и не сходящей с губ холодной усмешкой — казалось, его забавляет что-то недоступное пониманию прочих.
Роб видел, как Цирюльник вручил ему мзду, а затем, словно поразмыслив хорошенько, без видимой охоты дал флакончик метеглина. Управитель открыл флакончик и осушил. Роб ждал, что вот сейчас он закашляется, станет плеваться и закричит, чтобы их тут же арестовали. Но благородный Фиттс сделал последний глоток и утер губы: — Добрая выпивка. Цирюльник вздохнул, словно примиряясь с неизбежным. Сдобренные мочой пузырьки были помечены царапинами, чтобы не перепутать их с неразбавленным метеглином, и хранились отдельно в уголке фургона; впрочем, сам Роб не отваживался пить медовый настой вообще, из опасения ошибиться. Из-за самого факта существования Снадобья для особых пациентов его тошнило при виде любого метеглина, благодаря чему он, возможно, и не пристрастился к выпивке с юных лет.
Жонглировать тремя шариками оказалось делом чертовски трудным. Роб упражнялся несколько недель — без большого успеха. Поначалу он брал два шарика в правую руку, а один в левую. Цирюльник советовал ему начать с жонглирования двумя шариками одной рукой, ведь этому он уже обучился. Когда казалось, что настал подходящий момент, Роб в том же темпе подбрасывал и третий шарик. Два шарика взлетали вместе, за ними один, опять два, опять один… Одинокий шарик чередовался с двумя сразу, это смотрелось красиво, но на самом деле так не жонглируют. А всякая попытка направить три шарика навстречу друг другу неизменно заканчивалась крахом.
Упражнениям он посвящал каждую свободную минуту. Ему и по ночам снилось, что разноцветные шарики танцуют в воздухе, легкие, как птички. Проснувшись, он пытался подбрасывать их именно так, но очень быстро убеждался, что ничего у него не выходит. Сноровка пришла к нему, когда они были в Стратфорде. Роб не увидел ничего нового в том, как он подбрасывает и ловит шарики, просто нашел нужный ритм. Казалось, что все три шарика сами выскакивают из его рук и возвращаются так, словно стали частью его самого. Цирюльник был этим очень доволен.
Чтобы отпраздновать оба события, они отправились на рынок и купили большой кусок молодой оленины. Цирюльник сварил ее, сдобрил жиром, заправил мятой и щавелем, потом обжарил, добавив пиво, мелкую морковь и сладкие груши. А ты даже не сказал ничего. Роб промолчал. Цирюльник посмотрел на него и одобрительно кивнул. Потом отрезал еще мяса и положил в миску Роба. В тот вечер Цирюльник повел его в стратфордский трактир.
Роб пил сладкий сидр, а его хозяин потягивал свежий эль и спел по случаю праздника песню. Голос у него был не сильный, но мелодию он выводил хорошо. Когда допел до конца, послышались аплодисменты и стук кружек по столам. В углу сидели две женщины — других женщин в таверне и не было. Одна — светловолосая, дородная, молодая. Другая — худощавая, постарше; в ее русых волосах уже серебрилась седина. Он запрокинул голову и запел: Вот песня о том, как вдова развлекалась: Она с молодым негодяем связалась, В постели он ей так и сяк угождал, А утром в расплату все злато украл.
Женщины визжали и помирали со смеху, закрывая лицо руками. Цирюльник же послал им эля и пропел: Взглядом ты меня раз приласкала, Нежно руками потом обнимала, Буду тебя я вертеть, тормошить, Поздно, милашка, пощады просить 27Здесь и далее стихи в переводе Ю. На удивление легко для человека его комплекции Цирюльник протанцевал с обеими женщинами по очереди огненную чечетку, а собравшиеся в трактире мужчины хлопали в ладоши и подбадривали его возгласами. Он подбрасывал и без усилий вертел довольных женщин — под слоем жира у него таились мышцы, достойные ломовой лошади. Роб уснул вскоре после того, как Цирюльник усадил обеих женщин за свой столик. Сквозь туман он припоминал потом, как его разбудили и как женщины помогали хозяину поддерживать его, когда он, спотыкаясь, брел вместе с ними к лагерю. Когда утром он проснулся, все трое лежали под повозкой, переплетясь на манер огромных дохлых змей.
У Роба все больше вызывали интерес женские груди; он подошел ближе и стал разглядывать женщин. У младшей груди отвисали, а соски были тяжелые, с большими коричневыми кругами. Старшая же была почти плоской, с маленькими синеватыми сосцами, как у сучки или свиньи. Цирюльник приоткрыл один глаз и наблюдал, как мальчик запоминает женские тела. Вскоре высвободился и стал пошлепывать сердитых сонных женщин, будить их, чтобы достать и вернуть в повозку подстилки, а Роб тем временем запрягал конягу. В подарок каждой даме Цирюльник оставил по монете и по пузырьку Особого Снадобья. Под шум крыльев недовольной цапли они с Робом выехали из Стратфорда, когда река начала розоветь под первыми лучами солнца.
Домик на берегу моря Однажды утром Роб в очередной раз попробовал дунуть в саксонский рог — и вместо обычного шипения раздался полноценный звук. Вскоре он уже гордо оглашал путь одинокими, далеко разносившимися гудками. Лето заканчивалось, дни становились короче, и они направились на юго-запад. И дал Робу коричневый шарик. Жонглировать четырьмя шариками — этого Роб не боялся, потому что давно научился выпускать два шарика из одной руки, теперь же просто выпускал по два из каждой. Упражнялся он постоянно, только Цирюльник не позволял заниматься этим на козлах, во время езды: мальчик частенько промахивался, и хозяину надоело то и дело натягивать вожжи и ждать, пока Роб слезет, подберет шарики и вернется обратно. Изредка они приезжали в деревню, где мальчишки такого же возраста, как Роб, плескались в реке, смеялись и резвились, и тогда ему тоже очень хотелось побыть ребенком.
Но он уже стал не таким, как они. Разве они боролись с медведем? А умели жонглировать четырьмя шариками? А в саксонский рог могли трубить? В Гластонбери он свалял дурака: стал жонглировать перед ватагой восхищенных мальчишек на деревенском кладбище, пока Цирюльник давал представление на площади неподалеку и хорошо слышал рукоплескания и смех. Он сделал Робу строгое внушение: — Ты не можешь выступать на публике, пока не сделаешься настоящим жонглером, а произойдет это или нет, еще посмотрим. Уже в конце октября, вечером, они добрались наконец до Эксмута.
Дом, пустой и заброшенный, стоял в нескольких минутах ходьбы от берега моря. Навес, под которым укрывалась когда-то крестьянская корова, теперь хранил от непогоды запас дров. Жилье это было ничуть не больше, чем дом Роба на улице Плотников в Лондоне, и крыша была тоже соломенная, но вместо дыры для выхода дыма здесь стоял большой камин с дымоходом. В камине Цирюльник подвесил чугунок, установил треногу, большой котел, громадные щипцы для поленьев и крюк для жаренья мяса. Возле камина находилась печь, а чуть дальше стояло необъятное ложе. В течение прошлых зим Цирюльник сумел устроиться здесь со всеми удобствами. Было у него корыто для замеса теста, стол, скамья, шкафчик для хранения сыра, несколько кувшинов, две-три корзины.
Когда в очаге запылал огонь, они разогрели остатки окорока, которым питались всю эту неделю. Мясо стало жестковатым, а лепешки покрылись налетом плесени. Хозяин не привык к такой еде. Роб вытащил деревянные шарики и стал в отсветах пламени упражняться в перекрестном жонглировании. Все шло хорошо, потом вдруг шарики попадали на пол. Цирюльник вытащил из своего мешка желтый шарик и бросил на пол; тот подкатился к остальным и замер. Красный, синий, коричневый, зеленый.
И вот теперь желтый. Роб подумал обо всех других цветах и почувствовал, как им овладевают отчаяние и безнадежность. Встал и посмотрел на Цирюльника. Понимал, что хозяин видит в его глазах непокорность, которой раньше не было, но ничего поделать с собой не мог. Цирюльник понял и его вопрос, и его отчаяние. Они трудились, готовясь встретить зиму. Поленьев хватало, но некоторые надо было еще разрубить.
И хвороста на растопку надо было насобирать, наломать, аккуратно сложить у камина. В домике было две комнаты: одна жилая, другая кладовая для продуктов. Цирюльник совершенно точно знал, где купить лучшие продукты. Вдвоем с Робом они накупили репы, лука; корзину тыкв. В одном саду в Эксмуте взяли бочку яблок — белых, с золотистой кожурой — и привезли в повозке домой. Поставили бочонок свинины на засолку. В соседней крестьянской усадьбе была коптильня, так что они купили окороков и макрели, попросили закоптить за небольшую плату, а потом повесили припасы в доме вместе с четвертью28Старинная мера веса, около 12,7 кг.
Крестьянин, привыкший к тому, что люди сами производят продукты питания или же добывают их браконьерством, сказал удивленно, что никогда не слыхал о тех, кто покупает мясо в таких количествах. Роб возненавидел желтый шарик. Этот шарик стал для него настоящим мучением. Жонглирование пятью шариками с самого начала пошло как-то не так. Ему приходилось держать в правой руке сразу три. В левой руке один шарик прижимали к ладони безымянный палец и мизинец, а другой удерживался большим, указательным и средним. В правой же руке один удерживался точно так же, другой держали только большой и указательный пальцы, а средний шарик был зажат между указательным и средним.
Он и держал-то их с трудом — куда уж тут жонглировать? Цирюльник старался ему помочь. Теперь шарик уже не выскакивает из ладони, его надо подбрасывать кончиками пальцев. А для того, чтобы жонглировать всеми пятью сразу, их надо подбрасывать очень высоко. Сначала подбрасываешь шарик правой рукой. И тут же должен выскочить шарик из левой, потом опять из правой, снова из левой и еще один из правой. Выпускать их нужно очень быстро.
Роб попробовал, и шарики посыпались на него дождем. Он старался поймать их, но они падали мимо и закатывались во все углы комнаты. Вода, которую они пили, имела горьковатый вкус, поскольку находившийся за домом родник был забит густым слоем гниющих дубовых листьев. Роб отыскал в сарае, где стояла лошадь, деревянные грабли и выгреб огромную кучу промокших и почерневших листьев.
Исследуйте его наследие, раскрывающее глубины человеческого разума и легендарную мудрость древних веков. Величие ученика Авиценны открывается перед нами через его произведения, в которых проявляется изысканная эстетика философской мысли и дарование искусством слова. Каждое его слово пронизано мозговыми волнами и мелодией разума.
Лекарь Ученик Авиценны.