Когда же в засушливом 1936 году было собрано всего 55,8 миллиона тонн зерна – меньше, чем собиралось в 1931-м и 1932-м (ежегодный сбор тогда составлял около 70 миллионов тонн), предупредить голод помогли закрома общесоюзного фонда.

Дорогой Товарищ СТАЛИН. добавлена 9 января в 02:21. В своих письмах Ленин полностью одобряет деятельность Сталина, его выступления, его статьи. (“Правда” № 35,5 февраля 1931 г.) 4 февраля 1931 г. И.В. Сталин в своей речи «О задачах хозяйственников» на Первой Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности сказал: «Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Ежедневная программа #деньвистории о самых значимых событиях в истории классовой е Радио Фонда рабочей академии ведет круглосуточное вещание htt. Чтобы защитить страну, надо было в кратчайшие сроки создать сильную армию, оснащенную современным оружием. Выступая 4 февраля 1931 года, Сталин поставил вопрос ребром: «Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет.

О ЗАДАЧАХ ХОЗЯЙСТВЕННИКОВ

Большевики отстаивали идею союза рабочего класса с крестьянством при гегемонии пролетариата. Большевики утверждали, что дело надо вести к революционно-демократической диктатуре пролетариата и крестьянства с тем, чтобы от революции буржуазно-демократической перейти немедленно к революции социалистической при обеспечении поддержки со стороны деревенской бедноты. Меньшевики в России отвергали идею гегемонии пролетариата в буржуазно-демократической революции, политике союза рабочего класса с крестьянством они предпочли политику соглашения с либеральной буржуазией, а революционно-демократическую диктатуру пролетариата и крестьянства объявили реакционной бланкистской схемой, противоречащей развитию буржуазной революции. Как отнеслись к этим спорам левые в германской социал-демократии, Парвус и Роза Люксембург?

Они сочинили утопическую и полуменьшевистскую схему перманентной революции уродливое изображение марксовой схемы революции , проникнутую насквозь меньшевистским отрицанием политики союза рабочего класса и [c. В дальнейшем эта полуменьшевистская схема перманентной революции была подхвачена Троцким отчасти Мартовым и превращена в орудие борьбы против ленинизма. В интересах развертывания пролетарской революции и окружения империализма большевики предложили политику поддержки освободительного движения угнетенных наций и колоний на базе самоопределения наций и развили схему единого фронта между пролетарской революцией передовых стран и революционно-освободительным движением народов колоний и угнетенных стран.

Оппортунисты всех стран, социал-шовинисты и социал-империалисты всех стран не замедлили ополчиться в связи с этим против большевиков. Большевиков травили как бешеных собак. Какую позицию заняли тогда левые социал-демократы на Западе?

Они развили полуменьшевистскую теорию империализма, отвергли принцип самоопределения наций в его марксистском понимании вплоть до отделения и образования самостоятельных государств , отвели тезис о серьезном революционном значении освободительного движения колоний и угнетенных стран, отвели тезис о возможности единого фронта между пролетарской революцией и национально-освободительным [c. Известно, что эту полуменьшевистскую кашу подхватил потом Троцкий и использовал ее, как орудие борьбы против ленинизма. Таковы всем известные ошибки левых социал-демократов в Германии.

Я уже не говорю о других ошибках германских левых, раскритикованных в соответствующих статьях Ленина. Не говорю также об ошибках, допущенных ими при оценке политики большевиков в период Октябрьского переворота. О чем говорят эти ошибки германских левых, взятые из истории довоенного периода, как не о том, что левые социал-демократы, несмотря на свою левизну, не освободились еще от меньшевистского багажа?

Конечно, у левых в Германии были не только серьезные ошибки. Они имеют за собой также большие и серьезные революционные дела. Я имею в виду целый ряд их заслуг и революционных выступлений по вопросам внутренней политики и, в частности, избирательной борьбы, по вопросам парламентской и внепарламентской борьбы, об общей забастовке, о войне, о революции 1905 года в России и т.

Именно поэтому и считались с ними большевики, как с левыми, и поддерживали их, толкали их вперед. Но это не уничтожает и не может уничтожить того факта, что левые социал-демократы в Германии вместе с тем имели за собой целый ряд серьезнейших политических и теоретических ошибок, что они не освободились еще от меньшевистского [c. Судите теперь сами, могли ли Ленин и большевики поддерживать левых социал-демократов на Западе без серьезных оговоров, без серьезной критики их ошибок, не изменяя интересам рабочего класса, не изменяя интересам революции, не изменяя коммунизму?

Не ясно ли, что Слуцкий, упрекая Ленина и большевиков в том, по поводу чего он должен был бы их приветствовать, если бы он был большевиком, — разоблачает себя до конца, как полуменьшевика, как замаскированного троцкиста? Слуцкий делает предположение, что Ленин и большевики в своей оценке левых на Западе исходили из своих фракционных соображений, что, стало быть, русские большевики приносили в жертву интересам своей фракции великое дело международной революции. Едва ли нужно доказывать, что не может быть ничего пошлее и гнуснее такого предположения.

Не может быть ничего пошлее, так как даже оголтелые пошляки из меньшевиков начинают понимать, что русская революция не есть частное дело русских, что она, наоборот, является делом рабочего класса всего мира, делом мировой пролетарской революции. Не может быть ничего гнуснее, так как даже профессиональные клеветники из II Интернационала начинают понимать, что последовательный и до конца революционный интернационализм большевиков является образцом пролетарского интернационализма для рабочих всех стран. Да, русские большевики выдвигали на первый план коренные вопросы русской революции, вроде вопросов о партии, об отношении марксистов к [c.

Они выдвигали эти вопросы, как пробный камень, на котором они проверяли революционную выдержанность левых социал-демократов на Западе. Имели ли они на это право? Да, имели.

Не только имели, но обязаны были поступать таким образом. Они обязаны были поступать таким образом, так как все эти вопросы были вместе с тем коренными вопросами мировой революции, задачам которой подчиняли большевики свою политику, свою тактику. Они обязаны были поступать таким образом, так как только на таких вопросах можно было проверять по-настоящему революционность тех или иных группировок II Интернационала.

Со времени выхода [c. Никто не смеет отрицать, что события за этот период блестяще подтвердили слова Ленина. Но не следует ли из этого, что русская революция была и остается узловым пунктом мировой революции, что коренные вопросы русской революции являлись вместе с тем и являются теперь коренными вопросами мировой революции?

Не ясно ли, что только на таких коренных вопросах можно было проверить по-настоящему революционность левых социал-демократов на Западе? Этим бюрократическим тезисом оперирует он, как неотразимым аргументом в пользу того положения, что Ленин большевики , стало быть, недооценивал опасности центризма во II Интернационале. Вы беретесь дискуссировать против этой галиматьи, против этого жульнического крючкотворства.

Но что тут собственно дискуссионного?

Определённый вклад в получение средств для индустриализации внесла и распродажа художественных ценностей. И продавали их только потому, что решалась судьба страны, так как без проведения индустриализации от России осталась бы только горстка пепла. Из 142 бесспорных шедевров Эрмитажа за границу ушло 34 часть художественных ценностей после войны была возвращена. Указанные продажи были осуществлены в самые трудные годы с целью обеспечения безопасности страны. Многие исследователи считают, что продажи шедевров мирового значения носили ярко выраженный характер завуалированной взятки. Победив в войне, мы спасли от истребления народ, сохранили государство и в результате были спасены и музеи с миллионами экспонатов, с сотнями мировых шедевров. Мы пожертвовали десятками художественных ценностей, чтобы сохранить всё остальное. К сожалению, о причине продажи художественных ценностей пресса не пишет. О воровстве художественных ценностей Эрмитажа в 1990-е годы пресса поговорила и больше не вспоминает, а о продаже ценностей не ради наживы, а для спасения страны в сталинское время пресса напоминает постоянно.

Немало с подачи Запада у нас пишут о том, что индустриализация была осуществлена исключительно силами заключённых. Но такие утверждения очень далеки от истины. Мартиросян по поводу подобных заявлений пишет, что любому нормальному человеку в здравом уме должно быть понятно, что экономику СССР построили 24 миллиона рабочих, а не 1млн. Страну выводил в передовые державы мира весь народ, и заключённые не сидели дармоедами на шее народа, а тоже строили СССР. В действительности хозяйственное строительство в СССР, России в 1930-х годах XX века представляет национальную гордость нашего народа на века. Таких объёмов и темпов строительства не знала ни одна страна в мире. Это русское чудо. Многие говорят о японском чуде, восхищаются США, Европой, которые развивались за счёт колоний и даже при этом никогда не достигали ни наших объёмов, ни наших темпов развития. Но совсем немногие осмеливаются говорить о русском чуде, на порядок превосходящем все известные чудеса в хозяйственном строительстве. Не говорят, потому что положительно оценивать советскую историю и хорошо говорить о русском народе запрещено, является признаком дурного тона и ограниченного мышления.

Определённые влиятельные круги в мире наложили табу на правду о советском прошлом. И только отдельные любящие родину люди издают мизерными тиражами книги, рассказывающие правду о нашей истории. Но разве без этих книг не видно, когда страна строилась, а когда разрушалась? Пушкин гордился историей России. А нам, совершившим после этого тысячи подвигов, подобает гордиться своей историей вдвойне: и нашими великими стройками, и нашей великой Победой, и нашей великой культурой. Красная площадь, украшенная при советской власти замечательным творением архитектора А. Щусева - мавзолеем, видела за 70 лет существования СССР больше великих деяний русского народа, высших проявлений мужества и отваги, периодов славы, чем за триста лет правления династии Романовых, при которых даже столица стала далеко от центра и смотрела на Запад. Парад Победы 1945 года не мог состояться без подвига рабочих и крестьян, руководителей и специалистов, учёных и военных в 1930-х годах. Но сегодня отечественной информации того периода не доверяют, в то время как эта информация является самой достоверной за всю историю существования нашего государства. Учитывая недоверие к отечественным данным, возьмём оценку двух иностранцев там тоже были честные люди , которые своими глазами видели СССР и писали о нём в 1932 году.

Гиббсон Джарви, председатель банка "Юнайтед Доминион" Англия писал: "Я хочу разъяснить, что я не коммунист и не большевик, я капиталист и индивидуалист... Пятилетку высмеивали и предсказывали её провал... Но вы можете считать несомненным, что в условиях пятилетнего плана сделано больше, чем намечалось... Во всех промышленных городах, которые я посетил, возникают новые районы, построенные по определённому плану, с широкими улицами, украшенными деревьями и скверами, с домами современного типа, школами, больницами, рабочими клубами, и неизбежными детскими яслями и детскими домами, где заботятся о детях работающих матерей... Не пытайтесь недооценивать русских планов и не делайте ошибки, надеясь, что Советское правительство может провалиться... Сегодняшняя Россия - страна с душой и идеалами. Россия - страна изумительной активности. Я верю, что стремления России являются здоровыми... Быть может, самое важное в том, что молодёжь и рабочие в России имеют одну вещь, которой, к сожалению, недостаёт сегодня в капиталистических странах, а именно - надежду". Журнал "Нейшен" США писал: "Четыре года пятилетнего плана принесли с собой поистине замечательные достижения.

Советский Союз работал с интенсивностью военного времени над созидательной задачей построения основной жизни. Лицо страны меняется буквально до неузнаваемости… Новые города возникли в степях и пустынях, по меньшей мере, 50 городов с населением от 50 до 250 тысяч человек… Советский Союз организовал массовое производство бесконечного множества предметов, которые Россия раньше никогда не производила: тракторов, комбайнов, высококачественных сталей, синтетического каучука, шарикоподшипников, мощных дизелей, турбин в 50 тысяч киловатт, телефонного оборудования, электрических машин для горной промышленности, аэропланов, автомобилей, велосипедов и несколько сот типов новых машин… Впервые в истории Россия добывает алюминий, магнезит, апатиты, йод, поташ и многие другие ценные продукты ископаемые - Л. Путеводными точками советских равнин являются теперь не кресты и купола церквей, а зерновые элеваторы и силосные башни. Колхозы строят дома, хлева, свинарники. Электричество проникает в деревню, радио и газеты завоевали её. Рабочие учатся на новейших машинах. Крестьянские парни производят и обслуживают сельскохозяйственные машины, которые больше и сложнее, чем то, что видела когда-либо Америка. Россия начинает "мыслить машинами". Россия быстро переходит от века дерева к веку железа, стали, бетона и моторов». Это невиданный как до того времени, так и поныне темп промышленного роста!

Это до сих пор ещё никем не превзойдённый темп промышленного роста! За всю историю человеческая цивилизация не знала и не знает ничего подобного! Наконец, наиболее ошеломляющее свидетельство.

Он признал нарушение принципа добровольности вступления в колхозы и игнорирование «разнообразия условий в различных районах СССР», приведя в пример методы коллективизации в северных районах страны и в Туркестане. Кроме того, Сталин критиковал стремление распространить сельскохозяйственную коммуну как наилучшую форму коллективного хозяйства. Он подчеркивал, что не коммуна, а сельскохозяйственная артель является «основным звеном колхозного движения», но в артели «не обобществляются: приусадебные земли мелкие огороды, садики , жилые постройки, известная часть молочного скота, мелкий скот, домашняя птица и т. В этих «искривлениях» Сталин увидел опасность для коллективизации, особенно для решения зерновой проблемы. Он напоминал, что это является «основной задачей, но ее решение поставлено под угрозу теми, кто сгоняет крестьян в коммуны.

Он обвинял «ретивых обобществителей» в «разложении и дискредитации» колхозного движения и осуждал их действия, «льющие воду на мельницу наших классовых врагов». Как и прежде, он осуждал грубую атеистическую пропаганду: «Я уже не говорю о тех, с позволения сказать, «революционеров», которые дело организации артели начинают со снятия с церквей колоколов. Снять колокола, — подумаешь какая ррреволюционность! Начался стремительный выход сотен тысяч крестьян из колхозов и роспуск многих колхозов. Попытки коллективизировать крестьянские хозяйства штурмом провалились. Анализируя ошибки, допущенные при проведении коллективизации, он прежде всего говорил о допущении «насилия в области хозяйственных отношений с середняком». Он резко осудил «кавалерийские наскоки… при решении задач колхозного строительства». В своем «Ответе» Сталин объявил о существовании новой категории «уклонистов» — «левых загибщиков», которых обвинил в том, что «они не знают законов наступления», что «они не понимают, что наступление без закрепления завоеванных позиций есть наступление, обреченное на провал».

Эти ошибки «левых загибщиков», по словам Сталина, дискредитировали политику руководства страны и создали «благоприятную обстановку для усиления и укрепления правого уклона в партии». Он заявил, что «левые» загибщики являются объективно союзниками правых уклонистов». В то же время из «Ответа» Сталина было ясно, что он не намерен отказываться от ликвидации кулачества как класса. Подкрепляя свою позицию соответствующими высказываниями Ленина, Сталин был категоричен: «Кулак есть враг Советской власти. С ним у нас нет и не может быть мира… Мы будем вести дело к тому, чтобы окружить его и ликвидировать». Одновременно он подтверждал верность программе коллективизации. Он подчеркивал, что «теперь внимание работников должно быть сосредоточено на закреплении колхозов, на организационном оформлении колхозов, на организации деловой работы в колхозах». Таким образом, несмотря на серьезное поражение в ходе коллективизации, Сталин через год после провозглашения программы революционных преобразований и ускоренного развития страны был уверен в правильности выбранного курса и намеревался продолжать его.

Глава 2. Многие политики и даже экономисты различных стран мира утверждали, что речь идет о временном спаде, который завершится к концу 1930 года. Но, как показали дальнейшие события, Сталин оказался прав, когда подчеркивал, что «нынешний кризис нельзя рассматривать, как простое повторение старых кризисов», что «нынешний кризис является самым серьезным и самым глубоким кризисом из всех существовавших до сих пор мировых экономических кризисов». Сталин оказался также прав, предсказав, что «мировой экономический кризис будет перерастать в ряде стран в кризис политический. Это значит, что буржуазия будет искать выхода из положения в дальнейшей фашизации в области внутренней политики». Не ошибся Сталин и указав на то, что в области внешней политики «буржуазия будет искать выхода в новой империалистической войне». Захват Японией Маньчжурии в 1931 году и рассредоточение японских войск по всей дальневосточной границе СССР свидетельствовали о том, что меморандум Танаки стал воплощаться в жизнь. Приход к власти в Германии в январе 1933 года Гитлера, не скрывавшего своего стремления расширить «жизненное пространство» для немцев за счет нашей страны, значительно обострил обстановку на западной границе СССР.

Как и в 1918 году, перед нашей страной возникала опасность агрессивного нападения с востока и запада. И Бухарин имел основание поиронизировать, выступая на XVII съезде партии: «Гитлер… желает оттеснить нас в Сибирь,…японские империалисты хотят оттеснить нас из Сибири, так что, вероятно, где-то на одной из домн «Магнитки» нужно поместить все 160-миллионное население нашего Союза». Угроза усиливалась по мере того, как на западе от нашей стране устанавливались режимы, идейно близкие нацистской Германии. В сентябре 1932 года в Венгрии регент Хорти поручил формировать правительство убежденному фашисту Гёмбешу. В марте 1934 года в результате военного переворота в Эстонии установилась диктатура К. В мае 1934 года военно-фашистский переворот произошел в Болгарии. В том же месяце совершился переворот в Латвии, в результате которого была установлена диктатура Ульманиса. Везде, где к власти приходили фашистские правительства, политические партии, кроме государственной, распускались, коммунисты и социалисты арестовывались и подвергались казням, профсоюзы ликвидировались, печать подвергалась суровой цензуре и в стране устанавливался военизированный режим, опиравшийся на националистическую идеологию нетерпимости ко всем «инородцам».

Пришедший к власти в Литве в результате переворота 1926 года Сметона предрекал в 1934 году, что XX век — это век фашизма. Руководители этих стран не скрывали свою враждебность к Стране Советов. Подписание в 1934 году договора о дружбе между Германией и Польшей свидетельствовало о сближении этих стран на антисоветской основе. В условиях растущей угрозы нападения на СССР Сталин видел единственный выход в последовательном проведении политики мира и одновременно в укреплении обороноспособности страны. С трибуны съезда Сталин провозглашал: «Наша политика есть политика мира и усиления торговых связей со всеми странами… Эту политику мира будем вести и впредь всеми силами, всеми средствами». И решительно заявил: «Ни одной пяди чужой земли не хотим. Но и своей земли, ни одного вершка своей земли не отдадим никому». Впоследствии эти слова стали лозунгом, они воспроизводились на плакатах и вошли в популярную песню.

Чтобы защитить страну, надо было в кратчайшие сроки создать сильную армию, оснащенную современным оружием. Выступая 4 февраля 1931 года, Сталин поставил вопрос ребром: «Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут». Это был суровый, но весьма реалистический прогноз: если бы к февралю 1941 года оборонная промышленность СССР не вышла на уровень передовых стран, вряд ли наша страна смогла бы устоять через несколько месяцев под натиском гитлеровской Германии. Объясняя необходимость в ускоренном развитии страны в своем докладе 7 января 1933 года об итогах первой пятилетки, Сталин подчеркивал: «Партия как бы подхлестывала страну, ускоряя ее бег вперед… Нельзя не подгонять страну, которая отстала на сто лет и которой угрожает из-за ее отсталости смертельная опасность… Мы не могли знать, в какой день нападут на СССР империалисты и прервут наше строительство, а что они могли напасть в любой момент, пользуясь технико-экономической слабостью нашей страны, — в этом не могло быть сомнения… Наконец, партия должна была покончить в возможно короткий срок со слабостью страны в области обороны. Условия момента, рост вооружений в капиталистических странах, провал идеи разоружения, ненависть международной буржуазии к СССР, — все это толкало партию на то, чтобы форсировать дело усиления обороноспособности страны, основы ее независимости». Задачи, стоявшие перед советским народом, потребовали от него невероятных усилий, значительных жертв и лишений.

Сталин признавал, что в связи с приоритетным развитием тяжелой промышленности производство потребительских товаров пришлось ограничить, иначе: «У нас не было бы тогда ни тракторной, ни автомобильной промышленности, не было бы сколько-нибудь серьезной черной металлургии, не было бы металла для производства машин, — и мы были бы безоружны перед лицом вооруженного новой техникой капиталистического окружения… Мы не имели бы тогда всех тех современных средств обороны, без которых невозможна государственная независимость страны, без которых страна превращается в объект военных операций внешних врагов. Наше положение было бы тогда более или менее аналогично положению нынешнего Китая, который не имеет своей тяжелой промышленности, не имеет своей военной промышленности, и который клюют теперь все, кому только не лень. Одним словом, мы имели бы в таком случае военную интервенцию, не пакты о ненападении, а войну, войну опасную и смертельную, войну кровавую и неравную, ибо в этой войне мы были бы почти что безоружны перед врагами, имеющими в своем распоряжении все современные средства нападения… Ясно, что уважающая себя государственная власть, уважающая себя партия не могла стать на такую гибельную точку зрения». Индустриализация и коллективизация рассматривались в контексте оборонительных мероприятий, и Сталин расценивал это как военную кампанию. Поэтому он назвал XVI съезд съездом «развернутого наступления социализма по всему фронту». Успехи экономического развития СССР в период с конца 1928 года до середины 1930 года создавали впечатление, что плановые задания можно будет выполнить раньше намеченных сроков. На основе этих данных Сталин делал вывод: «мы можем выполнить пятилетку в четыре года», а «по целому ряду отраслей промышленности в три и даже в два с половиной года». Успехи в промышленности, о которых сообщал Сталин, позволили руководству партии пересмотреть задания пятилетнего плана.

Судя по докладу Сталина, успешно развивалось и сельское хозяйство. Оценивая итоги первых лет пятилетки, Сталин обращал прежде всего внимание на увеличение числа совхозов и колхозов, расширение их общей посевной площади, рост производства зерна. Он утверждал, что задания пятилетнего плана по производству зерна совхозами будут выполнены в будущем 1931 году и провозглашал: «Пятилетка в 3 года! Таким образом, через год после XVI съезда партии коллективизация превысила уровень, достигнутый в период «головокружения от успехов». Правда, теперь организовывались в основном мелкие колхозы, объединявшие в среднем по 30—35 хозяйств, их средняя посевная площадь составляла около 150 га. Хотя создать такие колхозы было проще, в них было трудно применять тогдашнюю технику. К тому же темпы коллективизации по-прежнему отставали от темпов развития сельскохозяйственного машиностроения, и на селе не хватало квалифицированных специалистов-аграриев. Трудности коллективизации усугубились после обычного для природных условий нашей страны неурожая летом 1931 года.

Однако несмотря на недород, нормы сдачи хлеба государству для колхозов были установлены несколько выше, чем в урожайном 1930 году. К тому же вновь началось обобществление крестьянского скота. Вследствие этого приток крестьян в колхозы прекратился, а часть крестьян стала покидать колхозы. Невзирая на рост антиколхозных настроений в деревне и трудности, которые испытывали крестьяне в связи с неурожаем, хлебозаготовки выполнялись неукоснительно. Если из урожая 1930 года в 835 млн ц. Изъятие хлеба из деревни не могло не усугубить обычного для России голода в неурожайный год. Хотя, начиная с 1932 года, вывоз зерна за рубеж стал резко сокращаться в 1932 году было вывезено 18,1 млн ц, в 1933 году — около 10 млн ц. Так как государственная статистика в то время умалчивала о страшном бедствии в стране, то точных данных о жертвах голода 1932—1933 годов нет.

Сравнивая данные переписи населения 1926 года с данными переписи 1939 года, американский советолог Фрэнк Лоример пришел к выводу, что превышение обычного уровня смертности составило в этот период от 4,5 до 5,5 миллиона человек и это сопоставимо с гибелью 5 миллионов человек во время голода 1921 года. Не менее миллиона из этого числа, вероятно, погибло в Казахстане и Киргизии, где непосильные реквизиции скота спровоцировали попытку массового исхода местного населения в Синьцзян. Во время этого переселения множество людей, застигнутых в пути на горных перевалах и в степи ранними зимними буранами, погибло. Многие исследователи утверждают, что Сталин игнорировал сообщения о голоде в деревне. Терехова о голоде в Харьковской области и предложил оратору перейти в Союз писателей и писать сказки. В то же время есть примеры совершенно иной реакции Сталина на сообщения о голоде в стране. Об этом свидетельствует переписка Сталина и Шолохова в апреле — мае 1933 года. Шолохов писал Сталину об отчаянном положении, в котором оказались его земляки: «В этом районе, как и в других районах, сейчас умирают от голода колхозники и единоличники; взрослые и дети пухнут и питаются всем, чем не положено человеку питаться, начиная с падали и кончая дубовой корой и всяческими болотными кореньями.

Словом, район как будто ничем не отличается от остальных районов нашего края». Писатель подчеркивал, что «Вешенский район не выполнил плана хлебозаготовок и не засыпал семян не потому, что одолел кулацкий саботаж и парторганизация не сумела с ним справиться, а потому, что плохо руководит краевое руководство». Судя по письму Шолохова, многие партийные руководители, приехавшие из города, отличались бесчеловечным отношением к крестьянам, и требовали того же от местных деревенских коммунистов. Шолохов отмечал, что «исключение из партии, арест и голод грозили всякому коммунисту, который не проявлял достаточной «активности» по части применения репрессий». Он утверждал, что руководитель Верхнедонского района Шарапов «о работе уполномоченного или секретаря ячейки… судил не только по количеству найденного хлеба, но и по числу семей, выкинутых из домов, по числу раскрытых при обыске крыш и разваленных печей». Из письма следует, что крайнюю жестокость проявлял не только Шарапов. Шолохов называл фамилии руководителей района, которые прибегали к вопиющим беззакониям, жестоким пыткам и угрозам расстрелов, чтобы вынудить крестьян сдать остатки зерна. Совершенно очевидно, что жестокость тех лет была типична для значительной части администраторов, которые видели лишь такую дилемму: либо уморить голодом город, разрушить растущую индустрию, обезоружить армию и обессилить страну перед лицом военной угрозы, либо пожертвовать материальным благополучием, здоровьем и даже жизнью крестьян, которые представлялись им жадными, корыстолюбивыми и темными дикарями.

Ко всему прочему администраторы прошли школу Гражданской войны, а потому не знали и не умели действовать иначе, кроме как методами угроз и насилия. О том, что репрессии не были делом рук одного или двух злодеев, свидетельствует их размах. В районе, в котором было 13813 хозяйств, «оштрафованными» оказалось 3350 хозяйств в них изъяли почти все продовольствие и скот , выселено из домов — 1090 семей. Из 52 069 жителей этого района 3128 были арестованы органами ОГПУ, милицией и сельсоветами, осуждено по приговорам нарсуда и по постановлениям ОГПУ — 2300. При этом 52 было приговорено к расстрелу. Следует учесть, что все это происходило в районе, в котором уже были проведены мероприятия по «ликвидации кулачества как класса». Одновременно Шолохов указывал, что пострадали от голода не только обобранные крестьяне, но и почти все деревенское население, лишенное продовольствия. Он указывал на недостаточность помощи голодающим: «Из 50 000 населения голодают никак не меньше 49 000.

На эти 49 000 получено 22 000 пудов. Истощенные, опухшие колхозники, давшие стране 2 300 000 пудов хлеба, питающиеся в настоящее время черт знает чем, уж наверное не будут вырабатывать того, что вырабатывали в прошлом году… Только на Вас надежда. Простите за многословность письма. Решил, что лучше написать Вам, нежели на таком материале создавать последнюю главу «Поднятой целины». На письмо Шолохова от 4 апреля 1933 года Сталин 16 апреля ответил коротко и оперативно — телеграммой: «Ваше письмо получил пятнадцатого. Спасибо за сообщение. Сделаем все, что требуется. Сообщите о размерах необходимой помощи.

Назовите цифру. На второе письмо Шолохова Сталин тоже ответил телеграммой 22 апреля: «Ваше второе письмо только что получил. Кроме отпущенных недавно сорока тысяч пудов ржи отпускаем дополнительно для вешенцев восемьдесят тысяч пудов. Всего сто двадцать тысяч пудов. Верхне-Донскому району отпускаем сорок тысяч пудов. Надо было прислать ответ не письмом, а телеграммой. Получилась потеря времени. Оба Ваши письма получены, как Вам известно.

Помощь, какую требовали, оказана уже. Для разбора дела прибудет к вам, в Вешенский район, т. Шкирятов, которому — очень прошу Вас — оказать помощь. Это так. Но не все, т. Дело в том, что Ваши письма производят несколько однобокое впечатление. Об этом я хочу написать Вам несколько слов. Я поблагодарил Вас за письма, так как они вскрывают болячку нашей советско-партийной работы, вскрывают то, как иногда наши работники, желая обуздать врага, бьют нечаянно по друзьям и докатываются до садизма.

Но это не значит, что я во всем согласен с Вами. Вы видите одну сторону, видите неплохо. Но это только одна сторона дела. Чтобы не ошибиться в политике Ваши письма — не беллетристика, а сплошная политика , надо обозреть, надо уметь видеть и другую сторону. А другая сторона состоит в том, что уважаемые хлеборобы вашего района и не только вашего района проводили «итальянку» саботаж! Тот факт, что саботаж был тихий и внешне безобидный без крови , — этот факт не меняет того, что уважаемые хлеборобы по сути дела вели «тихую» войну с Советской властью. Война на измор, дорогой тов. Шолохов… Конечно, это обстоятельство ни в коей мере не может оправдать тех безобразий, которые были допущены, как уверяете Вы, нашими работниками.

И виновные в этих безобразиях должны понести должное наказание. Но все же ясно, как Божий день, что уважаемые хлеборобы не такие уж безобидные люди, как это могло показаться издали. Ну, всего хорошего и жму Вашу руку. Ваш И. Из содержания переписки с Шолоховым следует, что Сталин полностью разделял традиционное недоверие к крестьянству, сложившееся в партии. Совершенно очевидно, что шокирующие свидетельства о злодеяниях, которые представил Шолохов, Сталин сопоставлял со сведениями, которые он получал из других источников, в том числе и от своих тайных информаторов. Скорее всего эти источники уверяли Сталина в том, что крестьяне, в том числе и объединенные в колхозы, ставя свои корыстные интересы превыше всего, занимаются саботажем и норовят уморить голодом городских рабочих и Красную Армию. Нетрудно предположить, что в этом были убеждены многие партийные руководители, отвечавшие за хлебозаготовки по всей стране, а также многочисленные городские партийцы и члены «рабочих бригад», откомандированные в села и деревни.

Вероятно, немало среди них было и тех, кто прибегали к методам, описанным Шолоховым, либо смотрели сквозь пальцы, когда подобные методы применялись. Из письма Шолохова ясно, что люди, совершавшие злодеяния во время хлебозаготовок, были уверены в свой безнаказанности, так как им в прошлом сходили с рук подобные действия. Один из них — Овчинников, также упомянутый в письме писателя, рассказывал, что его уже собирались судить в прошлом за «перегибы», но тогда не только за него, но и многих лиц, виновных в подобных деяниях, вступился Молотов, который к этому времени сменил Рыкова на посту председателя Совнаркома. По словам Овчинникова, Молотов заявил: «Мы не дадим в обиду тех, которых обвиняют сейчас в перегибах. Вопрос стоял так: или взять, даже поссорившись с крестьянином, или оставить голодным рабочего. Ясно, что мы предпочли первое». Подобные действия применялись и санкционировались членами высшего руководства страны. В 1932 году в житницы страны была направлена комиссия во главе с членом Политбюро Л.

Кагановичем, которая в ходе принудительного изъятия запасов хлеба провела массовые репрессии партийных, советских, колхозных работников, рядовых колхозников роспуск партийных организаций, массовые исключения из партии, выселение людей из станиц в северные районы. Докладывая И. Сталину в начале декабря 1932 года о ходе хлебозаготовок на Украине, первый секретарь КП б Украины С. Косиор писал: «За ноябрь и 5 дней декабря арестовано по линии ГПУ 1230 человек — председателей, членов правлений, счетоводов. Кроме того, арестовано бригадиров — 140, завхозов-весовщиков — 265, других работников колхозов — 195… вскрыты и переданы в суд 206 групповых дел кулацких и антисоветских элементов». В то же время сведения о голоде, поступавшие из многих регионов страны, сильно преуменьшались. В то время как Шолохов сообщал, что в одном Верхнедонском районе голодают 49 000 человек, руководство структуры, отвечавшей за безопасность большой республики, сообщало Сталину, что «продовольственные трудности зафиксированы в 738 населенных пунктах 139 районов из 400 по УССР , где голодало 11 067 семей. Умерших зарегистрировано 2487 человек».

Косиора И. Сталину от 15 марта, в котором он утверждал, что «по Украине охвачено голодом 103 района». Однако он не сообщал точных или даже приблизительных сведений, а ограничился туманным замечанием: «Приведенные цифры значительно уменьшены, поскольку райаппараты ГПУ учета количества голодающих и опухших не ведут, а настоящее количество умерших нередко неизвестно и сельсоветам». Создается впечатление, что большинство государственных служащих, знавших о голоде, предпочитало молчать или скрывать правду. Часто ссылаются на то, что, мол, за подобные выступления люди могли пострадать. Известно, что в 1932—1933 годы репрессиям подвергались лишь те коммунисты, которые оказывались членами подпольной организации, и аресты по политическим мотивам среди коммунистов были исключительным явлением. Когда секретарь Харьковского губкома Терехов рассказал на пленуме ЦК о бедственном положении крестьян, Сталин саркастически ответил, что товарищу Терехову следовало бы писать сказки для детей. Это свидетельствует о том, что обличителям тяжелого положения в деревне грозили не аресты, пытки и расстрелы, а лишь упреки в непонимании или злые насмешки.

Правда, впоследствии их могли обвинить в уступках классовому врагу, но это было чревато лишь утратой высокого положения. Скорее всего многие руководители, государственные и партийные служащие на различных уровнях прежде всего думали о том, как скажутся на продвижении по службе их инициативы по спасению крестьян от голода. В то же время нет сомнения в том, что Шолохов мог быть обвинен в «уступках классовому врагу». То, что он не побоялся таких обвинений, вероятно, понравилось Сталину. Скорее всего он поверил писателю, признав весомость его аргументов. Правда, могут сказать, что Сталин положительно откликнулся на письмо Шолохова лишь потому, что рассчитывал обрести таким образом политический капитал. Однако следует учесть, что эти письма не были преданы огласке при жизни Сталина, а потому трудно предположить, что Сталин поддержал писателя, стремясь выглядеть благодетелем народа. Хотя популярность молодого писателя уже в ту пору была велика, вряд ли стоит преувеличивать вес Шолохова в обществе.

Угроза Шолохова описать во второй книге «Поднятой целины» ужасы коллективизации вряд ли могла бы напугать Сталина, который знал, что подобная книга не увидела бы свет в СССР. Не исключено, что если бы в стране было больше людей, подобных Шолохову, которые бы смело обращались к генеральному секретарю и приводили в защиту голодающих и преследуемых крестьян убедительные факты, то Сталин бы откликался на них. Так же ясно, что в период массового голода среди местного руководства и городской интеллигенции не нашлось много людей, которые подобно Шолохову рассказали бы Сталину о чудовищных методах хлебозаготовок и их последствиях. Не только руководство и подавляющая часть членов партии, но и городское население, рабочие, служащие и интеллигенция не были готовы вступиться за крестьян, страдавших от голода. Очевидно, что традиционно отстраненное отношение к деревне не позволяло горожанам задуматься, почему не они, а крестьяне были принесены в жертву ускоренному прогрессу страны. Многие же писатели и журналисты видели в крестьянах опасных врагов, ненароком проникавших в их среду обитания. Об этом свидетельствуют строки из главы «Страна и ее враги» в книге «Беломорско-Балтийский канал имени Сталина. История строительства» авторы главы — Г.

Гаузнер, Б. Лапин, Л.

Выступая на рабочем митинге 18 октября, Сталин говорил: «Что нужно нам, чтобы действительно победить? Для этого нужны три вещи: первое — вооружение, второе — вооружение, третье — еще и еще раз вооружение».

Прямые эфиры

«ЖМУ ВАШУ РУКУ, ДОРОГОЙ ТОВАРИЩ»
Иосиф Виссарионович Сталин (Шестая часть)
Хрущев доклад на ХХ съезде КПСС
Навигация по записям
Тоталитарный социализм: причины кризиса

1933. Речь Сталина о русском народе.

Сталин подчеркивает, что русский рабочий класс дал человечеству великие образцы борьбы за свободу и за социализм. Это вселяет в сердца русских рабочих чувство революционной национальной гордости, способное двигать горами, способное творить чудеса. Сталин призывает советских писателей подняться на высоту задач певцов передового пролетариата. Сталин дает теоретическое освещение вопроса о роли личности и народных масс в истории. В ответах на вопросы Э.

Людвига И. Сталин заявил, что задача, которой он посвящает свою жизнь, это — возвышение рабочего класса, укрепление социалистического государства. Всякое укрепление социалистического государства содействует укреплению всего международного рабочего класса. В ряде бесед с иностранными деятелями И.

Сталин характеризует внешнюю политику Советского государства как последовательную политику мира, обосновывает возможность мирного сосуществования и установления деловых связей СССР с капиталистическими странами. Сталин подводит итог великим победам социализма в СССР, отмечает коренные преобразования, происшедшие в стране за период после XVI съезда, успехи во всех отраслях социалистического народного хозяйства и культуры, свидетельствующие о полном торжестве генеральной линии партии. Сталин подчеркивает, что партия обязана своими успехами тому, что руководствуется в своей работе непобедимым учением Маркса, Энгельса, Ленина. Сталин намечает программу дальнейшей работы партии в области промышленности, земледелия и других отраслей народного хозяйства, в области культуры и науки.

Сталин выдвигает задачу поднятия организационного руководства до уровня политического руководства, усиления идеологической работы партии и борьбы против пережитков капитализма в сознании людей.

Сталин хорошо понимал свою эпоху, ясно сознавал, что история отпускает Советской стране слишком мало времени на создание экономики, которая позволит ей выстоять, остаться независимой и полноценно развиваться. Перед партией была поставлена ясная и определенная цель: «Мы отстали от передовых стран на 50—100 лет.

Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут». Сформулированная Сталиным задача была понятна народу, она отражала его интересы и была направлена на спасение Отечества.

Высокие цели вдохновляли. Они вызвали невиданный энтузиазм народных масс, сплотили страну в едином патриотическом порыве. Именно поэтому эти цели были достигнуты.

Как писала французская газета «Тан» в январе 1932 года, «СССР выиграл первый тур, индустриализуясь без помощи иностранного капитала». Сегодня эти слова стоило бы принять во внимание нашим олигархам, бездарным финансистам и спекулянтам всех мастей и рангов. Тем, кто так падок на «дешевые» зарубежные кредиты, которые, по воли власти, погашаются за счет бюджетных средств, по праву принадлежащих всему народу.

При Сталине подобное использование государственных средств было невозможно. Каждый рубль, поступавший в казну, направлялся на развитие промышленности, на стройки, на поддержку села. Даже крупнейшие буржуазные издания Запада не могли скрыть изумления по поводу экономического роста в СССР.

Британская «Файненшенэл Таймс» утверждала: «Успехи, достигнутые в машиностроительной промышленности, не подлежат никаким сомнениям. Восхваления этих успехов в печати и в речах отнюдь не являются необоснованными. Не надо забывать, что прежде Россия производила только самые простые машины и орудия… СССР в настоящее время производит все оборудование, необходимое для своей металлургической и электрической промышленности.

Он сумел создать свою собственную автомобильную промышленность. Он создал производство орудий и инструментов, которое охватывает всю гамму от самых маленьких инструментов большой точности и вплоть до наиболее тяжелых прессов. Что же касается сельскохозяйственных машин, то СССР уже не зависит от ввоза из-за границы.

Вместе с тем советское правительство принимает меры к тому, чтобы запаздывание в продукции угля и железа не препятствовало осуществлению пятилетки в четыре года. Не подлежит сомнению, что построенные вновь огромные заводы гарантируют значительный рост продукции тяжелой промышленности». Наивно полагать, что популярные буржуазные газеты стремились разделить радость советского народа по поводу фантастических успехов в строительстве новой социалистической экономики, переходившей на пятилетние планы развития.

Тему стоимости «социалистических городов» Май аккуратно обходит, не называет никаких данных, характеризующих их финансирование. Говоря о сметах на строительство, он ссылается не на собственный опыт, а на вышедшую годом раньше книгу Николая Милютина «Соцгород», где приводятся фантастические расчеты стоимости будущих соцгородов с полным «обобществлением быта». Согласно Милютину, на устройство одного жителя такого «соцгорода» следует затратить 1100 рублей 36, 5 млн. Последняя цифра соответствует данным, которыми пользовалась группа Мая, рассчитывая стоимость жилья Магнитогорске — 1 350 руб.

Вместе со стоимостью коммунального строительства — 2 353 руб. Реальность же была такова. Во время первой пятилетки городское население СССР по официальным данным увеличилось прибл. Построено же за это время было 27 миллионов кв.

Только крайне малая часть этого жилья была квартирной и благоустроенной, основная масса представляла собой коммунальные бараки; и знакомый Маю Магнитогорск 1931 года мог служить ярким образцом такого чисто советского способа расселения. Вышеприведенная статистика взята из официального источника, вышедшего в 1933 г. Речь идет о социальной структуре советского общества. О крайне резких различиях в снабжении разных слоев населения всеми жизненными благами — едой, одеждой, жилплощадью — писали едва ли не все иностранцы, побывавшие в сталинском СССР и оставившие воспоминания.

В том числе и собственные сотрудники Мая. Классовая дифференциация советского общества были ярко выражена и в градостроительстве. Практически во всех проектах рабочих поселков при предприятиях всегда существовала отдельная зона с благоустроенными коттеджами для заводского — партийного начальства, хорошо видная на проектах заводов 20-х годов, но исчезнувшая из публикаций с началом индустриализации. В Магнитогорске это был поселок Березки, построенный на территории, отведенной заводу, где находились роскошные виллы дирекции завода и прочих местных начальников.

В этом поселке было в основном сосредоточено все квартирное жилье Магнитогорска того времени. Там, в отличие от всего остального города, были водопровод и канализация в домах. Кто именно и по каким нормам проектировал Березки — до сих пор неизвестно, но скрыть в барачно-земляночном Магнитогорске существование изолированного оазиса относительного градостроительного и житейского благополучия было невозможно. Виллы Березки публиковались в советской литературе с 50-х годов, но всегда в качестве «домов для трудящихся Магнитогорска».

Фомин и Е. Согласно заданию, в доме должны были быть индивидуальные квартиры от 2 до 6 комнат, все с комнатами-нишами для домработниц, балконами, террасами и полным благоустройством. Строительство дома ориентировочно на 60 квартир , обошлось 5 млн. Для сравнения, на все жилое строительство в Магнитогорске в 1931 г.

К тому же, он выбрал для этого очень неудачный момент. Возможно, парой месяцев позже, он не решился бы на такой риск. В речи Кагановича на июньском пленуме ЦК, произнесенной в Москве практически тогда же, когда Май читал свои доклады в Германии, тоже упоминается жилье для тех же самых 700 тыс. По постановлению ЦК мы должны в этом поду построить стандартных домов не менее чем на 700 тыс.

Кузбассе, подмосковном бассейне, Уралугле и Караганде». То есть, на одного человека должно было быть построено около 4 кв. Вернувшийся из Германии в Москву и Магнитогорск Май застал безрадостную картину. Помимо каменных домов единственного запроектированного группой Мая квартала, составлявших в общей сложности всего лишь 57 270 кв.

В целом по данным справочника «Магнитогорск в цифрах»[30] к началу 1932 г. Всего жилой площади в общих и смешанных бараках насчитывалось 198 054 кв. В комнатных бараках насчитывалось 68 136 кв. Можно предположить, что туда расселяли низший уровень управленцев и многосемейных рабочих.

Можно предположить, что именно такая доля общей жилой площади Магнитогорска находилась в строениях, считавшихся временными. Стоимость квадратного метра такого жилья колебалась от 40 до 53 рублей. Плотность расселения колебалась от 2,6 до 6 кв. Однако по плану 1931 г.

Их них на каменные дома соцгорода должно было приходиться 57 270 кв. Во «временных» коммунальных бараках общих, каменных, смешанных, комнатных в Магнитогорске планировалось иметь 314 334 кв. В «основных» рубленых, щитовых и каркасных домах и гостинице — 43 712 кв. Каменные дома соцгорода считались постоянным жильем, но по уровню благоустройства и плотности заселения соответствовали общим деревянным баракам.

Таким образом, мы видим, что запланированная в 1931 г. Такова была реальная картина советского градостроительства 1931 г. Во-первых, Сталин должен был как минимум знать о существовании Мая. Подтверждений этому нет.

В повестках дня заседаний Политбюро имя Мая не упоминается. Во-вторых, Сталин должен был как минимум понимать и, как максимум, разделять заинтересованность Мая в проектировании и строительстве минимально комфортабельных рабочих городов и поселков цивилизованным образом. Можно с большой долей уверенности считать такое предположение абсурдным. Весь предшествующий ход событий говорит о том, что такого рода планы в советском правительстве даже не обсуждались.

Массовое жилищное строительство с самого начала индустриализации предполагалось барачным и коммунальным, а нормы расселения рабочих не могли превышать половину официальной санитарной нормы 3,5 — 4 кв. Градостроительные и архитектурные проблемы вообще не затрагивались на заседаниях Политбюро как таковые. В апреле, мае и июне 1931 г. Стандартные дома — это бараки.

Состояние жилищного, коммунального и культурно-бытового строительства в Магнитогорске обсуждалось на заседаниях Политбюро в октябре и декабре 1931 г. Можно с уверенностью утверждать, что катастрофическое положение с жильем на стройках первых пятилеток, в том числе и Магнитогорске, было плановым и принципиальному улучшению не подлежало. Это подтверждается событием, которое несомненно должно было ошеломить Мая. Восемнадцатого июля 1931 г.

Начало проектирования и строительства сооружения, гигантского по размерам и лишенного всякого смысла, кроме идеологического, — в самый разгар жилищной катастрофы в стране — было явной декларацией о приоритетах советской власти во внутренней и социальной политике. Демонстрацией того, что идеологические монументы для советского правительства намного важнее сносного жилья для населения и заслуживают приоритетного финансирования. Данные о сметной стоимости утвержденного в 1933 г. Иностранные архитекторы, принимавшие участие в конкурсе на Дворец советов из-за границы и не знавшие советских реалий, начали их осознавать только весной 1932 г, после того как стали известны результаты конкурса.

Тогда отношения между теми из них, кто, как Корбюзье, симпатизировал советской власти, и СССР стали резко портиться. Они оказались окончательно оборваны к 1933 г. Те иностранные архитекторы, которые ранее имели опыт работы в СССР, не могли не понимать смысла происходящего уже как минимум летом 1931 г.

Можно привести некоторые исторические примеры. Когда большевики пришли к власти, они сначала проявляли по отношению к своим врагам мягкость. Меньшевики продолжали существовать легально и выпускали свою газету. Эсеры также продолжали существовать легально и имели свою газету. Даже кадеты продолжали издавать свою газету. Когда генерал Краснов организовал контрреволюционный поход на Ленинград и попал в наши руки, то по условиям военного времени мы могли его по меньшей мере держать в плену, более того, мы должны были бы его расстрелять.

А мы его выпустили «на честное слово». И что же? Вскоре выяснилось, что подобная мягкость только подрывает крепость Советской власти. Мы совершили ошибку, проявляя подобную мягкость по отношению к врагам рабочего класса. Если бы мы повторили и дальше эту ошибку, мы совершили бы преступление по отношению к рабочему классу, мы предали бы его интересы. И это вскоре стало совершенно ясно. Очень скоро выяснилось, что чем мягче мы относимся к нашим врагам, тем больше [c. Вскоре правые эсеры — Гоц и другие и правые меньшевики организовали в Ленинграде контрреволюционное выступление юнкеров, в результате которого погибло много наших революционных матросов. Тот же Краснов, которого мы выпустили «на честное слово», организовал белогвардейских казаков.

Он объединился с Мамонтовым и в течение двух лет вел вооруженную борьбу против Советской власти. Вскоре оказалось, что за спиной этих белых генералов стояли агенты западных капиталистических государств — Франции, Англии, Америки, а также Японии. Мы убедились в том, как мы ошибались, проявляя мягкость. Мы поняли из опыта, что с этими врагами можно справиться лишь в том случае, если применять к ним самую беспощадную политику подавления. Мне кажется, что значительная часть населения Советского Союза испытывает чувство страха, боязни перед Советской властью, и что на этом чувстве страха в определенной мере покоится устойчивость Советской власти. Мне хотелось бы знать, какое душевное состояние создается у Вас лично при сознании, что в интересах укрепления власти надо внушать страх. Ведь в общении с Вашими товарищами, с Вашими друзьями Вы действуете совсем иными методами, не методами внушения боязни, а населению внушается страх. Вы ошибаетесь. Впрочем, Ваша ошибка — ошибка многих.

Неужели Вы думаете, что можно было бы в течение 14 лет удерживать власть и иметь поддержку миллионных масс благодаря методу запугивания, устрашения? Нет, это невозможно. Лучше [c. Оно обладало в этой области громадным старым опытом. Европейская, в частности французская, буржуазия всячески помогала в этом царизму и учила его устрашать народ. Несмотря на этот опыт, несмотря на помощь европейской буржуазии, политика устрашения привела к разгрому царизма. Но ведь Романовы продержались 300 лет. Да, но сколько было восстаний и возмущений на протяжении этих 300 лет: восстание Степана Разина, восстание Емельяна Пугачева, восстание декабристов, революция 1905 года, революция в феврале 1917 года, Октябрьская революция. Я уже не говорю о том, что нынешние условия политической и культурной жизни страны в корне отличаются от условий старого времени, когда темнота, некультурность, покорность и политическая забитость масс давали возможность тогдашним «правителям» оставаться у власти на более или менее продолжительный срок.

Что касается народа, что касается рабочих и крестьян СССР, то они вовсе не такие смирные, покорные и запуганные, какими Вы себе их представляете. В Европе многие представляют себе людей в СССР по старинке, думая, что в России живут люди, во-первых, покорные, во-вторых, ленивые. Это устарелое и в корне неправильное представление. Оно создалось в Европе с тех времен, когда стали наезжать в Париж русские помещики, транжирили там награбленные деньги и бездельничали. Это были действительно безвольные и никчемные люди. Отсюда делались выводы о «русской лени». Но это ни в какой мере не может касаться русских рабочих и крестьян, которые добывали и добывают [c. Довольно странно считать покорными и ленивыми русских крестьян и рабочих, проделавших в короткий срок три революции, разгромивших царизм и буржуазию и победоносно строящих ныне социализм. Вы только что спрашивали меня, решает ли у нас все один человек.

Никогда, ни при каких условиях, наши рабочие не потерпели бы теперь власти одного лица. Самые крупные авторитеты сходят у нас на нет, превращаются в ничто, как только им перестают доверять рабочие массы, как только они теряют контакт с рабочими массами. Плеханов пользовался совершенно исключительным авторитетом. Как только он стал политически хромать, рабочие забыли его, отошли от него и забыли его. Другой пример: Троцкий. Троцкий тоже пользовался большим авторитетом, конечно, далеко не таким, как Плеханов. Как только он отошел от рабочих, его забыли. Совсем забыли? Вспоминают иногда, — со злобой.

Все со злобой? Что касается наших рабочих, то они вспоминают о Троцком со злобой, с раздражением, с ненавистью. Конечно, имеется некоторая небольшая часть населения, которая действительно боится Советской власти и борется с ней. Я имею в виду остатки умирающих, ликвидируемых классов и, прежде всего, незначительную часть крестьянства, — кулачество. Но тут речь идет не только о политике устрашения этих групп, которая действительно существует. Всем известно, что мы, большевики, не ограничиваемся здесь устрашением [c. А поддерживают они Советский строй потому, что этот строй обслуживает коренные интересы рабочих и крестьян. В этом основа прочности Советской власти, а не в политике так называемого устрашения. Я Вам очень благодарен за этот ответ.

Прошу Вас извинить меня, если я Вам задам вопрос, могущий Вам показаться странным. В Вашей биографии имеются моменты, так сказать, «разбойных» выступлений. Интересовались ли Вы личностью Степана Разина? Каково Ваше отношение к нему, как «идейному разбойнику»? Мы, большевики, всегда интересовались такими историческими личностями, как Болотников, Разин, Пугачев и др. Мы видели в выступлениях этих людей отражение стихийного возмущения угнетенных классов, стихийного восстания крестьянства против феодального гнета. Для нас всегда представляло интерес изучение истории первых попыток подобных восстаний крестьянства. Но, конечно, какую-нибудь аналогию с большевиками тут нельзя проводить. Отдельные крестьянские восстания даже в том случае, если они не являются такими «разбойными» и неорганизованными, как у Степана Разина, ни к чему серьезному не могут привести.

Крестьянские восстания могут приводить к успеху только в том случае, если они [c. Только комбинированное восстание во главе с рабочим классом может привести к цели. Кроме того, говоря о Разине и Пугачеве, никогда не надо забывать, что они были царистами: они выступали против помещиков, но за «хорошего царя». Ведь таков был их лозунг. Как видите, аналогия с большевиками никак не подходит. Разрешите задать Вам несколько вопросов из Вашей биографии. Когда я был у Масарика, то он мне заявил, что осознал себя социалистом уже с 6-летнего возраста.

Зюганов Г.А. Эпоха Сталина: цифры, факты, выводы

В 1931 году на Первой Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности Иосиф Сталин скажет: «История старой России состояла, между прочим, в том, что ее непрерывно били за отсталость. Били монгольские ханы. Били турецкие беки. Сталин проявлял твердость в обеспечении выполнения планов хлебосдачи. Так, во второй половине ноября 1931 г. на места была отправлена директива, в которой партийному руководству предлагалось "немедленно организовать перелом в хлебозаготовках". Итак, террор 1937 года был объяснен в знаменитом докладе, — по сути дела, чисто личными качествами Сталина. О глубочайшей проницательности Сталина свидетельствует гораздо более раннее его выступление – доклад на XVIII съезде партии о работе ЦК ВКП(б), сделанный 10 марта 1939. «В колхоз мы не пойдем, там безобразие»,— кричали у помещения сельсовета «несознательные» женщины-середнячки во время стихийного схода, состоявшегося в селе Черкасском Пачелмского района Средне-Волжского края 7 февраля 1931 года. Конечно, бросается в глаза несоответствие цифр из сочинской телеграммы и из доклада на Объединенном Пленуме ЦК, но это говорит, по-видимому, только о том, что Сталин в этот период сознательно шел на искажение действительности в пропагандистских целях.

Прямые эфиры

В феврале 1931 г сталин заявил. Сталин и кризис (алексей русаков) - "трудовая россия"
КРАТКАЯ БИОГРАФИЯ СТАЛИНА. ВОЕНИЗДАТ, 1947 ГОД
Письмо Эрнста Мая Иосифу Сталину
«ЖМУ ВАШУ РУКУ, ДОРОГОЙ ТОВАРИЩ»
Глава третья. САМЫЙ ТРУДНЫЙ ГОД
ИЗ ПЕРЕПИСКИ СТАЛИНА И КАГАНОВИЧА. 1931–1936 гг.

И. Сталин. О ЗАДАЧАХ ХОЗЯЙСТВЕННИКОВ

Нет таких крепостей, которых большевики не могли бы взять. Мы решили ряд труднейших задач. Мы свергли капитализм. Мы взяли власть. Мы построили крупнейшую социалистическую индустрию. Мы повернули середняка на путь социализма.

На помощь челюскинцам Советское правительство направило лучших пилотов. Вся страна напряжённо следила за спасением экспедиции. Рискуя своими жизнями, лётчики сняли к 13 апреля с льдины всех членов экспедиции и даже собаку.

За героизм при спасении экспедиции этим лётчикам первым было присвоено звание Героев Советского Союза. Столицу украсили флагами и транспарантами. Вся Москва вышла на улицы встречать героев. Только у вокзала их ждали десятки тысяч людей. Приехали делегации со всей страны. Машины с челюскинцами буквально засыпали цветами. Кардашов и С. Семанов пишут: «На Красной площади — демонстрация.

Герои выстроились у Мавзолея. Руководители партии и правительства обошли их строй, поздоровались с каждым, а затем пригласили всех подняться на трибуну Мавзолея. Получилось так, что впереди оказались челюскинцы и лётчики, а члены правительства - позади. Ляпидевский сказал Сталину, что, мол, вышло неладно. Стойте здесь, — засмеялся Сталин, - мы всегда здесь стоим, нас все знают и видят. Постойте теперь вы! Чкалова, Г. Байдукова и А.

Беляева отправился в полёт по маршруту Москва — Петропавловск-на-Камчатке и успешно его завершил. В Москве на аэродроме их встречали, обнимали и целовали Сталин, Ворошилов и Орджоникидзе. После того как в районе северного полюса установили метеорологическую станцию было принято решение о полёте через Северный полюс в Америку. Благодаря своему мастерству и мужеству, надёжности самолёта, наличию метеорологической станции Чкалов, Байдуков и Беляков смогли перелететь через Северный полюс и приземлиться в Америке. Успешный перелёт нашего экипажа говорил об огромных достижениях СССР в самолётостроении и в подготовке экипажей советских лётчиков. После полёта Чкалов сказал, что мечтает махнуть вокруг шарика. В честь героического экипажа, слетавшего в Америку, был устроен обед. Когда танцы надоели, хозяин поставил пластинку с волжской хоровой песней и стал подпевать.

Жданов и все, кто умел, подхватили, и над дачей разнеслась протяжная русская песня», - пишут вышеуказанные авторы о втором торжестве. В 1938 году в Кремле был устроен приём в честь наших лётчиц В. Гризодубовой, П. Осипенко и М. Расковой, которые установили мировой рекорд дальности беспосадочного полёта. Но пилотируемый ими самолёт «Родина» сделал вынужденную посадку в дальневосточной тайге. Их долго искали. Множество гостей, в том числе и родные лётчиц.

В центральной части стола места для членов Политбюро и героинь. Лётчицы растроганы: Марина Раскова от наплыва чувств плачет. Сталин сажает её около себя, успокаивает, гладит по голове. Обращаясь к Чкалову, смеётся: - Чкалов, что же ты теперь делать будешь, смотри, куда женщины слетали!.. Настроение у всех приподнятое, одна за другой звучат здравицы…», - написано о третьем торжестве. Прежде чем рассказывать о последнем торжестве, необходимо обратить внимание, что Стаханов в ночь с 30 на 31 августа 1935 года вырубил за 5 часов 45 минут 102 тонны угля при норме 7 тонн. Рабочая гордость вслед за Стахановым подняла десятки тысяч человек во всех отраслях промышленности, которые стали новаторами и передовиками производства в повышении производительности труда и лучшем использовании техники. Наши исследователи о слёте стахановцев написали следующее: «Четыре дня - с 14 по 17 ноября 1935 года — в Москве около трёх тысяч стахановцев делились опытом.

Постоял на трибуне да и сказал фразу, вызвавшую смех в зале: - Трудно мне говорить, мне легче коленчатые валы ковать…На что из президиума послышался голос Сталина: - Нам не те нужны, которые умеют только хорошо говорить, нам нужны те, которые умеют хорошо работать! Ободрённый Бусыгин собрался с духом, достал записную книжечку и стал рассказывать о своих рекордах. В памяти присутствующих остались его слова:- Очень мне хочется дальше пойти…Никита Изотов, выйдя на трибуну, как бы извинился — не оратор я, мол. Но говорил здорово, и Сталин засмеялся:- Ничего оратор! Орджоникидзе поддержал:- Да, не так уж плох! Вечером 17 ноября Орджоникидзе объявил:- Слово имеет товарищ Сталин. В зале словно гром грянул: все три тысячи человек поднялись с мест и горячо аплодировали… Орджоникидзе ещё долго потрясал председательским колокольчиком, но его не было слышно…Наконец установилась тишина, и Сталин обратился к залу:- … Таких людей у нас не было или почти не было три года тому назад. Это — люди новые, особенные…- Жить стало лучше, товарищи.

Жить стало веселее.

В 1930 г. Масштабы трагедии были настолько велики, что голод 1930—1932 гг. Письма Сталину и в правительственные органы писали не только отдельные должностные лица, но и представители казахской интеллектуальной элиты, национальные лидеры. Рыскулов, С. Садвакасов, С. Сейфуллин, С. Ходжанов, Ж.

Мынбаев, составляли оппозицию руководителю Казкрайкома Ф. Голощекину, проповедовавшему идею «Малого Октября» в Казахстане, и подвергались гонениям. Декабрьские события 1986 г. Причины и последствия. В истории Казахстана было немало драматических и высоких минут, часов и дней. Именно такими в новейшей отечественной истории стали три декабрьских дня и ночи 1986 г. Исполнилось 20 лет со дня этих событий. В этой связи лидеры политических партий, известные политические деятели, а также подавляющее большинство депутатов Парламента от имени миллионов наших граждан внесли предложение Президенту о необходимости новой объективной политической и правовой оценки этих событий в преддверии этой даты.

Это обращение было опубликовано в десятках газет как на казахском, так и на русском языках. И очень своевременно. Полной информации о декабрьских событиях в Казахстане до сих пор не собрано, её не смогли представить ни многочисленные общественные комиссии, ни депутатская группа, которая проводила специальное расследование. Документы этих общественных организаций до сих пор остаются закрытыми для населения, а их выводы не содержат никаких откровений. Большая же часть документов уже никогда не получит публичного оглашения, поскольку была уничтожена. А между тем декабрьские события до сих пор волнуют умы людей, и этот вопрос постоянно будируется. Святой долг каждого казахстанца — сохранить преемственность поколений как фактор уважения к истории казахского народа и как залог процветания нашей многонациональной Отчизны. Нас, историков, это особенно обязывает.

Теперь, когда прошло немало лет, с высоты сегодняшнего времени, наверное, небезынтересно взглянуть на то время, когда существовали СССР, КПСС, когда начиналась горбачевская перестройка. Особенности социально-экономического и политического развития республики в эти годы и следует считать историческими причинами интересующих нас событий. Перечислим их. Застойные явления в народном хозяйстве резко обнажили имевшиеся противоречия и недостатки командно-бюрократической системы в планировании и размещении производительных сил. Уродливые формы приобретала отраслевая структура народного хозяйства. Такие ведомства, как Министерство среднего машиностроения, Министерство цветных металлов, Минэнерго, Министерство мелиорации, Министерство обороны, стали настоящими «хозяевами» на территории республики. При составлении различных планов, разработке новых месторождений интересы республики в расчет практически не брались. От многомиллиардных доходов, которые доставались ведомствам, республике выпадали крохи, а местным жителям и вовсе ничего.

Редко какая страна в мире имела столь искривленную, колониальную структуру экономики. Идеологический тоталитаризм и остаточный принцип финансирования науки и образования пагубно отразились на развитии духовного мира человека. Науки превратились в покорных «служанок» официальной политики, а культура теряла связь с национальными корнями, становилась серой и безликой. С 1954 по 1986 гг. Казахский язык перестал функционировать во многих общественных местах и превратился в сугубо бытовой. Этот длительный процесс отчуждения от национальной культуры и языка привел к появлению заметной группы манкуртов. И наконец, возмущение вызывало явное противоречие между традиционно командными действиями Центра и провозглашенными демократическими принципами перестройки. Результатом серьезных противоречий между первоначально провозглашенными целями и реальностями дня и явились декабрьские события.

Поводом к ним послужила смена высшего руководства Казахстана. Задолго до этого в Казахстане и Москве начала звучать критика в адрес руководства республики и лично против первого секретаря ЦК Д. Кунаева, которому в то время было около 75 лет. Все понимали неизбежность смены правящей верхушки, тем более что об этом говорили и московские правители. Однако ожидалось, что это произойдет демократическим путем, поэтому дальнейшие события справедливо были расценены народом как нарушение властью самой же провозглашенных принципов. Разумовский и первый секретарь Ульяновского обкома партии Г. На повестке дня стоял один вопрос — организационный. Пленум длился всего 18 минут.

За столь короткий срок был решен один из важнейших вопросов — смена политического руководителя Д. Кунаева, который возглавлял республику без малого четверть века. Вместо него был избран Г. Колбин, до избрания в республике не работавший и абсолютному большинству населения не известный. То есть главой республики был избран человек, не только не связанный с Казахстаном и не знавший местных условий, но даже не состоящий на учете ни в одной из местных партийных организаций и не имеющий казахстанской прописки. Это было воспринято как оскорбление казахского народа и вызвало стихийный протест. Утром 17 декабря 1986 г. В Алма-Ате на площади перед зданием ЦК стала собираться молодежь, требующая объяснить причины избрания Г.

Колбина и протестующая против игнорирования Москвой интересов республики.

На конференции И. Сталин говорил: «…Ленин говорил накануне Октября: «Либо смерть, либо догнать и перегнать передовые капиталистические страны». Мы отстали от передовых стран на 50—100 лет.

Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут. Вот что диктуют нам наши обязательства перед рабочими и крестьянами СССР. Но у нас есть еще другие, более серьезные и более важные обязательства.

Это — обязательства перед мировым пролетариатом. Они совпадают с обязательствами первого рода.

Товарищ Сталин вел страну по пути социалистического строительства.

Краткая биография Сталина. г. DjVu + читать онлайн	Трудности коллективизации усугубились после обычного для природных условий нашей страны неурожая летом 1931 года, который вызвал в 1932-1933 годах массовый голод, сопоставимый по масштабам с голодом 1921 года.
Зюганов Г.А. Эпоха Сталина: цифры, факты, выводы	Очень важный идеологический документ эпохи Сталина. По мнению некоторых историков, в этом письме был продекларирован разрыв ВКП(б) с левой социал-демократией (резкие нападки на Розу Люксембург).
Сталин. Эпоха Сталина на основании документов и воспоминаний	Выступление Сталина «о задачах хозяйственников» 4.02.1931. Что требуется для того, чтобы выполнить контрольные цифры, чтобы дать прирост продукции в 45%, чтобы добиться выполнения пятилетки не в 4, а по основным и решающим отраслям в 3 года?

Памяти Сталина

Иногда спрашивают, нельзя ли несколько замедлить темпы, придержать движение. Нет, нельзя, товарищи! Нельзя снижать темпы! Наоборот, по мере сил и возможностей их надо увеличивать. Этого требуют от нас наши обязательства перед рабочими и крестьянами СССР. Этого требуют. 30 октября 1931 года, на заседании Оргбюро ЦК ВКП(б) Картвеоиишвили, секретарь Закавказского Краевого Комитета, сделал доклад. Цриоудотвовали все члены краевого испол¬ кома; из них один я остался в живых. В докладе на XX съезде КПСС, сделанном 25 февраля 1956 г. при закрытых дверях, Н. Хрущев подверг суровой критике Сталина, который в течение десятилетий, сродни иконе, служил объектом поклонения и прославления и считался гарантией свободы от капиталистического.

Причины голода в 1931-1932 годов и ее последствия. Письмо «пятерых». Письмо Т. Рыскулова Сталину.

Потому, что политика нашей партии правильна, потому, что она дает успех за успехом. Вот товарищи, все те объективные возможности, которые облегчают нам осуществление контрольных цифр 1931 года, которые помогают нам выполнить пятилетку в 4, а в решающих отраслях - даже в 3 года. Таким образом, первое условие для выполнения плана - "объективные" возможности - у нас есть налицо. Есть ли у нас второе условие - уменье использовать эти возможности? Иначе говоря, есть ли у нас правильное хозяйственное руководство фабриками, заводами, шахтами? Все ли тут обстоит благополучно? К сожалению, не все тут обстоит благополучно. И мы как большевики должны это сказать прямо и открыто.

Что значит руководить производством? У нас не всегда смотрят по-большевистски на вопрос о руководстве предприятиями. У нас нередко думают, что руководить - это значит подписывать бумаги, приказы. Это печально, но это факт. Иногда невольно вспоминаешь помпадуров Щедрина. Помните, как помпадурша поучала молодого помпадура: не ломай голову над наукой, не вникай в дело, пусть другие занимаются этим, не твое это дело, - твое дело подписывать бумаги. Надо признать, к стыду нашему, что и среди нас, большевиков, есть не мало таких, которые руководят путем подписывания бумаг.

А вот, чтобы вникать в дело, овладеть техникой, стать хозяином дела, - на этот счет - ни-ни. Как могло случиться, что мы, большевики, проделавшие три революции, вышедшие с победой из жестокой гражданской войны, разрешившие крупнейшую задачу создания современной промышленности, повернувшие крестьянство на путь социализма, - как могло случиться, что в деле руководства производством мы пасуем перед бумажкой? Причина тут заключается в том, что подписывать бумагу легче, чем руководить производством. И вот многие хозяйственники пошли по этой линии наименьшего сопротивления. Есть тут и наша вина, вина центра. Лет десять назад был дан лозунг: "Так как коммунисты технику производства еще как следует не понимают, так как им нужно еще учиться управлять хозяйством, то пусть старые техники и инженеры, специалисты ведут производство, а вы, коммунисты, не вмешивайтесь в технику дела, но, не вмешиваясь, изучайте технику, изучайте науку управления производством не покладая рук, чтобы потом стать вместе с преданными нам специалистами настоящими руководителями производства, настоящими хозяевами дела". Таков был лозунг.

А что вышло на деле? Вторую часть этой формулы отбросили, ибо учиться труднее, чем подписывать бумаги, а первую часть формулы опошлили, истолковав невмешательство как отказ от изучения техники производства. Получилась чепуха, вредная и опасная чепуха, от которой чем скорее освободимся, тем лучше. Сама жизнь не раз сигнализировала нам о неблагополучии в этом деле. Шахтинское дело было первым серьезным сигналом. Шахтинское дело показало, что у парторганизаций и профсоюзов не хватило революционной бдительности. Оно показало, что наши хозяйственники безобразно отстали в техническом отношении, что некоторые старые инженеры и техники, работая бесконтрольно, легче скатываются на путь вредительства, тем более, что их непрерывно донимают "предложениями" враги из-за границы.

Второй сигнал - судебный процесс "Промпартии". Конечно, в основе вредительства лежит классовая борьба. Конечно, классовый враг бешено сопротивляется социалистическому наступлению. Но одного этого для объяснения такого пышного расцвета вредительства - мало. Как могло случиться, что вредительство приняло такие широкие размеры? Кто виноват в этом? Мы в этом виноваты.

Если бы мы дело руководства хозяйством поставили иначе, если бы мы гораздо раньше перешли к изучению техники дела, к овладению техникой, если бы мы почаще и толково вмешивались в руководство хозяйством, - вредителям не удалось бы так много навредить. Надо самим стать специалистами, хозяевами дела, надо повернуться лицом к техническим знаниям, - вот куда толкала нас жизнь. Но ни первый сигнал, ни даже второй сигнал не обеспечили еще необходимого поворота. Пора, давно пора повернуться лицом к технике. Пора отбросить старый лозунг, отживший лозунг о невмешательстве в технику, и стать самим специалистами, знатоками дела, стать самим полными хозяевами хозяйственного дела. Спрашивают часто, почему у нас нет единоначалия? Его нет и не будет, пока мы не овладеем техникой.

Пока среди нас, среди большевиков, не будет достаточного количества людей, хорошо знакомых с вопросами техники, экономики, финансов, у нас не будет действительного единоначалия. Пишите сколько угодно резолюций, клянитесь какими угодно словами, но если не овладеете техникой, экономикой, финансами завода, фабрики, шахты - толку не будет, единоначалия не будет. Задача, стало быть, состоит в том, чтобы нам самим овладеть техникой, самим стать хозяевами дела. Только в этом гарантия того, что наши планы будут полностью выполнены, а единоначалие будет проведено. Дело это, конечно, не легкое, но вполне преодолимое. Наука, технический опыт, знания - все это дело наживное. Сегодня нет их, а завтра будут.

Главное тут состоит в том, чтобы иметь страстное большевистское желание овладеть техникой, овладеть наукой производства. При страстном желании можно добиться всего, можно преодолеть все. Иногда спрашивают, нельзя ли несколько замедлить темпы, придержать движение. Нет, нельзя, товарищи! Нельзя снижать темпы! Наоборот, по мере сил и возможностей их надо увеличивать. Этого требуют от нас наши обязательства перед рабочими и крестьянами СССР.

Этого требуют от нас наши обязательства перед рабочим классом всего мира. Задержать темпы - это значит отстать. А отсталых бьют.

Эта мысль, видимо, была очень важна для Сталина и поэтому она встречается у него в разных формулировках. Нет таких крепостей, которые большевики не могли бы взять».

Результатом этих мер было изъятие у кулаков 3,5 миллиона тонн хлеба, что и обеспечило выполнение плана по хлебозаготовкам к 20 декабря 1929 года. Изъятие «излишков хлеба» и экспроприация имущества богатых крестьян сопровождались ускоренной коллективизацией. За июнь — сентябрь 1929 года число крестьянских хозяйств, вошедших в колхозы, возросло почти вдвое — с миллиона до 1,9 миллиона. Несмотря на очевидную неподготовленность мер по «социалистическому преобразованию деревни» в техническом и организационном отношении, 12 августа 1929 года Отдел сельского хозяйства ЦК ВКП б провел совещание, на котором было принято решение об ускоренной коллективизации. Таким образом, более трети задания пятилетнего плана было выполнено уже к концу сентября 1929 года. Сначала массовая коллективизация распространилась в тех районах страны, где еще в 1928 году были государственные или кооперативные МТС и окрепшие колхозы. Особенно активно коллективизация проводилась на Северном Кавказе, Среднем и Нижнем Поволжье, Украине, то есть в житницах. В своей статье «Год великого перелома», написанной к XII годовщине Октябрьской революции, Сталин уверял, что «в колхозы пошел середняк», что «крестьяне пошли в колхозы, пошли целыми деревнями, волостями, районами». Однако он игнорировал то обстоятельство, что многие крестьяне шли в колхозы под сильным давлением или даже под угрозой насилия. Неудивительно, что коллективизация стала вызывать активное сопротивление со стороны не только богатых крестьян, но и середняков, которые к тому же никогда не были уверены в том, что и они не будут зачислены в «кулаки». Среди задержанных за теракты против колхозов «кулаки» составляли лишь половину, а остальными были середняки и даже бедняки. Поданным многотомной «Истории КПСС», в Ленинградской области только за сентябрь и октябрь было совершено 100 террористических актов; в Средневолжском крае — 353, в Центрально-Черноземной области с июля по ноябрь — 749, в том числе 44 убийства. Только в Российской Федерации в 1929 году было зарегистрировано около 30 тысяч поджогов колхозного имущества. В различных районах страны создавались организации сопротивления коллективизации. Только на Северном Кавказе возник ряд подпольных организаций: «Союз хлеборобов», «Союз борьбы за освобождение крестьян», «Добровольно-освободительная армия» и другие. На Украине повстанческая организация готовила одновременное выступление в 32 селах разных районов республики. Эти организации выступали под лозунгами: «Ни одного фунта хлеба Советской власти», «Все поезда с хлебом — под откос». В Кабардино-Балкарской и Чеченской автономных областях сопротивление коллективизации переросло в вооруженные восстания. Это не было удивительно, так как в этих областях Северного Кавказа постоянно сохранялись вооруженные формирования, выступавшие против властей. Крупное восстание произошло в декабре 1929 года и в Красноярском округе. Мятежники захватили ряд населенных пунктов страны. Там, где они временно установили власть, Советы были разгромлены, а многие партийные и советские активисты убиты. Власти принимали меры по подавлению вооруженного сопротивления. Все шире применялись и «профилактические» меры: семьи кулаков выселяли в Сибирь и на Север Европейской территории страны. Как сообщалось на январском 1933 пленуме ЦК ВКП б , к октябрю 1930 года в северные районы страны была выслана 115 231 семья. Скорее всего эти данные были заниженными. Хотя еще в октябре 1927 года Сталин решительно осуждал «политику раскулачивания», «политику восстановления комбедов», «политику восстановления гражданской войны в деревне», в поддержке которой он обвинял лидеров объединенной оппозиции. Правда, состояние гражданской войны в стране фактически не прекращалось. Нэп был лишь формой перемирия между силами социализма и капитализма, а поэтому вопрос «кто кого? Сталин имел основания заявлять, что «партия не отделяет вытеснения капиталистических элементов деревни» которая, по его словам, велась на протяжении 1920-х годов «от политики ограничения эксплуататорских тенденций кулачества, от политики ограничения капиталистических элементов деревни». При этом экономическая, или «холодная» война между городом и деревней то и дело перерастала в горячую войну. Описывая положение в деревне в середине 1920-х годов, Сталин в октябре 1927 года говорил: «Наших председателей волостных исполнительных комитетов и вообще сельских работников не всегда признавали и нередко подвергали террору. Селькоров встречали обрезами. Кое-где, особенно на окраинах, мы имели бандитские выступления. А в такой стране, как Грузия, мы имели даже восстание». По мере распространения с начала 1928 года принудительных хлебозаготовок сопротивление крестьянства властям возрастало и к концу 1929 года вылилось в многочисленные, хотя и разрозненные вооруженные восстания. Этот принцип подчеркивал коренное отличие российских большевиков от западноевропейского социализма, рожденного в городской среде и сохранившего характерное для потомственных горожан отчужденное отношение к крестьянству. Сталин осуждал позицию партий II Интернационала за их «равнодушное, а то и отрицательное отношение к крестьянскому вопросу». Сталин противопоставлял этому отношению, позицию Ленина, который, по его словам, исходил из «признания в рядах большинства крестьянства революционных способностей и… возможности их использования в интересах пролетарской диктатуры». Вместе с тем было очевидно, что, отдавая должное революционным возможностям крестьянства, Ленин и Сталин видели в нем неравноправного союзника. Сталин писал: «Прав ленинизм, рассматривающий трудящиеся массы крестьянства, как резерв пролетариата». Таким образом, в союзе с крестьянством рабочий класс играл ведущую, руководящую роль, а крестьянство — ведомую, подчиненную роль «резерва пролетариата», или, по другому высказыванию Сталина, роль «материала для экономического сотрудничества с пролетариатом». Поскольку крестьянство рассматривалось как вспомогательная сила, формы союза с ним не раз пересматривались руководством партии в зависимости от конкретных ситуаций. В своей работе «О трех основных лозунгах партии по крестьянскому вопросу» Сталин имел основания заявлять, что союз со всем крестьянством отвечал лишь задаче борьбы за свержение царизма и победу буржуазно-демократической революции. Как подчеркивал Сталин, после начала Февральской революции 1917 года этот союз перестал распространяться на всех крестьян. Тогда был выдвинут лозунг: «Вместе с беднейшим крестьянством, против капитализма в городе и деревне при нейтрализации среднего крестьянства, за власть пролетариата». Лишь в 1919 году на VIII съезде партия отказалась от политики «нейтрализации середняка» и приняла лозунг «опираясь на бедноту и устанавливая прочный союз с середняком — вперед за социалистическое строительство». В то же время этот лозунг предполагал сохранение враждебного отношения к части деревенского населения — «кулакам». Выдвигая в 1920-е годы лозунги «лицом к деревне» и «смычка с деревней», руководство партии стремилось ослабить влияние кулаков на остальную часть крестьянства. В то же время скрытое недовольство Советской власти в деревне или открытые выступления крестьян против нее в 1920-х годах свидетельствовали о том, что середняк идет за кулаком, и это способствовало недоверию властей к крестьянству в целом. Это недоверие проявлялось в классовом составе партии. Такое сокращение происходило прежде всего за счет того, что доля крестьян, вступивших в партию в годы Гражданской войны во время службы в Красной Армии, уменьшалась по мере роста числа городских рабочих после «ленинского призыва». Политическая база партии в деревне была слабой. Выражая беспокойство в связи с этим обстоятельством в октябре 1924 года, Сталин признавал: «Есть тоненькая ниточка партийных ячеек в деревнях. Затем идет столь же тоненькая ниточка беспартийных крестьян, сочувствующих партии. А за ней тянется океан беспартийности, десятки миллионов крестьян, которых не связывает и не может связать с партией тоненькая ниточка беспартийного актива. Этим, собственно, и объясняется, что ниточка эта не выдерживает, рвется нередко, и вместо соединяющего моста образуется глухая стена между партией и беспартийными массами в деревне». На 1 июля 1929 года на 25 миллионов крестьянских дворов приходилось менее 340 тысяч коммунистов. В некоторых местностях одна партийная ячейка приходилась на три-четыре сельсовета. Однако руководство партии исходило из того, что даже крестьянами-коммунистами надо руководить из города. После XV съезда партии на постоянную и временную работу в деревню было направлено около 11 тысяч партийных, советских и кооперативных работников. После ноябрьского пленума 1929 года в деревню было командировано еще 27 тысяч партийцев их называли «25-тысячниками» для того, чтобы они возглавили создаваемые колхозы и МТС. В течение 1930 года в села сроком на 1-2 месяца было направлено около 180 тысяч городских рабочих. Получалось, что 340 тысяч деревенских коммунистов рассматривались как второсортные партийцы, неспособные проводить политику партии в деревне самостоятельно, без руководства коммунистов из города. В романе «Поднятая целина» Михаил Шолохов верно показал расстановку сил в казацком селе, где двумя местными коммунистами Разметновым и Нагульновым руководит рабочий-партиец Давыдов, приехавший из города. Не умаляя энергии этих представителей динамичного рабочего класса страны и самоотверженности профессиональных партийных работников, направленных в деревню, следует учесть, что эти люди, как правило, либо уже оторвались от крестьянской жизни, либо, будучи потомственными рабочими, никогда ее не знали, а потому им надо было многому учиться, прежде чем они смогли бы разбираться в сельском хозяйстве. В то же время в своем отношении к крестьянам они нередко вели себя как спесивые и самоуверенные менторы. Многие советские горожане, командированные для проведения коллективизации, даже те, кто сравнительно недавно обрел городскую прописку, ощущали себя в деревне без удобств урбанизированной жизни как белые колонизаторы, оказавшиеся в краях, населенных дикими людоедами. Хотя многие из горожан лишь недавно стали атеистами, они видели в религиозности крестьян проявление диких суеверий и старались направить верующих на «путь истинный», закрывая церкви, мечети или иные помещения религиозного культа. Чтобы доказать нелепость религии, командированные горожане нередко издевались над верой людей, снимая кресты с церквей или совершая иные кощунства. Не скрывая своего отвращения к «отсталости» крестьянской жизни, многие горожане, поражались в деревне обилию и доступности продовольственных продуктов, приобретение которых в городе требовало немалых усилий. Им казалось несправедливым, что средний крестьянин обладает чуть ли не даровым хлебом и молоком, овощами и фруктами. Горожане спешили «восстановить справедливость», соединяя продовольственные запасы в коллективное владение и изымая из него максимум для поставок городу. Рабочим, командированным из центральных промышленных районов страны в Казахстан, казалось вопиющей несправедливостью то, что чуть ли не каждая семья у казахских скотоводов владела большим стадом баранов и овец. Они стремились перераспределить этот мелкий рогатый скот в пользу колхозов или государства, не учитывая того, что каждая семья местного населения могла физически выжить, лишь имея такое стадо. При этом горожане-коммунисты подводили под городские антикрестьянские предрассудки идейно-теоретическую базу в виде марксистских положений о превосходстве пролетариата как класса, не имеющего собственности, над крестьянством как классом собственников. Между тем эти положения игнорировали специфику крестьянского труда и крестьянской культуры, вклад крестьян, а различия в положении крестьян объясняли исключительно классовой борьбой. Поэтому зачастую крестьяне, добившиеся немалых успехов прежде всего благодаря своим знаниям и трудолюбию, зачислялись пришлыми горожанами в «эксплуататоры», подлежавшие раскулачиванию и ликвидации как класса. Политика, проводившаяся на основе таких вульгарных представлений о крестьянстве, не могла не нанести огромный ущерб деревне. До начала коллективизации Сталин осуждал вульгарные представления о крестьянах. Выступая 22 октября 1924 года на совещании секретарей деревенских ячеек при ЦК РКП б , он подчеркивал, что «необходимо изменить в корне самый подход к крестьянам». Он требовал, чтобы «коммунист научился подходить к беспартийному как равный к равному. В том, чтобы не командовать, а чутко прислушиваться к голосу беспартийных. В том, чтобы не только учить беспартийных, но и учиться у них. А учиться нам есть чему у беспартийных». Выступая на оргбюро 6 апреля 1925 года, Сталин говорил: «Крестьянин нередко относится к комсомольцу несерьезно, насмешливо. Происходит это потому, что крестьянин считает его оторванным от хозяйства, невеждой, лодырем». По словам Сталина, это естественное недоверие крестьян к городским людям объясняется тем, что «крестьянин больше всего верит тому, кто сам ведет хозяйство и знает более или менее толк в хозяйстве. Вот почему я думаю, что центром нашей деятельности в деревне должна служить работа по созданию актива из самих крестьян, откуда партия могла бы черпать новые силы». В то время Сталин не считал необходимым посылать в деревню спешно сколоченные «рабочие бригады» и неподготовленных «25-тысячников» для руководства деревенскими коммунистами. В то же время многочисленные предупреждения Сталина о недопустимости администрирования в деревне свидетельствовали о том, что осуждаемое им отношение к крестьянам было широко распространено в партии. Однако в конце 1929 года Сталин поддержал вмешательство в сельское хозяйство людей, которые мало смыслили в этом деле. В своей статье «Год великого перелома» он объявлял, что руководство рабочего класса является решающим фактором в проведении коллективизации. Он писал: «Объясняется… небывалый успех колхозного строительства,…тем, что это дело взяли в свои руки передовые рабочие нашей страны. Я имею в виду рабочие бригады, десятками и сотнями рассеянные в основных районах нашей страны». Такое изменение в позиции Сталина связано прежде всего с тем, что одна форма «союза пролетариата с крестьянством», господствовавшая до 1928—1929 годов, еще раз сменилась другой. Судя по его «Наброску плана брошюры», «перелом» означал переход от неустойчивого перемирия с богатыми крестьянами к войне против них. Осуждая ныне методы проведения коллективизации как антигуманные, следует в то же время учитывать историческую неизбежность подобных мер в период революционных преобразований. Анализируя опыт подобных преобразований, выдающийся социолог Питирим Сорокин вывел закон «кар и наград», с помощью которого господствующая политическая сила стремится добиться единства общества. Он писал: «Чем устойчивее шаблоны поведения антагонистических частей группы или антагонистических групп, тем более жестокими должны быть кары и обильными награды, чтобы сломить сопротивление антагонистической группы или части группы, связать ее в одно целое и вообще привести ее поведение к одному знаменателю. Чем менее устойчивы эти шаблоны, тем мягче должны быть санкции». Закон «кар и наград» Сорокина объясняет историческую неизбежность «жестоких кар», применявшихся руководством Советской страны по отношению к носителям «устойчивых шаблонов поведения» «антагонистических» групп населения. Как и многие революции, сталинская «революция сверху» привела к необъявленной гражданской войне. Целью этой войны Сталин провозгласил «ликвидацию кулачества как класса». Выступая 27 декабря 1929 года на конференции аграрников-марксистов, он объяснил, почему еще недавно осуждал планы вернуться к раскулачиванию. Сталин считал, что политика «ограничения эксплуататорских тенденций кулачества» была до определенного времени правильной, что «пять или три года назад предпринять такое наступление на кулачество… было бы опаснейшим авантюризмом». Тогдашние предложения оппозиции начать «политику немедленного наступления на кулачество» означали, по его мнению, «политику царапанья с кулачеством», «декламацию», «пустозвонство». Он заявил, что «наступать на кулачество — это значит подготовиться к делу и ударить по кулачеству, но ударить так, чтобы оно не могло больше подняться на ноги». Нельзя сказать, что Сталин первым заговорил о необходимости «начать наступление» на «кулаков». Рой Медведев совершенно справедливо обратил внимание на то, что в октябре 1927 года не кто иной, как Бухарин заявил: «Теперь вместе с середняком и опираясь на бедноту, на возросшие хозяйственные и политические силы нашего Союза и партии, можно и нужно перейти к более форсированному наступлению на капиталистические элементы, в первую очередь на кулачество». Потом же Бухарин стал опасаться последствий этого «наступления» и старался оттянуть его начало. Кожинов указывал, что «главным в полемике Бухарина со Сталиным, продолжавшейся с января по ноябрь 1929 года, был тезис о том, что «чрезвычайные меры в отношении крестьянства ведут к катастрофе, к гибели Советской власти». В конечном счете Бухарин преодолел свои опасения и в статье «Великая реконструкция», опубликованной в «Правде» 19 февраля 1930 года, писал, что «мы переживаем… крутой перелом с чрезвычайным обострением классовой борьбы… повсюду началось продвижение пролетарских отрядов. Но наиболее отчаянная борьба идет именно в деревне. Здесь быстро и победоносно развивается антикулацкая революция». Бухарин утверждал, что с кулаком «нужно разговаривать языком свинца». Таким образом, все руководящие деятели партии, даже те из них, кого обвиняли в «кулацком уклоне», поддержали «антикулацкую революцию». За объявление войны богатым крестьянам и ускоренную коллективизацию выступали и рядовые коммунисты, и значительная часть городского рабочего класса при активной поддержке сельской бедноты , а фактически большинство горожан, заинтересованных в дешевых продуктах питания. Сталин же, который достиг своего положения благодаря тому, что отстаивал интересы этих людей, обязан был реагировать на их настроения. Столь же жестко он был связан и историческими условиями — необходимостью в ускоренном преобразовании страны, оказавшейся под угрозой новой войны с внешним противником. Перед Сталиным стояла дилемма: либо остановить коллективизацию и сорвать выполнение пятилетнего плана, либо продолжить коллективизацию, невзирая на то, что она приняла совершенно незапланированные темпы и формы, превратившись фактически в новую гражданскую войну. Он выбрал, естественно, второй вариант, поскольку первый считал гибельным для страны. В результате страна снова разделилась на два лагеря. Правда, теперь «армиям» пролетариата противостояли «кулацкие» семьи. Операции против кулачества сопровождались «насаждением колхозов и совхозов» на «освобождаемой» территории. На покоряемой территории было «освобождаемое» население бедняки. Здесь было немало и тех, кто готов был сотрудничать с наступающими «армиями» пролетариата деревенские коммунисты, главным образом в колхозах; беспартийные сельские активисты Советов. Преобладание «пролетарских» сил над «кулацкими» позволяло им сравнительно легко «окружать» противника и брать его «в плен»: богатых крестьян арестовывали целыми семьями и направляли как военнопленных в места заключения. Середняки представляли собой то большинство населения страны, которое в ходе этой гражданской войны не поддерживало ни одну из противоборствующих сторон и страстно желало прекращения военных действий. Как и всегда во время гражданской войны, в отношении этого большинства проводилась политика угроз, чтобы добиться от него повиновения. Как и всякая гражданская война, коллективизация сопровождалась многочисленными жертвами, разграблением конфискованного имущества у кулаков, часто бессмысленными разрушениями и жестокостями. В пролетарской «армии», как и положено, были «солдаты» «рабочие бригады», которые «покоряли» деревню и «офицеры» сначала 11 тысяч партийных работников, а затем 25 тысяч председателей колхозов. На отдельных «фронтах» наступления пролетарскими «войсками» командовали «генералы»: А. Андреев в Северо-Кавказском крае, Е. Бауман в Московской области, И. Варейкис в Центрально-Черноземной области, Ф. Голощекин в Казахстане, С. Косиор на Украине, М. Хатаевич в Средне-Волжском крае, Б. Шеболдаев в Нижне-Волжском крае, Р. Эйхе — в Сибири. Все они входили в своеобразный «генеральный штаб» — комиссию по коллективизации, созданную 5 декабря 1929 года. В нее были также включены Г. Каминский, И. Клименко, Т. Рыскулов, Я. Яковлев и другие. Иваницкий в своей книге «Коллективизация и раскулачивание» рассказал, как был создан «боевой штаб» во главе с М. Хатаевичем, куда вошли председатель крайисполкома, крайпрокурор и представитель реввоенсовета Приволжского военного округа Аналогичные штабы создавались в округах и районах. В книге приведено постановление бюро Средне-волжского крайкома ВКП б от 20 января 1930 года, больше похожее на приказ наступающей армии: «1 Немедленно провести по всему краю массовую операцию по изъятию из деревни активных контрреволюционных антисоветских и террористических элементов в количестве 3000 человек. Указанную операцию закончить к 5 февраля. Как комментирует материалы Иваницкого Вадим Кожинов, «все это показалось недостаточным, и через восемь дней, 29 января 1930 года, было признано «необходимым довести общее количество арестованных до 5 тыс. Указывалось, что «работа по изъятию путем ареста кулацких контрреволюционных элементов должна быть развернута во всех районах и округах вне зависимости от темпа коллективизации». Кроме того, «движение в деревне за снятие колоколов и закрытие церквей должно быть охвачено партийным руководством… 30 января краевой штаб решил всю операцию по изъятию кулацкого актива заключить к 3 февраля, а «тройке» при ГПУ было дано указание с 4 февраля приступить к рассмотрению дел наиболее злостных элементов, приговоры вынести и реализовать не позднее 10 февраля». Для осуществления этой операции привлекались и части Красной Армии. Краевой штаб «вынес решение о выдаче коммунистам оружия». Как считает Н. Иваницкий, «речь шла о развязывании гражданской войны в Поволжье». Стоит добавить, что Поволжьем гражданская война не ограничилась. Такие действия не могли не вызывать протестов не только со стороны тех, кто подлежал выселению и «ликвидации как класс», но и всех здравомыслящих людей в Деревне. Известно, что в первые же месяцы ускоренной коллективизации Сталин получил около 50 тысяч писем, в которых выражались протесты и возмущение против того, что творилось в деревне. Почему же Сталин, который так внимательно прислушивался к мнению людей, особенно тех, кто был не согласен с ним, игнорировал эту волну отчаяния и возмущения? Можно предположить, что голоса протеста и возмущения в Кремле были менее слышны, чем голоса тех, кто поддерживал коллективизацию. Если против коллективизации выступали крестьяне, то их протесты воспринимались скорее всего с недоверием, поскольку в партии считалось, что даже коммунисты-крестьяне нуждаются в покровительстве и надежном контроле со стороны коммунистов-пролетариев, а на деле коммунистов, проживавших в городах и необязательно занятых «пролетарским» трудом. Руководство же партийных организаций в республиканских, областных и районных центрах было уверено в правоте своих действий. Для него было бы так же нелепо осуждать действия против кулаков и методы коллективизации, как красным командирам в годы Гражданской войны осуждать боевые операции против войск Колчака, Деникина и Юденича. Мнение секретарей обкомов и райкомов, командированных в деревню партийцев было для Сталина более веским, чем жалобы крестьян, пострадавших от коллективизации. Судя по поведению Сталина и других руководителей страны, включая бывших вождей «правых», в высших эшелонах власти в конце 1929 года преобладала уверенность в том, что ускоренная коллективизация осуществляется успешно и приносит сплошные блага. Проведение коллективизации было поручено вновь созданному всесоюзному Наркомату земледелия во главе с Я. Яковлевым Эпштейном. Вместе с тем приняв решение о подготовке кадров для деревни — «организаторов, агрономов, землеустроителей, техников, финансово-счетных работников», пленум фактически признавал, что ни технической, ни организационной базы для налаживания высокопродуктивного сельского производства еще не было. На этом пленуме Бухарин, Рыков, Томский обратились с покаянным письмом, в котором курс партии признавался правильным. Однако Бухарин был выведен из состава Политбюро, а Рыков, Томский и Угланов были предупреждены о том, что «при первой же попытке с их стороны продолжить борьбу против линии партии к ним будут применены более строгие меры». Быстрое создание колхозов оправдывалось более чем сомнительными аргументами, что «простое сложение крестьянских орудий производства» якобы приведет к необыкновенному росту продовольственной продукции. Этот «головокружительный эффект» Сталин объяснял тем, что «крестьяне, будучи бессильны в условиях индивидуального труда, превратились в величайшую силу, сложив свои орудия и объединившись в колхозы». На самом деле «головокружительный эффект» был лишь в сознании тех, кто организовывал и проводил коллективизацию. Между тем сам же Сталин в своих теоретических работах указывал на то, что тактический успех гибелен для кампании, если он не соответствует стратегическим возможностям. В соответствии с ним предусматривалось осуществить сплошную коллективизацию на Северном Кавказе, Нижней и Средней Волге к осени 1930 года и не позднее весны 1931 года. Хотя коллективизацию в других зерновых районах намечалось завершить осенью 1931 года или весной 1932 года, ее темп был существенно ускорен во всех регионах страны. В феврале 1930 года темпы коллективизации продолжали нарастать. Как отмечалось в «Истории КПСС», «к середнякам, отказавшимся вступить в колхозы, применялись административные меры… Вместо объединения крестьян в сельскохозяйственные артели многие партийные и советские организации, особенно в Сибирском крае и Уральской области, стали создавать коммуны, принудительно обобществляя мелкий продуктивный скот, птицу и даже предметы быта… В некоторых районах получила распространение идея строительства колхозов-гигантов, которые создавались административным путем по решениям Советов и партийных организаций». Нельзя сказать, что руководство партии не замечало опасностей «тактического успеха». ЦК разъясняет, что такая политика в корне неправильна.

Это признают теперь не только друзья, но и враги рабочего класса. Посмотрите, как воют и беснуются против нашей партии всем известные "уважаемые" джентльмены - Фиш в Америке, Черчилль в Англии, Пуанкаре во Франции. Почему они воют и беснуются? Потому, что политика нашей партии правильна, потому, что она дает успех за успехом. Вот товарищи, все те объективные возможности, которые облегчают нам осуществление контрольных цифр 1931 года, которые помогают нам выполнить пятилетку в 4, а в решающих отраслях - даже в 3 года. Таким образом, первое условие для выполнения плана - "объективные" возможности - у нас есть налицо. Есть ли у нас второе условие - уменье использовать эти возможности? Иначе говоря, есть ли у нас правильное хозяйственное руководство фабриками, заводами, шахтами? Все ли тут обстоит благополучно? К сожалению, не все тут обстоит благополучно. И мы как большевики должны это сказать прямо и открыто. Что значит руководить производством? У нас не всегда смотрят по-большевистски на вопрос о руководстве предприятиями. У нас нередко думают, что руководить - это значит подписывать бумаги, приказы. Это печально, но это факт. Иногда невольно вспоминаешь помпадуров Щедрина. Помните, как помпадурша поучала молодого помпадура: не ломай голову над наукой, не вникай в дело, пусть другие занимаются этим, не твое это дело, - твое дело подписывать бумаги. Надо признать, к стыду нашему, что и среди нас, большевиков, есть не мало таких, которые руководят путем подписывания бумаг. А вот, чтобы вникать в дело, овладеть техникой, стать хозяином дела, - на этот счет - ни-ни. Как могло случиться, что мы, большевики, проделавшие три революции, вышедшие с победой из жестокой гражданской войны, разрешившие крупнейшую задачу создания современной промышленности, повернувшие крестьянство на путь социализма, - как могло случиться, что в деле руководства производством мы пасуем перед бумажкой? Причина тут заключается в том, что подписывать бумагу легче, чем руководить производством. И вот многие хозяйственники пошли по этой линии наименьшего сопротивления. Есть тут и наша вина, вина центра. Лет десять назад был дан лозунг: "Так как коммунисты технику производства еще как следует не понимают, так как им нужно еще учиться управлять хозяйством, то пусть старые техники и инженеры, специалисты ведут производство, а вы, коммунисты, не вмешивайтесь в технику дела, но, не вмешиваясь, изучайте технику, изучайте науку управления производством не покладая рук, чтобы потом стать вместе с преданными нам специалистами настоящими руководителями производства, настоящими хозяевами дела". Таков был лозунг. А что вышло на деле? Вторую часть этой формулы отбросили, ибо учиться труднее, чем подписывать бумаги, а первую часть формулы опошлили, истолковав невмешательство как отказ от изучения техники производства. Получилась чепуха, вредная и опасная чепуха, от которой чем скорее освободимся, тем лучше. Сама жизнь не раз сигнализировала нам о неблагополучии в этом деле. Шахтинское дело было первым серьезным сигналом. Шахтинское дело показало, что у парторганизаций и профсоюзов не хватило революционной бдительности. Оно показало, что наши хозяйственники безобразно отстали в техническом отношении, что некоторые старые инженеры и техники, работая бесконтрольно, легче скатываются на путь вредительства, тем более, что их непрерывно донимают "предложениями" враги из-за границы. Второй сигнал - судебный процесс "Промпартии". Конечно, в основе вредительства лежит классовая борьба. Конечно, классовый враг бешено сопротивляется социалистическому наступлению. Но одного этого для объяснения такого пышного расцвета вредительства - мало. Как могло случиться, что вредительство приняло такие широкие размеры? Кто виноват в этом? Мы в этом виноваты. Если бы мы дело руководства хозяйством поставили иначе, если бы мы гораздо раньше перешли к изучению техники дела, к овладению техникой, если бы мы почаще и толково вмешивались в руководство хозяйством, - вредителям не удалось бы так много навредить. Надо самим стать специалистами, хозяевами дела, надо повернуться лицом к техническим знаниям, - вот куда толкала нас жизнь. Но ни первый сигнал, ни даже второй сигнал не обеспечили еще необходимого поворота. Пора, давно пора повернуться лицом к технике. Пора отбросить старый лозунг, отживший лозунг о невмешательстве в технику, и стать самим специалистами, знатоками дела, стать самим полными хозяевами хозяйственного дела. Спрашивают часто, почему у нас нет единоначалия? Его нет и не будет, пока мы не овладеем техникой. Пока среди нас, среди большевиков, не будет достаточного количества людей, хорошо знакомых с вопросами техники, экономики, финансов, у нас не будет действительного единоначалия. Пишите сколько угодно резолюций, клянитесь какими угодно словами, но если не овладеете техникой, экономикой, финансами завода, фабрики, шахты - толку не будет, единоначалия не будет. Задача, стало быть, состоит в том, чтобы нам самим овладеть техникой, самим стать хозяевами дела. Только в этом гарантия того, что наши планы будут полностью выполнены, а единоначалие будет проведено. Дело это, конечно, не легкое, но вполне преодолимое. Наука, технический опыт, знания - все это дело наживное. Сегодня нет их, а завтра будут. Главное тут состоит в том, чтобы иметь страстное большевистское желание овладеть техникой, овладеть наукой производства. При страстном желании можно добиться всего, можно преодолеть все. Иногда спрашивают, нельзя ли несколько замедлить темпы, придержать движение. Нет, нельзя, товарищи! Нельзя снижать темпы! Наоборот, по мере сил и возможностей их надо увеличивать. Этого требуют от нас наши обязательства перед рабочими и крестьянами СССР.

«Головокружение от успехов». Зачем Сталин признал ошибки коллективизации?

4 февраля 1931 года Том 13, стр. 29-42. «В конце 1930 г. была закончена первая большая работа Мая и его сотрудников для города Магнитогорска на Урале. Речь идет о рабочем городе на 200 000 жителей, строительство которого начнется в 1931 г. Предполагаемый срок строительства – шесть лет. Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут", – сказал Иосиф Сталин на первой Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности 4 февраля 1931 г. Опубликована в газете «Правда» 5 февраля 1931. Вошла в 13‑й том Сочинений а. Первая Всесоюзная конференция работников социалистической промышленности проходила в Москве с 30 января по 4 февраля 1931. На Пленуме ЦК 3 февраля заслушивается доклад Фрунзе о состоянии Красной Армии и проводятся перестановки в составе Реввоенсовета. 1931–1936 гг. В 1995 г. была осуществлена публикация писем а ву1. Занимая пост секретаря ЦК ВКП(б), Молотов в 20-е годы был заместителем Сталина по партии.

КРАТКАЯ БИОГРАФИЯ СТАЛИНА. ВОЕНИЗДАТ, 1947 ГОД

Трижды — после неурожаев 1931, 1934 и 1936 годов — заготовленное зерно возвращалось крестьянам за счет сокращения объемов экспорта. В частности, в рассматриваемый период объем экспорта зерна был сокращен с 5,2 млн тонн в 1931 году до 1,73 млн тонн в 1932-м. Первый доклад Сталина, представленный 3 марта, был направлен на идеологическую борьбу так, чтобы члены Центрального комитета могли не упускать из виду серьез-ность ситуации и понимать широту подрывной работы, которая имела место в партии. 2007) именно тем заслужил себе особое место в со-временной историографии предмета, что советские 1931–1934 гг. — время мо-билизационного перелома (в области промышленности) — изобразил как апо-гей «техницизма» (Джон Кип, Алтер Литвин. Эпоха Иосифа Сталина в России. НОВЫЕ ЗАДАЧИ ХОЗЯЙСТВЕННОГО СТРОИТЕЛЬСТВА Речь на совещании хозяйственников 23 июня 1931 г. О ЗАДАЧАХ ХОЗЯЙСТВЕННИКОВ Речь на первой Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности 4 февраля 1931 г. Конечно, бросается в глаза несоответствие цифр из сочинской телеграммы и из доклада на Объединенном Пленуме ЦК, но это говорит, по-видимому, только о том, что Сталин в этот период сознательно шел на искажение действительности в пропагандистских целях.

Сталин доклад 4 февраля 1931

О ЗАДАЧАХ ХОЗЯЙСТВЕННИКОВ

Прямые эфиры

1933. Речь Сталина о русском народе.

Зюганов Г.А. Эпоха Сталина: цифры, факты, выводы

Прямые эфиры

И. Сталин. О ЗАДАЧАХ ХОЗЯЙСТВЕННИКОВ

Товарищ Сталин вел страну по пути социалистического строительства.

Памяти Сталина

Причины голода в 1931-1932 годов и ее последствия. Письмо «пятерых». Письмо Т. Рыскулова Сталину.

«Головокружение от успехов». Зачем Сталин признал ошибки коллективизации?

КРАТКАЯ БИОГРАФИЯ СТАЛИНА. ВОЕНИЗДАТ, 1947 ГОД

Похожие новости: