4 марта 1917 г. Адриан Иванович Непенин. Только в 14 ч 43 мин 4 марта в Ставку пришла телеграмма А.И. Гучкова, извещающая, что оба манифеста «опубликованы четвёртого утром в номере 8 «Известий». 2 марта 1917 года российский император Николай II подписал отречение от престола в пользу своего брата Михаила (который вскоре также отрекся). Этот день считают датой гибели российской монархии.
Сто лет назад. 27 февраля – 5 марта 1917 года
Судя по всему, информация доктора Федорова сыграла важную роль. И Император решил не только сам отказаться от престола, но и отречься от имени наследника-цесаревича в пользу младшего брата Михаила. Шульгину и А. Гучкову, Император сказал: «Ранее вашего приезда после разговора по прямому проводу генерал-адъютанта Рузского с председателем Государственной Думы, я думал в течение утра, и во имя блага, спокойствия и спасения России я был готов на отречение от престола в пользу своего сына, но теперь еще раз обдумав свое положение, я пришел к заключению, что в виду его болезненности, мне следует отречься одновременно и за себя и за него, так как разлучаться с ним не могу». Несостоятельность, неправомерность формы отречения от престола, избранной Императором Николаем II была очевидна с момента её первого объявления Государем. Её заметил В. Дело в том, что в Российских законах вовсе отсутствовала норма отречения от престола царствующего Императора. Статьи 37 и 38 Основных Государственных законов рассматривают возможность отречения наследника до его вступления на престол, но об отречении правящего Государя ни в этих, ни в иных статьях нет ни слова. Разумеется, отсутствие нормы, как хорошо знают юристы, не исключает факта. Но, в рассматриваемом нами случае, факт отречения, по точному замечанию Набокова, юридически тождественен смерти Государя.
Эти статьи закона основывались на Акте о престолонаследии, изданном Павлом I в 1797 г. Акт устанавливал четкие правила наследования престола, основывающиеся на так называемом принципе примогенитуры — «от отца к старшему сыну». Тем самым, император Павел Петрович осуществил одну из важнейших в отечественной истории реформ. Впервые русская верховная власть была подчинена строгому и объективному закону. В непреложной верности законам о престолонаследии торжественно клялся при достижении совершеннолетия каждый Наследник Престола вплоть до Николая II, Император не может распоряжаться Всероссийским Престолом как частным своим наследием и завещать его кому пожелает. Престол Империи наследуется в строго установленном законом порядке Вторая глава Основных Государственных законов. Отрекаться за другое лицо — в данном случае за сына — Российский Император не имел права. Цесаревич Алексей мог только сам отречься от своего права на престол, да и то лишь по достижении совершеннолетия 16 лет. До того он должен был царствовать при Правителе регенте , которого мог определить перед отречением-смертью Николай II, но которым, если такого определения не последовало, становился «ближний по наследию Престола из совершеннолетних обоего пола родственников малолетнего Императора» ст.
В 1917 году самым ближним был брат царя Михаил. В Думе был проработан именно этот, вполне законный вид отречения: «призываем благословение Бога на Сына Нашего, в пользу которого отрекаемся от Престола Нашего. Ему до совершеннолетия регентом брата Нашего Михаила Александровича... Но Николай воспротивился, а Шульгин и Гучков не стали перечить. Такая форма отречения являлась незаконной, а ввиду клятвы Цесаревича при короновании «соблюдать все постановления о наследии Престола... Невозможно представить, что прекрасно юридически образованный и двадцать два года управлявший Империей Государь Николай II не сознавал, что так отрекаясь он нарушает закон и никакого властного статуса для великого князя Михаила Александровича тем самым не создает. Кроме того, женатый морганатическим браком, по законам Российской Империи Михаил Александрович и вообще не мог наследовать Всероссийский престол. Чего желал достичь Государь, заведомо нарушая правила престолонаследия, мы, скорее всего, никогда не узнаем. Шульгину, Гучкову и другим лицам, присутствовавшим в салон-вагоне во время обсуждения текста манифеста, следовало бы тут же указать Государю на юридическую несообразность.
Но никто этого не сделал.
Но председатель Временного комитета Государственной думы статский советник Михаил Родзянко решил "ковать железо, пока горячо". Родзянко потребовал от генерала выбить из царя еще и отречение от престола в пользу наследника Алексея Николаевича.
Дескать, только отставка непопулярных монархов способна сохранить страну! Михаил Родзянко В ответ Рузский пересылает копию своих переговоров с Родзянко в Могилев генералу Алексееву, чтобы разделить с ним ответственность на дальнейшие переговоры с царем. Генерал Алексеев, уверенный, что рассылка стенограммы переговоров Родзянко и Рузского была ему передана с ведома государя, рассылает документы по штабам фронтов.
В итоге обманутые Рузским генералы одобряют отставку государя. Что произошло потом - об этом показания свидетелей расходятся. Сам Николай Рузский вспоминал так: Царь выслушал доклад, заявил, что готов отречься от престола… После завтрака, около 15:00, царь пригласил меня и заявил, что Акт отречения им уже подписан и что он отрекся в пользу своего сына.
Но вот присутствовавший в вагоне Министр двора Фредерикс вспоминал, что царь был вынужден подписать Манифест об отречении под угрозой смерти. Видимо, у генерала Рузского, истощенного бесконечными разговорами и переговорами, просто сдали нервы. Вскочив, он, положив руку на кобуру с пистолетом, нервно закричал на Николая: — Подпишите, подпишите же!
Разве вы не видите, что вам ничего другого не остается?! Если вы не подпишете, то я не отвечаю за вашу жизнь! Государь подписал, но этот Манифест так и не был опубликован - как раз в этот момент в штаб передали телеграмму, что к государю едет поезд с делегатами от Временного комитета Госдумы - членом Государственного совета Александром Гучковым и Василием Шульгиным, лидером монархической партии "Русский национальный союз".
И Рузский решил подождать окончания переговоров. Вот так фокус! Царь молчал минуту.
Делегаты не знали, что он ехал к смертельно больному сыну, которому придворные доктора не давали и нескольких месяцев жизни. К тому же семейный врач Федоров, консультировавший царя, выразил уверенность, что сразу же после отречения 13-летний подросток будет изъят у семьи, чтобы исключить всякое влияние императрицы Александры Федоровны на государственные дела. Но этого Николай II допустить никак не мог.
И он сделал "ход конем", буквально перемешав все политические комбинации. Царь вышел с Министром двора Фредериксом в соседний вагон, они напечатали на машинке текст Акта отречения в двух экземплярах, которые царь тут же подписал простым карандашом. Принимавший телеграмму Великий князь Сергей Михайлович воскликнул: — Господа офицеры, государь отказался от престола в пользу Михаила Александровича.
Все подданные Российской империи уже принесли присягу верности Николаю II и его наследнику цесаревичу Алексею. Поэтому смена Николая на Алексея не вызвала бы никаких юридических затруднений. Но вот Михаилу Александровичу никто не присягал.
Поэтому генерал Алексеев тут же распорядился послать во все штабы фронтов приказ: немедленно готовить армию и население в прифронтовой полосе к присяге на верность новому императору Михаилу. Но его тут же одернул Сергей Михайлович: согласно Своду законов Российской империи, основанием для принесения присяги является Манифест лица, которое вступает на престол. И все стали ждать Манифеста Михаила II.
Неудобный брат Надо отметить, с самодержцем у Михаила были довольно натянутые и непростые отношения. Когда в 1899 году от приступа чахотки скончался цесаревич Георгий - средний из сыновей императора Александра III и официальный наследник императора Николая II, Михаил стал первым кандидатом в очереди на наследование российского престола, так как у Николая II на тот момент не было сына. Однако титула "цесаревич" Михаил так и не получил - говорят, за этим решением стояла императрица Александра Федоровна, которая надеялась, что у нее все-таки появится сын.
Гучков и В. А в это время генералы Алексеев и Рузский запросили мнение об отречении царя всех главнокомандующих фронтами: Кавказского — великого князя Николая Николаевича, Румынского — генерала В. Сахарова, Юго-Западного — генерала А. Брусилова, Западного — генерала А. Эверта командующих флотами: Балтийского — адмирала А. Непешина и Черноморского — адмирала А. Замечание 2 Командующие, возглавляющие оба флота и фронты, посредством телеграмм поддержали необходимость в отречении царя от престола "во имя спасения родины и династии", согласованного с заявлением председателя Государственной думы, как единственно, видимо, способного "прекратить революцию и спасти Россию от ужасов анархии". Телеграмма с мольбой об отречении от царского престола поступила Николаю II и от его родного дяди Николая Николаевича из Тифлиса ныне — Тбилиси.
Отречение Николая Второго 2 марта Николай II отдал приказ составить манифест о своем отречении от престола в пользу царевича Алексея при регентстве великого князя Михаила. Об этом решении была составлена телеграмма для Родзянко, но ее отправка намеренно задержалась до получения новых вестей из столицы, к тому же Псков ожидал прибытия депутатов Гучкова и Шульгина, которые прибыли в Псков вечером 2 марта и подтвердили необходимость отречения царя от престола, ибо "в Петрограде нет воинской части, на которую можно было бы положиться". Николай II заявил им, что решил изменить свое первое решение и отречься от престола не только за себя, но и за сына Алексея. Замечание 3 Эти действия Николая II нарушали коронационный манифест его предка - Павла I от 5 апреля 1797 года, предусматривающий право отречения от престола царского лица только само за себя, а не за своих наследников. Вариант отречения Николая II от престола с поправками приняли Гучков и Шульгин, просившие его, до подписания акта отречения утвердить своим именем указы назначить Г. Львова на должность премьер-министра, а своего дядю - великого князя Николая Николаевича — Верховного главнокомандующего рис. Здравица в честь "императора Михаила", которую провозгласил Гучков по прибытии из Пскова на Варшавском вокзале Петрограда, стала причиной такого сильного негодования рабочего класса, что депутат фактически был на грани расстрела и Линчевания. На вокзале столицы Шульгина подвергли обыску, однако, до этого он сумел тайно передать текст манифеста об отречении своему коллеге - Николая Гучкову.
Рабочие выступали с требованием уничтожить текст манифеста, незамедлительно арестовать императора и провозгласить Россию республикой.
Мнение большинства изложил бывший председатель Государственной думы Михаил Родзянко, который за два месяца до этого заявлял Николаю II: "Вся Россия в один голос требует перемены правительства…". Родзянко сообщил Михаилу, что если тот согласится взойти на престол, то его царствование продлится всего несколько часов и завершится гражданской войной. А за меньшинство выступил Павел Милюков: "Временное правительство одно, без монарха... Я был поражён тем, что мои противники вместо принципиальных соображений перешли к запугиванию великого князя. Всё это было так мелко в связи с важностью момента... Он утверждал, что если великий князь не послушается совета, то за его жизнь никто не сможет поручиться. Были в опасности жена Михаила Наталья и их сын. Михаил колебался, он удалился на 30 минут для разговора с Милюковым и Гучковым. После беседы он заявил, что его "окончательный выбор склонился в сторону мнения, защищающегося председателем Государственной думы".
Керенский пожал ему руку и сказал, что он благородный человек, раз не стал держаться за трон. По мнению историка Александра Шубина, великий князь Михаил Александрович не мог поступить по-другому. Ведь республиканцы уже контролировали столицу, да и ряд других центров России. Михаил Александрович был человеком совершенно другого склада: рисковать он не собирался.
Разместите свой сайт в Timeweb
- Отречение Николая II — Википедия
- Состава преступления не нашлось
- Манифест об отречении Николая II вызывает очень много вопросов
- Белая Россия - Отречение 2 марта 1917 года и его правовые и политические последствия
- Февральская революция 1917. Большая российская энциклопедия
«Кругом измена, и трусость, и обман»: как Николай II отрёкся от престола
Судьба России, честь геройской нашей армии, благо народа, всё будущее дорогого нашего Отечества требуют доведения войны во что бы то ни стало до победного конца. Жестокий враг напрягает последние силы, и уже близок час, когда доблестная армия наша совместно со славными нашими союзниками сможет окончательно сломить врага. В эти решительные дни в жизни России почли мы долгом совести облегчить народу нашему тесное единение и сплочение всех сил народных для скорейшего достижения победы и в согласии с Государственной Думою признали мы за благо отречься от Престола Государства Российского и сложить с себя Верховную власть.
Да поможет господь бог России.
Подписал: "Николай" 2-го марта, 15 час. Министр императорского двора.
Ситуация нагнеталась. С каждым днем все большее число людей поддерживали восставших. К 1 марта 1917 года уже весь Петроградский гарнизон восстал и присоединился к протестующим. Восставшие захватывали оружие, склады, вокзалы, тюрьмы. Ситуация в стране была критической. Николай 2 находился на фронте.
Телеграммы из России были все хуже и хуже. Откладывать было невозможно, и император возвратился в Россию. Но поскольку железная дорога была блокирована восставшими, император направился в Псков.
Я был поражён тем, что мои противники вместо принципиальных соображений перешли к запугиванию великого князя.
Всё это было так мелко в связи с важностью момента... Он утверждал, что если великий князь не послушается совета, то за его жизнь никто не сможет поручиться. Были в опасности жена Михаила Наталья и их сын. Михаил колебался, он удалился на 30 минут для разговора с Милюковым и Гучковым.
После беседы он заявил, что его "окончательный выбор склонился в сторону мнения, защищающегося председателем Государственной думы". Керенский пожал ему руку и сказал, что он благородный человек, раз не стал держаться за трон. По мнению историка Александра Шубина, великий князь Михаил Александрович не мог поступить по-другому. Ведь республиканцы уже контролировали столицу, да и ряд других центров России.
Михаил Александрович был человеком совершенно другого склада: рисковать он не собирался. Если бы он твёрдо решил отстаивать свои права и прерогативы, то, по всей вероятности, в стране развернулась бы гражданская война, если бы его поддержали какие-то военные части. Но речь уже шла о конституционной монархии, и для многих недавних монархистов игра не стоила свеч. Даже правый политический деятель Родзянко — и тот склонял Михаила к отречению, потому что видел себя кем-то вроде президента.
Вы точно человек?
8 марта 1917 года (все даты здесь и далее – по старому стилю) вышел Прощальный приказ по Армии отрекшегося от престола императора Николая II. закат российской монархии. В этот день император всероссийский Николай II подписал отречение от престола в пользу брата Михаила. «Во имя спасения России, удержания армии на фронте и спокойствия нужно сделать этот шаг, - записал Николай II в своем дневнике. 2 марта оборвалось царствование династии Романовых, прекратила свое существование российская монархия, как и сама российская империя.
Русский генералитет и крушение монархической власти в России: 2 марта 1917 года
- Без царя / Территория истории
- 2 марта 1917 🤓 [Есть ответ]
- Русский генералитет и крушение монархической власти в России: 2 марта 1917 года
- Отречение святого Императора Николая
- Отречение Николая 2 от престола (кратко)
Как Николая II заставили отречься от престола
Родзянко, может ли Председатель Думы гарантировать ему безопасность в случае, если он вступит на престол, то в ответ услышал: «Единственно, что я вам могу гарантировать — это умереть вместе с вами». И это было вполне правомерное действие. Однако действием этим Михаил не ограничился. В акте отказа от престола великий князь, по совету Шульгина и Набокова и при полном одобрении членов Временного Правительства объявил: «Всем гражданам Державы Российской подчиниться Временному Правительству, по почину Государственной Думы возникшему и облеченному всей полнотой власти». Одушевленный единою со всем народом мыслию, что выше всего благо Родины нашей, принял я твердое решение в том случае восприятъ верховную власть, если такова будет воля великого народа нашего, которому надлежит всенародным голосованием чрез представителей своих в Учредительном собрании установить образ правления и новые основные законы государства Российского. Посему, призывая благословение Божие, прошу всех граждан державы Российской подчиниться Временному правительству, по почину Государственной Думы возникшему и облеченному полнотою власти, впредь до того, как созванное в возможно кратчайший срок на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования Учредительное собрание своим решением об образе правления выразит волю народа. МИХАИЛ» «С юридической точки зрения, — замечает творец этой формулы Владимир Набоков, — можно возразить, что Михаил Александрович, не принимая верховной власти, не мог давать никаких обязательных и связывающих указаний насчет пределов и существа власти Временного Правительства. Но мы в данном случае не видели центра тяжести в юридической силе формулы, а только в её нравственно-политическом значении. И нельзя не отметить, что акт об отказе от престола, подписанный Михаилом, был единственным актом, определившим объем власти Временного Правительства и вместе с тем разрешившим вопрос о формах его функционирования, — в частности и главным образом вопрос о дальнейшей деятельности законодательных учреждений». Как можно видеть, юридически власть Временного Правительства строилась ни на чем.
Это была чистая узурпация, отягченная неловкой попыткой сознательной правовой фальсификации. De jure в России правил тринадцатилетний Алексей Николаевич, de facto никакой властью не располагавший и о своем положении Императора Всероссийского не ведавший. Перед Временным Правительством открывалось несколько возможностей дальнейшей деятельности. Оно могло вернуться к законному порядку, утвердить в положении Правителя Михаила, вступив с ним в некоторое неофициальное соглашение по разделению властных полномочий. Либеральный Михаил, скорее всего, согласился бы на разумные условия думцев. Могло Временное Правительство пренебречь историческим правопорядком и установить собственную диктатуру вполне беззаконную. На это оно так и не решилось. И, наконец, последняя возможность — это делать вид, что в своей деятельности оно следует Российскому правопорядку, букве Основных Государственных законов и действительно стараться в меру сил так поступать. Этот путь — самый непоследовательный, самый безвольный — Временное Правительство и избрало.
И этот третий путь обернулся скорой гибелью и для Временного Правительства и для России. У власти могут быть только два источника — или естественный обществу преемственный правопорядок, или прямое беззаконное насилие. Первого Временное Правительство не имело, а на второе не могло решиться. Стараясь во всем следовать букве Основных Государственных Законов, Временное Правительство презрело самое главное в них и для любого государственного сообщества вообще существеннейшее — закономерное преемство верховной власти. И потому власть его не только формально-юридически, но и фактически оказалась призрачной. В эти дни 2 и 3 марта был нарушен еще ряд конституционных законов. Причем, пренебрежение основополагающими правовыми принципами и опьянение революционной вседозволенностью дошло до того, что один из лучших юристов России член КДП барон Б. Нольде сумел внушить членам только что созданного Временного правительства совершенно фантастическую мысль: поскольку-де Михаил в своем Манифесте отречения провозгласил всю «полноту власти» Временного правительства до созыва Учредительного собрания, то это правительство обладает не только исполнительной, но и законодательной властью. И оно действительно стало принимать законы.
Вплоть до того, что 1 сентября 1917 г.
Но этот период быстро прошел — небывалое количество раненых и убитых, лазареты по всей стране, неудачи наряду с победами на фронте, трудности перевода экономики страны на военные рельсы — все это заставляет общество с еще большей силой ополчиться против власти. Буржуазия и интеллигенция открыто противостоят царю, Николая II начинают винить во всех бедах. После августа 1915 года, когда император счел необходимым возложить на себя обязанности Главнокомандующего, в дополнение ко всем обвинениям стали говорить о том, что император — «бездарный военачальник». И сто лет назад, и сейчас у нас любят находить объяснение того, что произошло в России в 1917 г. Достаточно послушать дебаты на многочисленных ток-шоу и дискуссии на конференциях и круглых столах, которые проходят практически каждую неделю — ведь информационный повод 100-летия революции в России заставил всех высказываться на эту тему как было сказано на одном из эфиров «Вечера с В. Лучшее казино рунета Вулкан переходи и выигрывай! Соловьевым», «то, что император был слабым, стало общим местом».
И даже те, кто рассматривает события столетней давности как предательство, объясняют факт предательства все теми же мифическими ошибочными действиями царя. Но в том то и дело, что необходимо увидеть причины нашей трагедии не в ошибочных шагах императора, а в неправильности тех тенденций, которые привели общество ко всеобщему безумию и к моральной готовности творить эти беды собственными руками. Недаром состояние умственного помутнения в нашем языке всегда характеризовалось словами «без царя в голове». Миф о «недееспособности» и «слабохарактерности» Николая II оказался очень востребованным в трагические дни 2-3 марта 1917 года. Он позволил участникам этой драмы спрятать за него масштаб произошедшего в эти дни события и, кстати, самим спрятаться за него. Миф оказался живуч в последующие десятилетия вплоть до наших дней — с его помощью мы готовы повторять за двоечником из фильма «Доживем до понедельника», что «России на царей не везло! Самая известная цитата из наследия Николая II, связанная с революцией в России — фраза из его Дневника «Кругом измена, трусость и обман», которую император записал 2 марта 1917 г. Индекс цитирования этой фразы зашкаливает!
Ее для подтверждения своих выводов повторяют и горячие сторонники, и принципиальные противники событий столетней давности. Но кроме этой фразы ничего другого не знают! И мало кто дал себе труд проанализировать, что имел в виду Николай II, оставляя эту краткую запись. Клиповое мышление наше не испытывает недостатка информации от этих трех слов. А ведь масса других документов могут пролить свет, в том числе и на характеристику личности Николая II, и на его понимание или анализ ситуации, связанной с революцией. Тем более, наверное, надо учитывать, что император до этого пережил еще одну революцию — в 1905-1907 годах. У него было время сформировать свое отношение к тем процессам, которые проходили у него на глазах в стране и обществе. Именно опыт первой революции, наверное, сформировал у Николая II убеждение, что принести спокойствие и решение проблем внутри государства уступками протестным настроениям, путем отказа от устоявшихся и проверенных временем условий существования государства и общества — это иллюзии.
Думается мне, наш царь понял это раньше многих других, кто хотел сделать, как лучше... Наше представление о кульминационном моменте февральской революции 1917 года основано на воспоминаниях участников. Свидетелей происходившего было мало. Все эти мемуары и записки проливают мало света на то, что в действительности происходило в эти мартовские дни.
Родзянко решил немедленно ехать в Бологое для встречи с царём. Родзянко хотел потребовать от Государя отречения, а в случае его отказа — арестовать. Заговорщики планировали арест Государя, потому что были уверены, что Император Николай II находится в их руках. Родзянко был приготовлен текст манифеста об отречении, который, по словам С. Шидловского, написал П.
Текста этого проекта манифеста не сохранилось. Однако в самом его существовании сомневаться не приходится. Английский посол Дж. Бьюкенен сообщал 1 марта лорду А. Шидловский утверждал, что этот манифест заключал в себе два абзаца: первый — об отречении Государя от престола и второй — о передаче престола Наследнику Цесаревичу Алексею Николаевичу. Разумеется, в проекте манифеста должен был быть ещё и третий абзац — об утверждении парламентского строя во главе с М. Вместе с М. Родзянко на станцию Бологое должен был отправиться Н. Чхеидзе с вооружённым отрядом от Совета Чхеидзе именовал его «красной гвардией» , который должен был арестовать Императора.
Однако Н. Чхеидзе и руководство Совета заявили, что они соглашаются только на первую часть манифеста, то есть на отречение царя от престола, и категорически выступают против второй его части, то есть о передачи престола Цесаревичу Алексею. На это в свою очередь М. Родзянко и С. Родзянко понимал, что безадресное отречение будет означать окончательное утверждение у власти Совета. Выслушав отказ, Н. Чхеидзе заявил, что в таком случае они М. Родзянко никуда не пустят. Наметилось явное противостояние между группой Родзянко и Советом.
Скорее всего, именно в этот момент на имя М. Родзянко из Ставки поступила следующая телеграмма начальника штаба генерала М. Получив телеграмму, М. Родзянко, по всей видимости, показал её Н. Чхеидзе и его советским соратникам с намёком или даже прямой угрозой, что армия придерживается его, Родзянко. Отказ от этой линии или противодействие ей мог бы означать для Совета, что верхушка армии примет сторону Родзянко, а это могло бы означать, что Ставкой будет предпринята реальная, а не бутафорская попытка навести в Петрограде порядок. Конечно, Алексеев на этот шаг, скорее всего, не пошёл бы, так как слишком много его связывало с людьми из левого крыла. Но попугать таким развитием событий он мог.
Возглавлял его все тот же А. Через месяц, 25 октября 1917 г. Государственные учреждения Временного правительства. Формально Временному правительству принадлежала вся полнота законодательной и исполнительной власти в стране. Оно заменило свергнутого монарха, Государственный совет и Государственную думу, а также Совет министров. Другие высшие органы — Сенат, Синод, Особые совещания были поставлены в зависимое от него положение. С 5 марта стал выходить официальный орган «Вестник Временного правительства». Находившиеся в его управлении дворцы, земли и предприятия перешли в ведение других министерств. Серьезной реорганизации подверглось Министерство внутренних дел. Были ликвидированы Штаб отдельного корпуса жандармов, Департамент полиции и ведавшее цензурой Главное управление по делам печати. В мае 1917 г. Важное значение имело учрежденное Временным правительством Юридическое совещание. Оно должно было давать предварительные заключения на все правовые акты Временного правительства и превратилось в промежуточную инстанцию между ним и министерствами при разработке новых законопроектов. Для расследования деятельности высокопоставленных чиновников прежнего режима была учреждена Чрезвычайная следственная комиссия март 1917 г. Органами власти на местах стали губернские и уездные земские собрания и городские думы. Они работали под руководством комиссаров Временного правительства, которые обычно назначались из председателей земских и городских управ. Изменения затронули судебную систему. Сразу после революции была отменена смертная казнь восстановлена в августе 1917 г. В августе 1917 г. Он в корне изменил систему церковного управления. Высшая власть в церкви перешла к Поместному собору. Во главе Синода, осуществлявшего высшую церковную власть в межсоборное время, был поставлен патриарх. В ноябре 1917 г. Главной своей задачей Временное правительство считало проведение выборов в Учредительное собрание, которое должно было определить будущее государственное и общественное устройство страны, принять конституцию, решить другие вопросы — аграрный, рабочий, национальный и т. Подготовка к выборам в него началась сразу после свержения монархии. Временное правительство образовало Особое совещание по подготовке закона о выборах в Учредительное собрание. Его возглавил видный юрист Ф. Кокошкин, позднее занявший пост государственного контролера во втором коалиционном правительстве. Был подготовлен один из самых демократических на тот период времени избирательных законов в мире. Впервые в истории страны право голоса получили женщины. Разработанный ею проект конституции предполагалось передать на рассмотрение Учредительного собрания. Но дальнейшее развитие революции в России перечеркнуло этот конституционный процесс. С целью расширить свою социальную базу, добиться консолидации общества и выработать меры по выходу из политического, экономического и социального кризиса Временное правительство периодически созывало многолюдные политические совещания. В его работе приняли участие около 2 тыс. Однако примирить различные политические силы не удалось. На него были приглашены 1,5 тыс. Первое его заседание состоялось 7 октября. Однако к этому времени Временное правительство уже утратило контроль за развитием политической ситуации в стране. Буржуазно-демократическая республика доживала свои последние дни. Советы Советы, как об этом говорилось выше, после Февральской революции превратились в параллельную систему власти. В течение трех месяцев они были созданы в городах, поселках, селениях.
Отречение Николая II: «Если надо отойти в сторону для блага России, я готов»
Посему Я готов отречься от престола в пользу Моего Сына с тем, чтобы Он оставался при Мне до совершеннолетия, при регентстве брата Моего Михаила Александровича». Прошу всех служить Ему верно и нелицемерно». В итоге телеграммы Рузский не отправил. Сделал ли он это по собственной инициативе или по Высочайшему повелению, с нашей точки зрения, не имеет большого значения. Сообщение о приезде Гучкова и Шульгина вполне естественно вызвало робкие надежды на возможное смягчение думских требований, сформулированных Родзянко в ночных переговорах 2 марта. Поэтому сообщение сведений о царском согласии передать престол наследнику следовало пока задержать, до выяснения обстановки. Оказывается, днем 2 марта его главный участник использовал первый же предлог[15], чтобы скрыть от председателя Временного комитета Государственной Думы ВКГД экстраординарную новость о готовности Николая II отречься от престола в пользу цесаревича.
Непоследовательное поведение Рузского вполне соответствовало его сомнениям в решительной необходимости передачи престола Алексею Николаевичу во время ночных переговоров с Родзянко. Историограф генерал-майор Дмитрий Дубенский, изображавший себя в эмиграции верноподданным монархистом, полагал, что государь отрекся от престола, «как сдал эскадрон». С Высочайшего согласия телеграмма осталась у Рузского до приезда Гучкова и Шульгина. И отказываться от нее не хотел — чем, помимо прочего, можно объяснить его нежелание вернуть царскую телеграмму. Безволие и бессмысленность поведения членов Свиты Его Величества в той ситуации поражают: свитских хватило лишь на то, чтобы робко просить вернуть злополучную телеграмму с Высочайшим согласием на отречение. Вероятно, небезосновательно сетовал сослуживцам полевой генерал-инспектор артиллерии при Верховном Главнокомандующем Великий князь Сергей Михайлович на интриги, подсиживания и клевету, тесным кольцом окружавшие власть.
Однако если по отношению к Родзянко бездействие Рузского выглядело уместным, то по отношению к Алексееву — предосудительным. Решалась судьба Верховного Главнокомандующего и высшего командования, поэтому Рузский должен был немедленно поставить начальника Штаба и Ставку в известность о решении Николая II. Скорее всего, свою роль здесь играла личная неприязнь Рузского к Алексееву. Вот ее содержание: «Около 19 часов сегодня Его Величество примет члена Государственного Совета Гучкова и члена Государственной Думы Шульгина, выехавших экстренным поездом из Петрограда. Государь император в длительной беседе с генерал-адъютантом Рузским, в присутствии моем и генерала Савича, выразил, что нет той жертвы, которой Его Величество не принес бы для истинного блага родины. Телеграммы Ваши и главнокомандующих были все доложены».
Но согласился ли он безоговорочно отречься? И в какой степени на окончательное решение государя мог повлиять разговор с Гучковым и Шульгиным?.. Недвусмысленных ответов на данные вопросы телеграмма не давала, отчасти потому, что цель поездки думских эмиссаров в Псков выглядела неясной. Но, сохраняя колебания, главкосев приказал составить ее в осторожных выражениях, допускавших неопределенность: в разговоре с тремя генералами император согласился принести жертву ради умиротворения страны и спасения фронта, но окончательно вопрос не решен. Временным правительством в Петрограде принимаются меры для водворения порядка в столице. В Москве наступило успокоение.
Наштаверх просит принять все необходимые меры для избежания эксцессов и выражает уверенность, что войска вверенного вам округа будут вполне спокойны». В 17:34 Алексеев передал просьбу главнокомандующему армиями Юго-Западного фронта генералу от кавалерии Алексею Брусилову «ориентировать в обстановке императрицу Марию Федоровну и сообщать Ее Величеству о всем, что будет происходить», через главного начальника Киевского военного округа КВО Генерального штаба генерал-лейтенанта Николая Ходоровича. Вместе с тем с точки зрения здравого смысла просьба Алексеева, не представлявшего себе Российского государства без монарха[25], выглядела логично, так как в тот момент речь шла не только о сохранении престола и династии, но и о судьбе любимого внука императрицы Марии Федоровны, пользовавшейся уважением в Доме Романовых и в российской политической элите. Однако неизвестно, дошли ли указания Алексеева до командования КВО и в какой степени они могли быть выполнены. В Киеве разрасталась революция, а с 1 марта народные толпы под красными флагами и с пением «Марсельезы», под музыку военных оркестров непрерывно шли мимо Царского Мариинского дворца, где жила Мария Федоровна. По дневниковым записям за 2 марта Л.
По воспоминаниям флигель-адъютанта Мордвинова, у императора состоялся доверительный разговор с лейб-хирургом Сергеем Федоровым. В приватной беседе врач обратил внимание Николая II на важное обстоятельство: после передачи престола Алексею Николаевичу новые власти не оставят его в семье, и, следовательно, маленькому государю придется жить отдельно, в лучшем случае с дядей-регентом, его женой графиней Натальей Брасовой и их сыном Георгием. На вопрос о гемофилии цесаревича Федоров ответил: «Ваше Величество, наука нам говорит, что это болезнь неизлечима, но многие доживают при ней до значительного возраста, хотя здоровье Алексея Николаевича и будет всегда зависеть от всяких случайностей». И далее Мордвинов, по рассказу Федорова, сообщил: «Когда так, — как бы про себя сказал государь, — то я не могу расстаться с Алексеем. Но с высокой степенью вероятности, как полагает автор, именно после разговора с Федоровым император решил лишить сына прав на престол, подписав отречение и за Алексея Николаевича, если в результате приезда думских эмиссаров таковое станет неизбежным. Таким образом, отцовские чувства венценосца возобладали над правом и государственными интересами.
Ни по духу, ни по букве действующего законодательства статьи 28, 37, 39 главы 2 СОГЗ Николай II не мог распоряжаться русским престолом как частной собственностью. Своим произвольным волеизъявлением император освобождал многомиллионную армию от присяги цесаревичу Алексею Николаевичу и вносил смуту в установленный порядок престолонаследия. Следующий претендент — в данном случае Великий князь Михаил Александрович — должен был начинать свое царствование с пренебрежения очевидным нарушением бесспорных прав Алексея Николаевича. Кто бы из членов Дома Романовых далее ни вступал на престол, он априори знал, что законный наследник — Алексей Николаевич. Это обстоятельство делало шатким любое новое правление и с юридической и с морально-психологической точки зрения. Недаром позднее звучали мнения о незаконности царского отречения за цесаревича.
Возможно, что Николай II не видел проблемы в том, чтобы новая присяга приносилась государю Михаилу Александровичу и тому лицу из Дома Романовых, которое по закону за ним наследовало престол, — таковым был Великий князь Кирилл Владимирович, перешедший 1 марта на сторону Думы вместе с чинами Гвардейского и 2-го Балтийского экипажей. Для принесения армией и населением присяги Михаилу Александровичу и Кириллу Владимировичу требовалось время, между тем обстановка менялась по часам. Второе событие произошло в Петрограде. После трех часов дня на очередном импровизированном митинге — «случайном» и «безответственном», по замечанию Сергея Мельгунова[32], — в Екатерининском зале Таврического дворца состоялась своеобразная презентация нового российского правительства, созданного в результате долгих переговоров между членами ВКГД и Исполкома Петроградского Совета. Состав Кабинета под председательством князя Георгия Львова объявил Исполнительный традиционное название — Временный комитет Государственной Думы[33], чем подчеркивалась ее созидательная роль в преодолении управленческого кризиса после фактического самороспуска Совета министров князя Николая Голицына. Последовавшее к тому времени согласие императора наделить Думу правом формировать правительство, о чем Родзянко уведомил Рузский, как будто придавало действиям ВКГД необходимый правовой вес.
Он говорил экспромтом, противоречил сам себе и под влиянием эмоций наболтал лишнего, преждевременно раскрыв замыслы праволиберальных политиков возвести на престол маленького государя Алексея Николаевича[34], чтобы поставить революционную улицу перед фактом сохранения конституционной монархии. Неосторожная оговорка Милюкова вызвала возмущение митингующих, и новость об оставлении в России «старой династии» стала быстро распространяться по Петрограду. В итоге Милюков невольно оказал медвежью услугу защитникам конституционно-монархического строя и своим неудачным заявлением снова взбудоражил солдатскую толпу. В наэлектризованной атмосфере Родзянко решил прибегнуть к средству, которым так неумело попытался воспользоваться Николай II вечером 27 февраля, — назначить нового окружного главнокомандующего и персонифицировать военную власть в смятенном Петрограде. Обе царские кандидатуры в лице генералов Сергея Хабалова и Николая Иванова, как показала практика, оказались непригодными. Требовался молодой боевой генерал, с героическим ореолом, храбрый, популярный и решительный офицер, готовый взять на себя ответственность за возможное кровопролитие.
Невольно напрашивалась аналогия с русским Бонапартом. Вопрос о новом главнокомандующем Петроградским военным округом ПВО обсуждался в Главном штабе во время совещания о снабжении войск на театре военных действий. В нем участвовали начальник Штаба генерал от инфантерии Николай Михневич, Генерального штаба генерал-майор Алексей Архангельский, исполнявший должность дежурного генерала и ведавший должностными назначениями по армии, Генерального штаба генерал-лейтенант Петр Аверьянов, исполнявший должность начальника Генерального штаба, и другие старшие чины. Архангельский, исходя из требований момента, предложил рекомендовать ВКГД кандидатуру Георгиевского кавалера, Генерального штаба генерал-лейтенанта Лавра Корнилова. В тот момент он командовал на фронте XXV армейским корпусом. Михневич одобрил выбор Архангельского, после чего генералы направились в Таврический дворец.
Демократическое социальное происхождение, послужной список и награды заслуженного генерала, как казалось, свидетельствовали в его пользу. Кандидатура Львова представлялась ему более предпочтительной по сравнению с Родзянко. Однако вопреки бытующим представлениям никакого политического союза между ними не существовало и не сложилось, а быстро выявившаяся слабость Львова как государственного деятеля Алексеева разочаровала. Через десять минут после Родзянко свою телеграмму на имя начальника Штаба Верховного Главнокомандующего направил генерал Аверьянов: «Считаю своим долгом ориентировать Ваше Высокопревосходительство об истинном положении дел в Петрограде. Временный Комитет Государственной Думы. Хотя сегодня и установлено соглашение между Временным Комитетом и Советом Рабочих Депутатов о необходимости сохранения порядка в войсках и установления связи с их начальниками, но соглашение это ненадежно, и разрушительная работа среди войск продолжается.
Для спасения Петрограда от анархии и террора, и дабы дать опору Временному Комитету Государственной Думы. Он доложил о сохранявшейся большой опасности со стороны социалистов, переходе на сторону Думы населения Москвы, Харькова, Симферополя, анархии и убийствах в Кронштадте, возмущениях в Луге и Ораниенбауме. По сообщению Капниста, морской министр адмирал Иван Григорович считал «необходимым действовать в согласии с Комитетом Думы, о чем дал директивы на север очевидно, флотилии Северного Ледовитого океана. На алексеевской телеграмме Николай II оставил лаконичную резолюцию: «Исполнить». Рузский обратился к Родзянко через голову начальника Штаба, что автор расценивает как очередное подтверждение амбиций главкосева и его скрытой неприязни к Алексееву. В 22:19 Алексеев подтвердил Родзянко передачу соответствующего приказа Корнилову с предписанием «незамедлительно отправиться к новому месту службы».
По частному отзыву одного из офицеров, состоявших в марте—апреле 1917 года при главнокомандующем ПВО, в те дни Корнилов о государыне «отзывался с печалью и искренней любовью», но вместе с тем «считал царицу виновной во многом», резко высказываясь о «распутинщине» и «распутинцах». Но они задержались в Гатчине в надежде встретиться с генералом Ивановым[50], а затем в Луге. В своей ответственной должности он представлял в Ставке интересы Министерства иностранных дел. Составленный документ Базили так и называл: «Мой текст». Красивый и возвышенный текст подчеркивал не только благородный характер отказа царя — ради сохранения народного единства в условиях войны — от верховной власти, передававшейся государем наследнику цесаревичу и Великому князю Алексею Николаевичу, но и содержал наставление ему и регенту Великому князю Михаилу Александровичу «править делами государственными в полном и нерушимом единении с представителями народа в законодательных учреждениях, на тех началах, кои будут ими установлены». Кроме того, автор проекта счел необходимым обратить внимание читателей на юность нового российского государя «Во имя горячо любимой Родины призываем всех верных сынов Отечества к исполнению своего святого долга перед ним повиновением юному Царю в тяжелую минуту всенародных испытаний, и помочь Ему, вместе с представителями народа, вывести государство Российское на путь победы, благоденствия и славы».
Возможно Базили полагал, что вступление на престол невинного ребенка произведет если не умилительное, то во всяком случае умиротворяющее впечатление на население, в чем — в известном смысле — можно было усмотреть аналогию с воцарением шестнадцатилетнего Михаила Федоровича в 1613 году. Однако поступила она не на Высочайшее имя, а в вагон главкосева[59]: Рузский, как предполагает автор, задержал передачу проекта манифеста Николаю II либо в связи с неясностью миссии Гучкова и Шульгина, находившихся на пути в Псков, либо под влиянием своих амбиций и желания «играть роль» в историческом событии. Данилов, докладывая в Ставку о запаздывании поезда с уполномоченными Думы, высказал предположение на основании неких частных сведений, будто бы манифест об отречении Николая II в пользу цесаревича Алексея «уже опубликован в Петрограде по распоряжению Временного правительства». Ни о чем подобном не докладывали в Ставку из Петрограда ее такие надежные информаторы как генерал Аверьянов или граф Капнист. Слух о «манифесте», скорее всего, родился благодаря заявлению Милюкова, сделанному им на митинге в Таврическом дворце. Слова нового министра иностранных дел распространил в своих «Известиях» Комитет петроградских журналистов: «Старый деспот, доведший Россию до границы гибели, добровольно откажется от престола или будет низложен Аплодисменты ».
Принципиального значения она уже не имела, но внятно описывала тревожную ситуацию на Балтийском флоте, требовавшую экстраординарной меры для успокоения личного состава. В Ревеле положение критическое, но не теряю еще надежды его удержать. Всеподданнейше присоединяюсь к ходатайствам Великого князя Николая Николаевича и главнокомандующих фронтами о немедленном принятии решения, сформулированного председателем Государственной Думы об отречении в пользу цесаревича Алексея Николаевича. Если решение не будет принято в течение ближайших же часов, то это повлечет за собой катастрофу с неисчислимыми бедствиями для нашей родины». Генерал Дубенский спросил у одного из штаб-офицеров, прибывших в Псков с «пореволюционным» петроградским поездом, о событиях, происшедших в столице. Перед совещанием с императором Гучков и Шульгин предполагали встретиться с Рузским, испросившим на то Высочайшее разрешение и ожидавшим их в своем вагоне.
Но переговоры не состоялись. Флигель-адъютант Мордвинов немедленно проводил прибывших к государю, а Рузский получил Высочайшее приглашение позднее. Я дошел до того предела утомления и нервного напряжения одновременно, когда уже ничто, кажется, не может ни удивить, ни показаться невозможным. Мне было все-таки немного неловко, что я явился к царю в пиджачке, грязный, немытый, четыре дня не бритый, с лицом каторжника, выпущенного из только что сожженных тюрем». В вагоне был Фредерикс министр Двора и еще какой-то генерал, фамилии которого я не знаю Свиты генерал-майор Кирилл Нарышкин. Через несколько мгновений вошел царь.
Он был в форме одного из кавказских полков. Поздоровался он с нами скорее любезно, чем холодно, подав руку. Затем сел и просил всех сесть, указав место А. Гучкову рядом с собой, около маленького столика, а мне — напротив А. Фредерикс сел немного поотдаль, а в углу вагона, за столиком сел генерал, фамилии которого я не знал, приготовляясь записывать. Кажется, в это время вошел Рузский и, извинившись перед государем, поздоровался с нами и занял место рядом со мною, — значит, против царя.
При таком составе царь, Гучков, я, Рузский, Фредерикс и генерал, который писал началась беседа. Стал говорить Гучков. Я боялся, что Гучков скажет царю что-нибудь злое, безжалостное. Но этого не случилось. Гучков говорил довольно долго, гладко, даже стройно в расположении своей речи. Он совершенно не коснулся прошлого.
Он изложил современное положение, стараясь выяснить, до какой бездны мы дошли. Он говорил, не глядя на царя, положив правую руку на стол и опустив глаза. Он не видел лица царя, и, вероятно, так ему было легче договорить все до конца. Он и сказал все до конца, закончив тем, что единственным выходом из положения было бы отречение царя от престола в пользу маленького Алексея, с назначением регентом Великого князя Михаила. Он говорил спокойным, корректным и деловым тоном», — так описывал сцену со слов ее участников Александр Блок. Так как было страшно, что мятеж примет анархический характер, мы образовали так называемый Временный Комитет Гос.
Думы и начали принимать меры, пытаясь вернуть офицеров к командованию нижними чинами; я сам лично объехал многие части и убеждал нижних чинов сохранять спокойствие. Кроме нас заседает в Думе еще Комитет рабочей партии, и мы находимся под его властью и его цензурою. Опасность в том, что, если Петроград попадет в руки анархии, то нас, умеренных, сметут, так как это движение начинает нас уже захлестывать. Их лозунг: провозглашение социалистической республики. Это движение захватывает низы и даже солдат, которым обещают отдать землю. Вторая опасность, что движение перекинется на фронт… Там такой же горючий материал, и пожар может перекинуться по всему фронту, так как нет ни одной воинской части, которая попав в атмосферу движения, тотчас же не заражалась бы… В народе глубокое сознание, что положение создалось ошибками власти и именно верховной власти, а потому нужен какой-нибудь акт, который подействовал бы на сознание народное.
Единственный путь — это передать бремя верховного правления в другие руки. Можно спасти Россию, спасти монархический принцип, спасти династию, если Вы, Ваше Величество, объявите, что передадите свою власть Вашему маленькому сыну, если Вы передадите регентство Великому князю Михаилу Александровичу и если от Вашего имени или от имени регента будет поручено образовать новое правительств, тогда, может быть, будет спасена Россия. Вот, Ваше Величество, только при этих условиях можно сделать попытку водворить порядок… Прежде чем на это решиться, Вам, конечно, следует хорошенько подумать, помолиться, но решиться все-таки не позже завтрашнего дня, потому что уже завтра мы не будем в состоянии дать совет, если Вы его у нас спросите, так как можно опасаться агрессивных действий толпы». Казалось, выслушав до конца Гучкова, царь объявит об отречении в пользу сына при регентстве Великого князя Михаила Александровича. Однако, как рассказывал Рузский в 1918 году Великому князю Андрею Владимировичу, царь молча взял бланк, сложил его пополам еще раз и убрал в карман. После того, как Гучков закончил говорить, возникла небольшая пауза.
Ее нарушил Николай II. Голос императора с гвардейским выговором, по свидетельству Шульгина, звучал «спокойно, просто и точно».
К 2,5 часам пришли ответы от всех. Суть та, что во имя спасения России и удержания армии на фронте в спокойствии нужно решиться на этот шаг. Я согласился…» Дневники императора Николая II. Факт сознательного и добровольного отказа императора от престола не вызывал сомнений и у современников. Так, например, киевское отделение монархического «Правого центра» 18 мая 1917 г. Но наиболее ярким документом, пожалуй, является прощальное слово к армии, написанное Николаем II 8 марта 1917 г. В нем в полном осознании совершенного говорится о передаче власти от монарха к Временному правительству.
Да поможет ему Бог вести Россию по пути славы и благоденствия… Кто думает теперь о мире, кто желает его, тот — изменник Отечества, его предатель… Исполняйте же ваш долг, защищайте доблестно нашу великую Родину, повинуйтесь Временному правительству, слушайтесь ваших начальников, помните, что всякое ослабление порядка службы — только на руку врагу…» Корево Н. Наследование престола по Основным государственным законам. Справка по некоторым вопросам, касающимся престолонаследия. Париж, 1922. Примечательна и оценка известных телеграмм от командующих фронтами, повлиявших на решение государя, в воспоминаниях генерал-квартирмейстера штаба Верховного главнокомандующего Ю. Таким образом, нельзя упрекать этих лиц, как это делают некоторые партийные деятели, в какой-либо измене или предательстве. Они только честно и откровенно выразили свое мнение, что актом добровольного отречения императора Николая II от престола могло быть, по их мнению, обеспечено достижение военного успеха и дальнейшее развитие русской государственности. Если они ошиблись, то в этом едва ли их вина…» Конечно, следуя конспирологической теории заговора против Николая II, можно предположить, что принуждение могло быть применено к государю в случае непринятия им отречения. Но добровольное решение монарха отречься от престола исключало возможность принуждения его кем-либо к такому действию.
В 12 часов прибыли в Ставку, в Могилев, в страшную стужу и ураган. Дорогой Ники встретил меня на станции, мы отправились вместе в его дом, где был накрыт обед вместе со всеми. Лейхтенбергский и доктор Федоров. После обеда бедный Ники рассказал обо всех трагических событиях, случившихся за два дня. Он открыл мне свое кровоточащее сердце, мы оба плакали. Сначала пришла телеграмма от Родзянко, в которой говорилось, что он должен взять ситуацию с Думой в свои руки, чтобы поддержать порядок и остановить революцию; затем — чтобы спасти страну — предложил образовать новое правительство и... Но Ники, естественно, не мог расстаться со своим сыном и передал трон Мише! Все генералы телеграфировали ему и советовали то же самое, и он, наконец, сдался и подписал манифест. Ники был невероятно спокоен и величествен в этом ужасно унизительном положении.
Меня как будто ударили по голове, я ничего не могу понять!
Прошу всех служить ему верно и нелицемерно. Однако не этой телеграмме было суждено стать историческим документом об отречении последнего русского царя. Гучков и В. Шульгин получили окончательный текст отречения Николая II от престола за себя и наследника Алексея, известный в истории как Манифест об отречении. Власть перешла к Михаилу Александровичу Романову, который на следующий день отказался от престола до созыва Учредительного собрания. Вагон царского поезда, в котором Государь отрекся от престола. Фото с сайта chrontime.
До сих пор историки не могут прийти к единому мнению относительно причин, вызвавших его появление. Диапазон версий необычайно широк: от попыток доказать, что никакого отречения не было, и Николай II сознательно подписал текст, который не мог быть законным, до идеи о том, что падение монархии в России явилось следствием хорошо организованного заговора военных, депутатов и сановников, которые считали, что для спасения страны необходимо было отстранить от власти последнего самодержца. Скорее всего, мы никогда до конца не сможем узнать, что же именно произошло в царском поезде, следовавшем из Могилева в Царское Село, но оказавшемся в Пскове. До нас дошло значительное число воспоминаний, однако их ценность как исторических источников неравнозначна. Некоторые мемуары писались уже значительно позже 2 марта, с учетом политической ситуации в России и той позиции, которую занимал автор по отношению к событиям февраля или октября 1917 года. Очевидно одно: императору приходилось принимать решение в критической, постоянно меняющейся ситуации и в очень короткие сроки этим объясняется несколько телеграмм государя. Ни Николай II, ни Александра Феодоровна не могли в тот момент спокойно общаться друг с другом, а также получать более или менее полное представление о происходящем. То, что 25 февраля казалось императрице бунтом «мальчишек и девчонок», за два дня превратилось в революцию, когда войска отказывались подчиняться приказам, а командующие фронтами просили Николая отречься от престола.
Практически все источники, сообщающие о причинах, которыми руководствовался Николай II 2 марта, говорят о его нежелании проливать кровь, стремлении остаться со своей семьей и жить «частным человеком», не покидая Родины. Николай II принял решение об отречении под сильным давлением со стороны военных и депутатов и в обстоятельствах исключительной сложности. До самого последнего момента император надеялся спасти династию: лишь ночью с 1 на 2 марта он дал согласие на реформы в управлении страной, которых требовали представители Думы и которые ограничивали самодержавную власть монарха, но ситуация менялась слишком быстро.
Дело в том, что предательство, сделавшее неизбежным его уход, к тому времени, когда он поставил свою подпись под этим документом, было уже совершено. Высшие военачальники генералы Алексеев, Рузский, Брусилов, Сахаров, великий князь Николай Николаевич, настаивая на отречении, сожгли за собой мосты — само это их домогательство по российским законам являлось тягчайшим преступлением и влекло за собой соответствующую уголовную кару в случае неудачи учиненного ими мятежа.
По словам историка С. Ольденбурга, «поздно гадать о том, мог ли Государь не отречься. При той позиции, которой держались ген. Рузский и ген. Алексеев, возможность сопротивления исключалась: приказы Государя не передавались, телеграммы верноподданных ему не сообщались».
Отказ императора отречься от престола не мог уже предотвратить его ухода. Но, утверждают некоторые авторы, лишенный власти, царь все равно не должен был идти навстречу пожеланиям заговорщиков и подписывать акт, не предусмотренный основными законами Российской империи. Что же, однако, заставило Императора поставить свою подпись под неправомерным документом? И жизнь, и смерть святого Царя Николая исключают мысль о том, что, действуя подобным образом, он заботился о себе, что он цеплялся за жизнь. Хотя в случае отказа от отречения он действительно мог быть убит по воле заговорщиков, но не угроза смерти побудила его уступить их требованию.
Действительная причина его отречения не представляет собой никакой тайны, она, что называется, лежит на поверхности, она обозначена в самом манифесте: «В эти решительные дни в жизни России почли Мы долгом совести облегчить народу Нашему тесное единение и сплочение всех сил народных для скорейшего достижения победы». Передавая власть брату, Царь действовал по велению долга: как Император он прежде всего был верховным вождем вооруженных сил России, императорская власть такова по самой своей природе, по своему происхождению, относящемуся еще ко во временам Римской республики. Присяга императору изначально была присягой воинов своему верховному главнокомандующему, долг которого заключается в том, чтобы вести их к победе. Россия находилась тогда в состоянии войны, в ходе которой у Императора не могло быть высшей заботы, чем довести вверенное ему Богом государство и его вооруженные силы до ее победоносного завершения.
Как Николая II заставили отречься от престола
Сто лет назад, 15 марта 1917 года по новому стилю, последний российский император Николай II отрекся от престола. В 1917 году самым ближним был брат царя Михаил. Да поможет Господь Бог России. Подписал: Николай 2 марта, 15 час. 1917 г. Министр императорского двора генерал-адъютант граф Фредерикс. На подлинном собственною его императорского величества рукой подписано: „НИКОЛАЙ“ Скрепил министр императорского двора генерал-адъютант граф ФРЕДЕРИКС. 2-го марта 1917 года, 15 часов. Город Псков. Теперь восставшие рабочие были вооружены. Вместе с солдатами они захватили арсенал и другие важнейшие объекты в городе, а также освободили заключённых из некоторых тюрем. First_proklamation_of_Petrograd_Soviet_ Теперь восставшие рабочие были вооружены. Вместе с солдатами они захватили арсенал и другие важнейшие объекты в городе, а также освободили заключённых из некоторых тюрем. First_proklamation_of_Petrograd_Soviet_
Отречение Николая II от престола
Ржевский, С. Шидловский, М. Родзянко, В. Шульгин, И. Дмитрюков, Б. Энгельгардт, А. Керенский, М. Фото 1917 года 1917 год. В состав комитета входили: председатель 4-й Государственной думы октябрист М. Родзянко председатель , кадеты П.
Милюков и Н. Некрасов, октябристы С. Шидловский и И.
Статьи 37 и 38 Основных Государственных законов рассматривают возможность отречения наследника до его вступления на престол, но об отречении правящего Государя ни в этих, ни в иных статьях нет ни слова. Разумеется, отсутствие нормы, как хорошо знают юристы, не исключает факта. Но, в рассматриваемом нами случае, факт отречения, по точному замечанию Набокова, юридически тождественен смерти Государя. Эти статьи закона основывались на Акте о престолонаследии, изданном Павлом I в 1797 г. Акт устанавливал четкие правила наследования престола, основывающиеся на так называемом принципе примогенитуры — «от отца к старшему сыну». Тем самым, император Павел Петрович осуществил одну из важнейших в отечественной истории реформ.
Впервые русская верховная власть была подчинена строгому и объективному закону. В непреложной верности законам о престолонаследии торжественно клялся при достижении совершеннолетия каждый Наследник Престола вплоть до Николая II, Император не может распоряжаться Всероссийским Престолом как частным своим наследием и завещать его кому пожелает. Престол Империи наследуется в строго установленном законом порядке Вторая глава Основных Государственных законов. Отрекаться за другое лицо — в данном случае за сына — Российский Император не имел права. Цесаревич Алексей мог только сам отречься от своего права на престол, да и то лишь по достижении совершеннолетия 16 лет. До того он должен был царствовать при Правителе регенте , которого мог определить перед отречением-смертью Николай II, но которым, если такого определения не последовало, становился «ближний по наследию Престола из совершеннолетних обоего пола родственников малолетнего Императора» ст. В 1917 году самым ближним был брат царя Михаил. В Думе был проработан именно этот, вполне законный вид отречения: «призываем благословение Бога на Сына Нашего, в пользу которого отрекаемся от Престола Нашего. Ему до совершеннолетия регентом брата Нашего Михаила Александровича...
Но Николай воспротивился, а Шульгин и Гучков не стали перечить. Такая форма отречения являлась незаконной, а ввиду клятвы Цесаревича при короновании «соблюдать все постановления о наследии Престола... Невозможно представить, что прекрасно юридически образованный и двадцать два года управлявший Империей Государь Николай II не сознавал, что так отрекаясь он нарушает закон и никакого властного статуса для великого князя Михаила Александровича тем самым не создает. Кроме того, женатый морганатическим браком, по законам Российской Империи Михаил Александрович и вообще не мог наследовать Всероссийский престол. Чего желал достичь Государь, заведомо нарушая правила престолонаследия, мы, скорее всего, никогда не узнаем. Шульгину, Гучкову и другим лицам, присутствовавшим в салон-вагоне во время обсуждения текста манифеста, следовало бы тут же указать Государю на юридическую несообразность. Но никто этого не сделал. Пусть будет неправильность!.. Может быть, этим выиграется время...
Некоторое время будет править Михаил, а потом, когда всё угомонится, выяснится, что он не может царствовать, и престол перейдет к Алексею Николаевичу... Всё это, перебивая одно другое, пронеслось, как бывает в такие минуты... Как будто не я думал, а кто-то другой за меня, более быстро соображающий... И мы согласились... Однако всё получилось совсем не так, как надеялся Шульгин.
Не желая расстаться с любимым сыном нашим, мы передаем наследие наше брату нашему великому князю Михаилу Александровичу и благословляем его на вступление на престол государства Российского. Заповедуем брату нашему править делами государственными в полном и ненарушимом единении с представителями народа в законодательных учреждениях на тех началах, кои будут ими установлены, принеся в том ненарушимую 123 присягу. Во имя горячо любимой Родины призываем всех верных сынов Отечества к исполнению своего святого долга перед ним повиновением царю в тяжелую минуту всенародных испытаний и помочь ему вместе с представителями народа вывести государство Российское на путь победы, благоденствия и славы. Да поможет Господь Бог России. Подписал: Николай г.
Временный комитет членов Государственной думы при содействии и сочувствии столичных войск и населения достиг в настоящее время такой степени успеха над темными силами старого режима, что он дозволяет ему приступить к более прочному устройству исполнительной власти. Для этой цели Временный комитет Государственной думы назначает министрами первого общественного кабинета следующих лиц, доверие к которым страны обеспечено их прошлой общественной и политической деятельностью. Председатель Совета министров и министр внутренних дел князь Г. Министр иностранных дел П. Министр военный и морской А. Министр торговли и промышленности А. Министр народного просвещения А. Министр финансов М.
Однако не этой телеграмме было суждено стать историческим документом об отречении последнего русского царя. Гучков и В. Шульгин получили окончательный текст отречения Николая II от престола за себя и наследника Алексея, известный в истории как Манифест об отречении. Власть перешла к Михаилу Александровичу Романову, который на следующий день отказался от престола до созыва Учредительного собрания. Вагон царского поезда, в котором Государь отрекся от престола. Фото с сайта chrontime. До сих пор историки не могут прийти к единому мнению относительно причин, вызвавших его появление. Диапазон версий необычайно широк: от попыток доказать, что никакого отречения не было, и Николай II сознательно подписал текст, который не мог быть законным, до идеи о том, что падение монархии в России явилось следствием хорошо организованного заговора военных, депутатов и сановников, которые считали, что для спасения страны необходимо было отстранить от власти последнего самодержца. Скорее всего, мы никогда до конца не сможем узнать, что же именно произошло в царском поезде, следовавшем из Могилева в Царское Село, но оказавшемся в Пскове. До нас дошло значительное число воспоминаний, однако их ценность как исторических источников неравнозначна. Некоторые мемуары писались уже значительно позже 2 марта, с учетом политической ситуации в России и той позиции, которую занимал автор по отношению к событиям февраля или октября 1917 года. Очевидно одно: императору приходилось принимать решение в критической, постоянно меняющейся ситуации и в очень короткие сроки этим объясняется несколько телеграмм государя. Ни Николай II, ни Александра Феодоровна не могли в тот момент спокойно общаться друг с другом, а также получать более или менее полное представление о происходящем. То, что 25 февраля казалось императрице бунтом «мальчишек и девчонок», за два дня превратилось в революцию, когда войска отказывались подчиняться приказам, а командующие фронтами просили Николая отречься от престола. Практически все источники, сообщающие о причинах, которыми руководствовался Николай II 2 марта, говорят о его нежелании проливать кровь, стремлении остаться со своей семьей и жить «частным человеком», не покидая Родины. Николай II принял решение об отречении под сильным давлением со стороны военных и депутатов и в обстоятельствах исключительной сложности. До самого последнего момента император надеялся спасти династию: лишь ночью с 1 на 2 марта он дал согласие на реформы в управлении страной, которых требовали представители Думы и которые ограничивали самодержавную власть монарха, но ситуация менялась слишком быстро. Этой меры, как уверяли Николая II, уже было недостаточно для прекращения беспорядков в Петербурге и Москве.
Падение монархии. Временное правительство и его учреждения
Временное правительство было сформировано 2 марта 1917 года по согласованию с делегацией Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов Временным комитетом Государственной думы, объявившим в ночь с 27 на 28 февраля. Отречение императора Николая II от престола — отречение от престола Российской империи последнего российского императора Николая II, произошедшее 2 (15) марта 1917 года и ставшее одним из ключевых событий Февральской революции 1917 года и истории России в целом. Да поможет господь бог России. Подписал: "Николай" 2-го марта, 15 час. 1917 г. Вечером 1 марта 1917 года император вместе со свитой прибыл в Псков. На перроне вокзала было малолюдно. Желающих встретить Николая II оказались единицы.
Несостоявшийся император: как тщеславие Михаила Романова запустило Революцию в России
20 (7) марта 1917 г. принято Постановление Временного правительства об аресте Николая Романова. - 20 (7) марта 1917 г. в Москве вышел первый номер большевистской газеты «Социал-демократ». 4 марта 1917 г. Адриан Иванович Непенин. Только в 14 ч 43 мин 4 марта в Ставку пришла телеграмма А.И. Гучкова, извещающая, что оба манифеста «опубликованы четвёртого утром в номере 8 «Известий». Вопрос об отречении императора Николая II в пользу наследника цесаревича Алексея Николаевича принципиально был решен в салон-вагоне царского поезда, стоявшего на железнодорожном вокзале Пскова, около трех часов пополудни, в четверг 2 (15) марта 1917.