Остальные книги писателя ‘Хейли Артур’. Артур Хейли: Вечерние новости fb2. Вечерние новости Артур Хейли Аpтуp ХЕЙЛИ ВЕЧЕРНИЕ НОВОСТИ ШЕЙЛЕ и ДИАНЕ с особой благодарностью, а также моим многочисленным друзьям в средствах массовой информации, которые поведали мне то, что неизвестно широкой публике. Читать полную книгу «Вечерние новости» автора Артур Хейли онлайн бесплатно и без регистрации в электронной библиотеке. Вечерние новости» Артур Хейли» Современная проза.
«Вечерние новости»
Читать онлайн книгу Артур Хейли. Вечерние новости автора. читать онлайн бесплатно, автор Артур Хейли. Что — в вечерних новостях?Как поется в старой песне, «смерть — на автодорогах, смерть — на авиатрассах». Горит мир. Вечерние новости.
Читать онлайн «Вечерние новости»
Передача уже начнется, а продолжение ее еще будут перестраивать. Такое часто случалось. Кроуф дает «пересказ». У нас уже есть сообщение по телетайпу? Оно у меня, — ответил ведущий Кроуфорд Слоун. Он как раз сейчас сидел за «подковой» на своем обычном месте — справа от ответственного за выпуск и читал бюллетень Ассошиэйтед Пресс, который ему вручили несколько мгновений назад. Его резко очерченное лицо, волосы с проседью, волевой подбородок и властная, уверенная манера держаться были знакомы примерно семнадцати миллионам телезрителей, которые почти каждый вечер видели Слоуна на своих экранах. Кроуф Слоун тоже был журналистом-ветераном, неуклонно продвигавшимся вверх по служебной лестнице; особенно большой рывок он сделал после того, как поработал корреспондентом Си-би-эй во Вьетнаме. Потрудившись затем репортером в Белом доме, а потом в течение трех лет выступая каждый вечер в роли ведущего, он стал как бы национальным достоянием и принадлежал к элите средств массовой информации.
Через две-три минуты Слоун уйдет в студию и начнет свой «рассказ», основываясь на фактах, поступивших из Далласа по радиотелефону, а также на том, что он почерпнул из отчета АП. Текст он всегда писал сам. Так поступали далеко не все ведущие. Слоун же перед выступлением всегда делал для себя наброски. Только надо было быстро поворачиваться. Снова раздался громкий голос Инсена.
Помощник положил на стол редактора внутриамериканских новостей лист бумаги, тот взглянул на него и прочитал по радиотелефону: — Еще одно сообщение от Эбрамс: «На борту терпящего бедствие аэробуса — 286 пассажиров, 11 человек команды. Столкнувшийся с ним частный самолет «Пайпер чиенн» упал в Гейнсвилле, все погибли. Есть пострадавшие на земле — о них подробностей пока нет. У аэробуса отлетел один мотор, пытается сесть на оставшемся моторе. Воздушная диспетчерская сообщает, что пожар — в том месте, где отсутствует мотор». Конец сообщения. Ласалл подумал: «До чего высокопрофессиональны все сообщения, поступившие из Далласа за последние несколько минут». Но в этом не было ничего удивительного, так как группа — Эбрамс, Партридж и Ван Кань — была одной из самых сильных на Си-би-эй. Рита Эбрамс, очень быстро ставшая из простого корреспондента старшим разъездным выпускающим, умеющим схватывать ситуацию, и обладающая изобретательностью в передаче новостей даже в самых трудных условиях, а Гарри Партридж был одним из лучших корреспондентов. Вообще-то он специализировался на военной тематике и, как и Кроуфорд Слоун, работал репортером во Вьетнаме, но можно было не сомневаться, что он прекрасно справится с чем угодно. Оператор Минь Ван Кань, выходец из Вьетнама, ныне американский гражданин, отлично снимал в опаснейших ситуациях, не особо раздумывая, останется ли сам жив. Если уж эта тройка займется сейчас Далласом — хороший материал гарантирован. К этому времени на часах было уже 18. Ласалл потянулся к рычажку на консоли рядом со столом и, включив звук в находившемся над его головой мониторе, услышал Кроуфорда Слоуна, сообщавшего об аварии в аэропорту Форт-Уорт. Камеpa показала руку — руку текстовика, положившего перед ним лист бумаги. Это было явно сообщение, которое только что продиктовал Ласалл, и, бросив на бумагу взгляд, Слоун включил его в свой текст. Он блестяще умел это делать. Наверху, за «подковой», настроение после сообщения Ласалла изменилось. Хотя спешка и напряжение не спадали, люди повеселели, зная, что за развитием событий в Далласе наблюдают и скоро вместе с более полным отчетом начнет поступать зрительный ряд. Чак Инсен и остальные напряженно следили за мониторами, спорили, принимали решения, выжимали секунды, резали и перестраивали материал, чтобы освободить время для новостей из Далласа. Похоже было, что сообщение о коррумпированном сенаторе выпадет вообще. Все чувствовали, что работают с максимальной отдачей — в предельно короткий срок пытаются справиться с довольно сложной задачей. Они быстро перекидывались фразами на понятном им языке: — Здесь плохая «картинка». Но он может снова влететь, если ничего не получим из Далласа. Выбрось это. Переходим к рекламе. У нас повисло сорок секунд. Он ничего не весит. Пытаемся всунуть двенадцать фунтов дерьма в десятифунтовый мешок. Сторонний наблюдатель мог бы с удивлением подумать: «Неужели у этих людей не осталось ничего человеческого? Неужели их не волнует, что происходит? Они что же, не способны ни чувствовать, ни сопереживать, они не испытывают ни капли горя? Неужели ни один из них не подумал о том, что на этом приближающемся к аэропорту самолете находятся перепуганные люди, почти триста человек, которые скоро могут погибнуть? Неужели тут нет никого, кому это не было бы безразлично? Или когда придут домой и до них дойдет весь ужас случившегося, иные — в зависимости от того, как будут разворачиваться события, — может, и заплачут. Но сейчас ни у кого нет на это времени. Они заняты передачей новостей. Их обязанность — зафиксировать то, что происходит, дурное или хорошее, и сделать это быстро, эффективно…» А потом, в 18. Утром, еще до рассвета, они вылетели из Эль-Сальвадора в Мехико, а затем, пересев после недолгого ожидания на другой самолет, прибыли в Форт-Уорт. Сейчас они сидели в аэропорту и ждали каждый своего самолета, чтобы разлететься в разных направлениях. Все устали — не только от сегодняшнего долгого путешествия, но и от двухмесячной жизни среди неудобств и опасностей в малоприятных частях Латинской Америки, где они освещали вспыхивающие в разных местах ожесточенные войны. В ожидании вылета они сидели в баре крыла 2Е, одном из двадцати четырех оживленных баров, работавших в аэропорту. Бар был построен в современном стиле и в то же время удобно. Его окружала стеклянная стена, за которой, словно в зимнем саду, стояли растения; с потолка свисали голубые клетчатые полотнища, подсвеченные розовым. Корреспондент из «Таймс» сказал, что это напоминает ему бордель в Мандалее, куда он однажды заглянул. Через него скоро начнется посадка на самолет «Америкен эйрлайнз», на котором Гарри Партридж должен вылететь в Торонто. Однако вылет задерживался, и только что объявили, что самолет полетит не раньше чем через час. Партридж был высокий, сухопарый, вечно лохматый, отчего вид у него был мальчишеский, хотя ему и перевалило за сорок и волосы уже начали седеть. Сейчас он расслабился, и его мало тревожила задержка вылета или что-либо вообще. Впереди было три недели отпуска, который ему был крайне необходим. Рита Эбрамс ждала самолет на Миннеаполис — Сент-Пол, откуда она собиралась отправиться отдыхать в Миннесоту, на ферму к друзьям. А кроме того, у нее на уик-энд было назначено свидание с одним женатым мужчиной, занимавшим высокий пост в Си-би-эй но эту информацию она хранила про себя. Как и Грэм Бродерик.
В аэробусе вспыхнул пожар, и он пытается сесть. Но любое из этих названий означало одно и то же. Здесь сидели, бесспорно, лучшие умы телестанции, способные оценить новость и решить, как ее подать: ответственный за выпуск, ведущий, старшие выпускающие, режиссер, редакторы, текстовики, главный художник и помощники. Там же, словно инструменты в оркестре, стояли с полдюжины компьютеров, а также передающие новости телетайпы, целая фаланга телефонов и телемониторов, на которых можно мгновенно воспроизвести от неотредактированной пленки до подготовленного блока новостей и передач конкурирующих телестанций. Худой и вспыльчивый, он был журналистом-ветераном, с ранних лет печатался в газетах и по сей день предпочитал по старинке внутренние новости международным. Ему исполнилось пятьдесят два года, и по нормам ТВ он считался стариком, но был по-прежнему полон энергии, хотя и проработал четыре года на таком месте, где других едва хватало на два. Чак Инсен, случалось, и нередко, бывал груб с сотрудниками: он терпеть не мог людей глупых и болтунов. По одной простой причине: у него не было времени с ними разбираться. Корреспонденты и выпускающие, разбросанные по всему миру, предлагали идеи, получали задания и присылали материал. И для того и для другого выделялось в среднем двадцать секунд.
Снова раздался громкий голос Инсена. Просмотрев первоначальный план передачи, он сказал одному из трех старших выпускающих: — Убирайте Саудовскую Аравию. Снимите пятнадцать секунд с Никарагуа… Слоуна передернуло, когда он услышал решение убрать сюжет о Саудовской Аравии. Это была важная новость о планах, связанных с продажей нефти, к тому же хорошо подготовленная на две с половиной минуты корреспондентом Си-би-эй по Ближнему Востоку. А завтра этот сюжет уже не пройдет, так как известно, что этими данными располагают и другие станции и они передадут их сегодня вечером. Слоун не сомневался, что новость из Далласа надо ставить на первое место, но если бы ему предложили решать, он снял бы сюжет об американском сенаторе, занимавшемся неблаговидными делами на Капитолийском холме. Законодатель втихую проставил сумму в восемь миллионов долларов в поистине гаргантюанский законопроект, чтобы услужить своему другу, давшему денег на его избирательную кампанию. Только благодаря въедливости одного репортера все это выплыло на свет Божий. Эта вашингтонская история, хоть и красочная, была не столь уж важной новостью: коррупция среди членов конгресса стала обычным явлением. Отношения между этими двумя людьми — выпускающим и ведущим — никогда не были особенно хорошими, а в последнее время значительно ухудшились из-за разногласий относительно того, что пускать в эфир. При других обстоятельствах Слоун стал бы возражать против снятия материала о Саудовской Аравии и, возможно, добился бы положительного решения — ведущий является ведь одновременно и главным редактором и имеет право включать в передачу те или иные материалы, — только вот сейчас не было на это времени. Поспешно вдавив каблуки в пол, Слоун отодвинул свое кресло на колесиках и слегка повернул вбок, чтобы удобнее было сидеть за компьютером. Сосредоточившись, отключившись от царившего вокруг бедлама, он принялся выстукивать первые фразы вечерней передачи. Столкновение произошло над городом Гейнсвилл в Техасе, к северу от Далласа, и, по сообщению Ассошиэйтед Пресс, второй самолет — судя по всему, маленький — стал терять высоту. На данный момент о его судьбе или о жертвах на земле ничего не известно.
Артур Хейли - Вечерние новости
| Читать онлайн Вечерние новости бесплатно | читать книгу онлайн бесплатно. |
| «Вечерние новости» читать онлайн книгу 📙 автора Артура Хейли на | Читать онлайн Вечерние новости (Хейли Артур) бесплатно и без регистрации. Скачать бесплатно Вечерние новости в fb2,txt,epub. |
| Хейли Артур - Вечерние новости | Read books online - free download E-library | В книжном интернет-магазине «Читай-город» вы можете заказать книгу Вечерние новости (Артур Хейли) по низкой цене. |
| Вечерние новости | «Вечерние новости» (англ. The Evening News) — роман-бестселлер 1990 года канадского писателя Артура Хейли. |
| Читать "Вечерние новости " - Хейли Артур - Страница 1 - ЛитМир Club | Здесь можно скачать книгу «Вечерние новости» Артур Хейли в формате fb2 либо читать ее онлайн. |
Вечерние новости читать онлайн
Читать онлайн Вечерние новости. читать книгу онлайн бесплатно. «Вечерние новости» (англ. The Evening News) — роман-бестселлер 1990 года канадского писателя Артура Хейли. Вечерние новости без регистрации и без СМС. скачать бесплатно книги, читать онлайн, электронная библиотека.
Артур Хейли: Вечерние новости
Читай книгу Артур Хейли Вечерние новости онлайн полностью бесплатно на сайте. Читать страницу 1 онлайн. Артур Хейли ВЕЧЕРНИЕ НОВОСТИ ШЕЙЛЕ и ДИАНЕ с особой благодарностью, а также моим многочисленным друзьям в средствах массовой информации, которые поведали мне то, что неизвестно широкой публике. Артур Хейли бесплатно на сайте. 8 Артур Хейли. ные программы новостей. Читать онлайн Вечерние новости. Скачать книгу Вечерние новости бесплатно в fb2, epub, pdf, txt.
Вечерние новости - Артур Хейли
Артур Хейли «Вечерние новости». белый сепиа серый. Назад к книге «Вечерние новости» [Артур Хейли]. читать онлайн бесплатно, автор Артур Хейли. Что — в вечерних новостях?Как поется в старой песне, «смерть — на автодорогах, смерть — на авиатрассах». Горит мир. Вечерние новости. Хейли Артур. Жанр: Неизвестно.
Артур Хейли - Вечерние новости
| Вечерние новости скачать fb2 | жена, сын и отец ведущего вечерних новостей Кроуфорда Слоуна были похищены перуанскими контрабандистами. |
| Arthur Hailey: Evening News | Вечерние новости. |
| Вечерние новости - Артур Хейли | Предлагаем вам бесплатно и без регистрации скачать книгу Вечерние новости, автором которой является Артур Хейли. |
Вечерние новости скачать fb2
На нашем сайте вы можете скачать книгу "Вечерние новости" Артур Хейли бесплатно и без регистрации в формате fb2, rtf, epub, pdf, txt, читать книгу онлайн или купить книгу в интернет-магазине. Артур Хейли Вечерние новости. 1. Читать полную книгу «Вечерние новости» автора Хейли Артур онлайн бесплатно и без регистрации в электронной библиотеке. Остальные книги писателя ‘Хейли Артур’. Артур Хейли: Вечерние новости fb2.
Вечерние новости - Артур Хейли
Худой и вспыльчивый, он был журналистом-ветераном, с ранних лет печатался в газетах и по сей день предпочитал по старинке внутренние новости международным. Ему исполнилось пятьдесят два года, и по нормам ТВ он считался стариком, но был по-прежнему полон энергии, хотя и проработал четыре года на таком месте, где других едва хватало на два. Чак Инсен, случалось, и нередко, бывал груб с сотрудниками: он терпеть не мог людей глупых и болтунов. По одной простой причине: у него не было времени с ними разбираться.
Кроуф Слоун тоже был журналистом-ветераном, неуклонно продвигавшимся вверх по служебной лестнице; особенно большой рывок он сделал после того, как поработал корреспондентом Си-би-эй во Вьетнаме. Потрудившись затем репортером в Белом доме, а потом в течение трех лет выступая каждый вечер в роли ведущего, он стал как бы национальным достоянием и принадлежал к элите средств массовой информации. Текст он всегда писал сам. Так поступали далеко не все ведущие. Слоун же перед выступлением всегда делал для себя наброски. Только надо было быстро поворачиваться. Снова раздался громкий голос Инсена. Просмотрев первоначальный план передачи, он сказал одному из трех старших выпускающих: — Убирайте Саудовскую Аравию. Снимите пятнадцать секунд с Никарагуа… Слоуна передернуло, когда он услышал решение убрать сюжет о Саудовской Аравии. Это была важная новость о планах, связанных с продажей нефти, к тому же хорошо подготовленная на две с половиной минуты корреспондентом Си-би-эй по Ближнему Востоку.
Например, о дружбе и соперничестве двух друзей, лучших в своём деле, к тому же, один из них женат на бывшей возлюбленной другого. Или, само собой, о том, как создаются новости - от выбора сюжета до выпуска в эфир. Этому посвящена всего глава, но и этого достаточно, потому что лично для меня это не очень интересно. Интересен был основной сюжет - жена, сын и отец ведущего вечерних новостей Кроуфорда Слоуна были похищены перуанскими контрабандистами. За расследование помимо ФБР хотя расследование было так описано, что выглядело, будто ФБР вообще это дело на тормозах спустило берутся друзья и коллеги Слоуна.
Джессика приобрела несколько иллюстрированных книг по сексу, которые в изобилии продаются на Восточном побережье США, и обожала экспериментировать с новыми позами. Слоуна сначала это слегка шокировало, и он робел, но потом и он к этому пристрастился, хотя зачинательницей всегда была Джессика. Ему не могли не приходить в голову мысли о том, были ли у Джессики эти книжки, когда она встречалась с Партриджем. Пользовались ли они ими? С другими же людьми Слоун по-прежнему вел себя сдержанно. Он не мог припомнить, когда в последний раз обнимал отца, — несколько раз он порывался его обнять и всякий раз воздерживался, не зная, как это воспримет старик Энгус, человек сухой, даже жесткий. Джессика появилась в бледно-зеленом платье — Кроуфорду всегда нравились такие тона. Они поцеловались и вместе прошли в гостиную. Ненадолго там появился и Никки: он уже поужинал и собирался спать. Я развиваю Второй прелюд Гершвина. Гершвин, кажется, сочинил его в молодости. Никки подошел к роялю и, аккомпанируя себе, запел чистым тенором: В небе звезды яркие, А я с крыльца тетушки Дины Смотрю на милый Неллин дом. Слоун сдвинул брови, напрягая память. Это не песня ли времен гражданской войны? Никки так и просиял. Ты хочешь сказать, что некоторые места в этой песне похожи на Второй прелюд Гершвина. Никки покачал головой: — Все наоборот: сначала была песня. Но никто не знает, известна ли она была Гершвину и использовал ли он ее или же это просто совпадение. Ни он, ни Джессика не могли в точности припомнить, когда у Никки появился интерес к музыке, но во всяком случае в раннем детстве, а теперь музыка стала главным предметом его внимания. Никки потянуло к роялю, и он начал брать уроки у бывшего пианиста-концертанта, пожилого австралийца, жившего неподалеку, в Нью-Рошелл. В дальнейшем перед ним может открыться несколько путей: он либо станет концертировать, либо будет композитором или даже исследователем, ученым. Но главное: музыка говорит с Николасом языком ангелов, языком радости. Она — часть его души. Джессика взглянула на часы. Завтра же в школе нет занятий. Так что — нет. Джессика следила за дисциплиной в семье, и Никки, пожелав родителям спокойной ночи, ушел к себе. Вскоре они услышали звуки портативной электронной клавиатуры, донесшиеся из его спальни, — Никки обычно играл на ней, когда нельзя было пользоваться роялем в гостиной. А Джессика вновь занялась мартини. Она уже не ходила с распущенными волосами и не старалась скрыть пробивавшуюся седину. Да и возле глаз у нее появились морщинки. Но фигура по-прежнему была стройная, хороших пропорций, а ноги притягивали взгляды мужчин. В общем, думал Слоун, она, право же, не изменилась, и он по-прежнему гордился женой, когда появлялся с ней в чьем-либо доме. Несчастные пассажиры этого самолета. Такая страшная смерть! Они ведь, должно быть, уже какое-то время знали, что у них нет шанса выжить, — сидели и ждали смерти. Слоун почувствовал укор совести: он об этом даже и не подумал. Порой профессионал настолько занят сбором информации, что забывает о людях, участниках события. Что ты о нем скажешь? Джессика произнесла это безразлично ровным тоном. Слоун наблюдал за ней, ждал, что она еще скажет, — неужели прошлое совсем для нее умерло? Он это делал на большой. У него на это не было времени. Мы уже обскакали все другие станции. Между ними что-то есть? Они просто хорошо сработались. Они думают, что никто об этом не знает. Но знают, конечно, все. Джессика расхохоталась. Лэсли Чиппингем был шефом Отдела новостей Си-би-эй. Именно с ним Слоун собирался разговаривать на другой день по поводу Чака Инсена и настаивать, чтобы его убрали. Мартини, как всегда, сняло напряжение, хотя ни он, ни Джессика не пили много. Бокал мартини и бокал вина за ужином — это была их норма, а в течение дня Слоун не пил вообще. Джессика обычно вскрывала корреспонденцию, так как вела большую часть их личных дел. Он взял у нее конверт и внимательно просмотрел бумаги — лицо его просияло. Он написал ее в соавторстве, и это была третья его работа. Продавалась книга плохо. Нью-йоркские критики безжалостно набросились на нее, радуясь возможности унизить человека с таким весом, как Кроуфорд Слоун. Более того, с течением времени определенные места в ней привлекли внимание обозревателей газет, а лучшей рекламы ни одной книге и не надо. Эти люди погибли, писал он, потому что США снабжали Иран оружием в уплату за выпуск заложников. Особой похвалы, кроме приведенного выше, удостоились следующие высказывания Слоуна: "Ни у одного политического деятеля не хватит духу сказать это вслух, но заложников — в том числе и американцев — следует считать людьми приговоренными. С террористами можно говорить только языком контртерроризма, ибо это единственный язык, который они понимают: надо, по возможности, их выслеживать и исподтишка уничтожать. Никогда нельзя — прямо или косвенно — идти на сделку с террористами или платить им выкуп — никогда! При поимке с уликами террористам, которые сами не соблюдают норм гражданского права, нельзя давать возможность прибегнуть к помощи законов и принципов, которые они презирают. Англичане, глубоко уважающие закон, вынуждены порой отходить от него в целях защиты от порочной и безжалостной ИРА. Что бы мы ни делали, терроризм не исчезнет, потому что правительства и организации, поддерживающие террористов, в действительности не хотят идти ни на какие соглашения и договоренности. Это фанатики, использующие других фанатиков для достижения своих целей. Мы, живущие в Соединенных Штатах, не избавлены от терроризма — скоро и нам предстоит столкнуться с ним на собственном дворе. Как выяснилось, тревожились они напрасно и вскоре тоже присоединились к славившему Слоуна хору. Широко улыбаясь, Слоун отложил в сторону листок с солидной цифрой гонорара. Он приезжает завтра рано утром и намерен пробыть у нас с неделю. Слоун поморщился. Может, когда ты доживешь до его лет, и у тебя появится любимая невестка, с которой тебе захочется вместе пожить. Оба рассмеялись, зная, как любят друг друга Энгус Слоун и Джессика и насколько они ближе друг другу, чем отец и сын. Отец Кроуфорда уже несколько лет жил один во Флориде, после того как умерла его жена. Но пока отец будет тут, постарайся использовать свое великое влияние на него, чтобы он перестал вещать насчет чести, патриотизма и всего остального. И постараюсь сделать все, что смогу. Объяснялся этот разговор тем, что старший Слоун никак не мог забыть своего героического вклада во вторую мировую войну — он был старшим бомбардиром в авиации и получил за свои заслуги Серебряный крест и Крест за отличные полеты. После войны он работал бухгалтером — карьера не блестящая, но обеспечившая ему пристойную пенсию и независимость. Тем не менее годы, проведенные на войне, продолжали занимать главное место в воспоминаниях Энгуса. Джессика же умела спокойно пропускать мимо ушей эти проповеди. Кроуфорд и Джессика продолжали беседу и за ужином — это было их любимое время. Ежедневно приходила прислуга, но ужин Джессика готовила сама, стараясь все так устроить, чтобы после приезда мужа как можно меньше времени проводить на кухне. На протяжении моей жизни я, пожалуй, далеко не всегда при первом же случае высказывал свое мнение. Но я твердо стою на позициях, изложенных в моей книге. И по-прежнему на них настаиваю. Он кивнул. Поэтому я принял некоторые меры предосторожности. До сих пор я не говорил тебе об этом, но ты должна знать. Он покачал головой: — Это могло бы произойти и здесь. Всегда ведь что-то случается впервые, а я, как и многие другие на телевидении, работаю, так сказать, в аквариуме с золотыми рыбками. Если террористы начнут орудовать в США, — а ты знаешь, я считаю, что это произойдет и произойдет скоро, — люди вроде меня станут притягательной добычей, так как все, что мы делаем или что с нами делают, получает широчайшую огласку. Они тоже могут стать объектом нападения? Террористам нужно имя. Человек, которого все знают. Я разработал их с одним знакомым юристом, Саем Дрилендом. Он знает все в деталях и имеет право довести это до сведения публики, когда потребуется. Ну какие меры предосторожности могут помочь после того, как зло свершилось? Но если это случится, я бы не хотел, как я и написал в своей книге, чтобы за меня платили выкуп, даже из наших собственных денег. И я сделал на этот счет соответствующее заявление — в официальной форме. Он отрицательно покачал головой: — Нет. Я бы не мог это сделать, даже если б захотел. Почти все, что мы имеем, — этот дом, банковские счета, акции, золото, иностранная валюта, — принадлежит нам обоим, и ты, как и сейчас, сможешь распоряжаться всем по своему усмотрению. Но после того как мое заявление будет опубликовано и все будут знать мою точку зрения, мне бы хотелось, чтобы ты не поступала вопреки ей. Я впервые об этом слышу. Что это за защита? Они занимаются тем, чем обычно занимается охрана: ведут наблюдение за зданием Си-би-эй. Со мной так уже было не раз. Затем эти видеозаписи иногда появляются на телевидении, но никто не знает наверняка, были заложники сняты добровольно или по принуждению и, если по принуждению, то какого рода. Однако если заранее договориться о системе сигнализации, человек, оказавшийся заложником, может таким путем дать кое-что понять. Кстати, сейчас все больше и больше потенциальных заложников оставляют у своих юристов заранее разработанный код. Есть и другие сигналы, но не будем пока о них говорить. Я не хочу тебя расстраивать. Неужели Кроуфа могут выкрасть и куда-то увезти? Я только удивляюсь, почему ты не пошел на эти курсы самообороны, о которых мы говорили. Курсы были организованы английской компанией по противодействию террористам — их рекламировали несколько американских телепрограмм. Курсы были рассчитаны на неделю, с целью подготовить людей на случай, о котором говорил Слоун: как себя вести, если тебя взяли заложником. Кроме того, там обучали невооруженной самообороне. Джессика уговаривала мужа поучиться этому методу после жестокого нападения на ведущего комментатора Си-би-эй Дэна Разера в Нью-Йорке в 1986 году. Двое неизвестных до того избили Разера, что ему пришлось лечь в больницу; нападавших так и не нашли. Речь шла об особом виде борьбы, применяемой в рукопашных схватках элитарными отрядами британской армии. Обучение проводил отставной английский генерал, обосновавшийся в Нью-Йорке, и Джессика хотела, чтобы Кроуфорд этим занялся. Но поскольку он никак не мог выкроить время, занялась этим она. Слоун кивнул: — Отлично. В ту ночь — после этого разговора — Джессика долго не могла заснуть. Глава 8 Вскоре после 6. Оба мужчины были взвинчены, зная, что день предстоит решающий — они долго и тщательно готовились к нему. Из такси вышел пожилой мужчина с чемоданом. Он вошел в дом и больше не появлялся. Присутствие этого человека осложняло дело и потребовало переговоров по радиотелефону с временной штаб-квартирой наблюдателей, находившейся на расстоянии двадцати миль. Средства связи, которыми они располагали, равно как и количество машин, свидетельствовали о том, что на проведение операции не жалели денег. Заговорщики, продумавшие и организовавшие наблюдение, а также то, что должно было за этим последовать, были профессионалами, отличались изобретательностью и имели доступ к большим деньгам. Организация имела в Лиме тайных приверженцев в правительственных и военных кругах. Из листьев приготовляли кокаиновую пасту, которую переправляли с удаленных аэродромов в Колумбию и там делали из нее кокаин. Только что приехавшего пожилого мужчины среди них не было. Хулио произнес в телефон условные фразы: — Прибыл синий пакет. Второй доставкой. Пакет на складе. Отправитель не выяснен. Доставлен такси. Прошел в дом. Хулио, который был не очень силен по части кодов, тихонько ругнулся и принялся быстро листать блокнот, чтобы понять вопрос. Сколько ему лет? Карлос взял блокнот и прочитал, как надо отвечать. Хулио так и сказал, что породило новый резкий вопрос: — В синем пакете есть что-то особенное? Плюнув на код, Хулио напрямик произнес: — Он с чемоданом. Похоже, что приехал пожить. А в ветхом арендованном доме к югу от Хакенсака, штат Нью-Джерси, человек по прозвищу Мигель ругнул про себя Хулио за неосторожность. В блокноте с шифром была фраза, которой можно было ответить на вопрос, а ведь он всех предупреждал — снова и снова, — что разговор по радиотелефону кто угодно может подслушать. В любом магазине можно купить устройство, позволяющее подслушивать радиотелефоны. Мигель слышал про радиостанцию, похвалявшуюся тем, что она раскрыла несколько преступных сговоров с помощью сканера. Сам Мигель, насколько помнил себя, всегда был предельно осторожен. В Западном полушарии за ним охотились не менее усердно, чем за его собратом-террористом Абу Нидалом по ту сторону Атлантики. Мигель позволял себе в известной мере гордиться этим обстоятельством, никогда не забывая, однако, что гордость может породить излишнюю самоуверенность. Хотя Мигель побывал во многих переделках, это был еще молодой человек: ему не было и сорока. Он ничем особенно не выделялся — довольно интересный мужчина, но и только: прохожий на улице мог принять его за банковского клерка или, в лучшем случае, за управляющего небольшого магазина. В известной мере это было результатом немалых трудов: Мигель усиленно старался быть незаметным. Он также приучил себя вежливо держаться с незнакомыми людьми, но не настолько, чтобы запомниться, — большинство случайных знакомых быстро о нем забывали. В прошлом заурядная внешность сослужила Мигелю большую службу, как и то обстоятельство, что он не производил впечатления человека властного. Его умение командовать осталось скрытым от посторонних — об этом знали лишь те, кем он распоряжался, а уж они слушались его беспрекословно. Преимуществом Мигеля в данной операции было то, что он выглядел и говорил как американец. В конце шестидесятых и начале семидесятых годов он в качестве иностранного студента занимался в Калифорнийском университете в Беркли, где изучал английский язык, усиленно стараясь говорить без акцента. В те дни он жил под своим настоящим именем — Улисес Родригес. Родители у него были люди состоятельные и оплачивали его обучение в Беркли. Отец Мигеля, нейрохирург в Боготе, надеялся, что его единственный сын тоже станет медиком, но эта перспектива уже тогда не интересовала Мигеля. К концу шестидесятых годов сын понял, что в Колумбии произойдут коренные перемены: из процветающей демократической страны с хорошей правовой системой она превращалась в пристанище невероятно богатых бандитов, которые, поправ все законы, стали править с помощью диктатуры, жестокости и страха. Кладом фараонов в этой новой Колумбии была марихуана; потом им станет кокаин. Такова была натура Мигеля, что произошедшие перемены не огорчили его. Наоборот, он жаждал принять участие в начавшейся кипучей деятельности. А пока он действовал на собственный страх и риск в Беркли и обнаружил, что напрочь лишен совестливости и может быстро и решительно убивать людей без всякого неприятного чувства потом. Его первой жертвой стала молодая женщина, с которой он познакомился, сойдя в Беркли с автобуса. Они вместе пошли по улице, разговорились и обнаружили, что оба учатся на первом курсе. Он, видимо, ей приглянулся, и она пригласила его к себе, а жила она в скромной квартирке в конце Телеграф-авеню. Было это в ту пору, когда подобные знакомства были обычным явлением: страх перед СПИДом еще не наступил. Хорошенько потрудившись с ней в постели, Мигель уснул, а проснувшись, обнаружил, что девица просматривает содержимое его бумажника. Там было несколько удостоверений личности на разные фиктивные имена: он и тогда уже готовился к будущей жизни вне закона. На свою беду девица проявила излишний интерес к этим удостоверениям — возможно, она сотрудничала с какой-то службой, хотя Мигель так никогда этого и не узнал. Мигель вскочил с постели, схватил ее и задушил. Он до сих пор помнил, с каким изумлением она взглянула на него, как вырывалась из его рук и как потом, перед тем как потерять сознание, с отчаянной мольбой на него посмотрела. А он с интересом обнаружил — словно врач-клиницист, наблюдающий больного, — что, убив ее, не почувствовал никаких укоров совести. Больше того, он с ледяным спокойствием прикинул, могут ли его поймать, и пришел к выводу, что это исключено. Они ведь не сидели рядом в автобусе, да, собственно, тогда вообще не были еще знакомы. Едва ли кто-либо заметил, как они вместе шли от остановки. В вестибюле, как и в лифте, пока они поднимались на четвертый этаж, им никто не встретился. Мигель не спеша вытер какой-то тряпкой те несколько поверхностей, на которых могли остаться отпечатки его пальцев. Затем, обернув носовым платком правую руку, выключил всюду свет и вышел из квартиры — дверь за ним захлопнулась. Он не стал спускаться на лифте, а пошел по лестнице и, прежде чем выйти в вестибюль, проверил, нет ли там кого, а затем уже вышел на улицу. На другой день и в последующие несколько дней он внимательно просматривал местные газеты, не появится ли заметка о задушенной девушке. Но прошла почти неделя, прежде чем нашли ее полуразложившийся труп, а еще через два или три дня, поскольку ничего нового обнаружено не было и никаких ключей к раскрытию преступления не появилось, газеты потеряли к этой истории интерес, и она исчезла с их страниц. Если какое-то расследование и было, имя Мигеля со смертью девушки никто не связал. За те годы, что он продолжал учиться в Беркли, Мигель убил еще двоих человек. Должно быть, он хорошо ее набил, так как ни разу не попал под подозрение и даже не подвергся допросу полиции. Окончив университет в Беркли и вернувшись домой в Колумбию, Мигель стал околачиваться около расширявшего свою деятельность объединения осатаневших королей наркотиков. Он имел права летчика и совершил несколько полетов с кокаиновой пастой из Перу в Колумбию. Вскоре он завязал дружбу с гнусным, но весьма влиятельным семейством Очоа, что позволило ему принять участие в более крупных операциях. Имя его, естественно, стало широко известно во всем мире, но он принимал такие тщательные меры предосторожности, что схватить его за руку не удавалось. Тем не менее он сумел сохранить свою независимость, став международным бандитом, наемным террористом, на которого — благодаря его ловкости — был постоянный спрос. Политика играла тут, по-видимому, определенную роль. Мигель был по духу социалистом, он страстно ненавидел капитализм и презирал эти лицемерные, прогнившие Соединенные Штаты, как он их называл. Но вообще к политике он относился скептически — просто любил, можно сказать, сладострастно любил, опасность, риск и тот образ жизни, который вел. Этот-то образ жизни и побудил его приехать полтора месяца назад в Соединенные Штаты, чтобы втайне подготовить то, что произойдет сегодня и о чем вскоре узнает весь мир. В Рио он должен был сменить паспорт и явиться в Майами в качестве бразильского издателя, направляющегося на нью-йоркскую книжную ярмарку. А Мигель однажды уже выступал в качестве бразильского издателя, и, хотя считал, что эта его маскировка еще не высвечена, ему показалось более разумным не появляться в Майами вообще. Поэтому, хоть так получалось и дольше, он полетел из Рио-де-Жанейро в Лондон, где обрел новое лицо и вполне законный, новешенький британский паспорт. Все оказалось очень просто. Ах эти чистенькие демократии! До чего же глупы и наивны они! Как просто использовать их хваленые свободы и демократические системы в своих целях тем, кто, как Мигель, не верит ни во что! Еще до поездки в Лондон он уже знал, как это делается. В Лондоне он первым делом отправился в Дом святой Екатерины, на скрещении Кингсуэй и Олдуич, где хранятся архивы записей о всех рождениях, браках и смертях по Англии и Уэльсу. Там Мигель сказал, что ему нужно три свидетельства о рождении. О рождении кого? Да кого угодно, кто родился в тот же день, что и он, или около того. Ни слова никому не говоря и не вызвав ни единого вопроса, он взял пять бланков, после чего подошел к полкам, на которых стояли толстые тома, расставленные по годам. Мигель выбрал 1951-й год. Тома были составлены поквартально. Он выбрал том на буквы М — Р, за октябрь — декабрь. Сам он родился 14 ноября этого года. Имя подходило — оно не было ни особенно заметным, ни таким заурядным, как Смит. Теперь ему нужны были еще два имени. Он собирался подать прошения о выдаче трех паспортов — второй и третий могут понадобиться, если что-то не получится с первым. Вполне ведь возможно, что паспорт уже был выдан этому самому Дадли Мартину. В таком случае в выдаче нового паспорта будет отказано. Он заполнил еще два бланка. Это было сделано с учетом того, что в Отделе паспортов разные клерки занимаются рассмотрением заявлений на разные буквы. Таким образом он мог не сомневаться, что три его прошения о выдаче паспортов попадут к разным людям и связь между ними не будет установлена. Мигель постарался не прикасаться ни к одному из бланков, на которых писал. Потому-то он и взял пять бланков: два из них он накладывал на остальные, именно на них отпечатаются следы его пальцев, и он потом их уничтожит. Уже окончив Беркли, он узнал, что отпечатки пальцев нельзя полностью снять, даже если самым тщательным образом вытереть поверхность, — существуют новые способы получения отпечатков с помощью нингидрина и ионного лазера, которые непременно их обнаружат. Затем Мигель направился к окошку кассира. Там он подал три своих бланка, по-прежнему не дотрагиваясь ни до одного из них пальцами. Кассир спросил с него по пять фунтов за каждое свидетельство о рождении, и Мигель заплатил наличными. Ему было сказано, что свидетельства о рождении будут готовы через два дня. За эти дни он подобрал три подходящих адреса. Из лондонского делового справочника Келли он выписал несколько агентств, куда можно посылать почту и там ее получать. Он пошел в одно из этих агентств и снова заплатил наличными. Однако никаких вопросов ему не было задано. То же самое он проделал и в двух других агентствах, где тоже не было проявлено никакого любопытства. Теперь у него было три отдельных адреса, на которые ему могли прислать три запрошенных паспорта, причем ни один из адресов не был связан с его именем. Затем в фотоавтоматах он трижды снялся на паспорт, всякий раз слегка меняя внешность. На одном снимке он был с аккуратными усиками и бородкой, на другом — гладко выбритый и с измененным пробором, на третьем — в очках с массивной оправой. На другой день он забрал в Доме святой Екатерины три свидетельства о рождении. Как и прежде, никто не поинтересовался, зачем они ему нужны. Он уже приобрел на почте бланки для получения паспортов — опять-таки стараясь не дотрагиваться до них пальцами. И, надев резиновые перчатки, заполнил эти бланки. На каждом он проставил адрес одного из агентств, с которыми успел договориться. К каждому бланку прилагались две фотографии. Следуя полученному совету, Мигель написал все, что требовалось, сам расписался, изменив почерк и выбрав имена и адреса наугад из телефонной книги. Он купил несколько печатей, чтобы придать большую убедительность именам и адресам. Хотя на бланках и было напечатано предупреждение, что подписи лиц, удостоверяющих личность, проверяются, — на самом деле это редко делалось, и можно было почти не опасаться, что фальшивка будет обнаружена. Просто слишком много подавалось прошений и слишком маленьким был штат.