инов. Концерт № 2 для фортепиано с оркестром Второй концерт для фортепиано с оркестром до минор, op. 18, был написан Сергеем Рахманиновым в 1900 году.
Любые данные
- 2 концерт Рахманинова: история создания
- Сергей Рахманинов
- История вопроса
- Чему посвящен 2 концерт Рахманинова: особенности, история, анализ произведения
- История второго концерта Рахманинова: место и время первого исполнения
Концерт рахманинова история создания
| 2 концерт Рахманинова: история создания | Moderato — первая часть открывается типичным для Рахманинова колоколообразным вступлением у фортепиано: аккорды в верхнем и среднем регистрах, которым отвечает низкий звук фа контроктавы, в нарастающей динамике. |
| 5. История создания Второго концерта | сказал Рахманинов во Втором концерте для фортепиано. |
| История создания второго концерта Рахманинова | Рахманинов 2 концерт — это одно из самых выдающихся произведений в истории музыки. Созданный Рахманиновым в 1901 году, он стал показателем мастерства и гениальности композитора. Он привлекает своей мощью, эмоциональностью и богатой мелодичностью. |
| История второго концерта Рахманинова: место и время первого исполнения | Авторская рукопись Второго концерта для фортепиано с оркестром Сергея Васильевича Рахманинова таит некую загадку, связанную с адресатом посвящения этого произведения. Общеизвестно, что автор посвятил концерт доктору-гипнотизеру Николаю Владимировичу Да. |
| 5. История создания Второго концерта | это будет балет, после которого, по задумке создателей, зрителем захочется напевать музыку Рахманинова. |
Концерт рахманинова история создания
Три амплуа Сергея Рахманинова. Шёл 1901 год. Отгремел Второй фортепианный концерт, он был принят публикой «весьма благосклонно», и 28-летний Сергей Рахманинов снова поверил в свой композиторский талант. 2-й концерт для фортепиано с оркестром Рахманинова — одно из самых известных и любимых произведений пианистов и слушателей. Сочиненный в 1900-1901 годах, этот концерт сразу привлек внимание публики своей мощной и эмоциональной музыкой. Концерт для фортепиано с оркестром № 2 до минор, op. 18, был написан Сергеем Рахманиновым в 1900 году. Впервые полностью исполнен в Москве 27 октября 1901 года. Историю создания Концерта для фортепиано с оркестром Рахманинова, а также интересные факты и музыкальное содержание произведения читайте на нашей странице. История создания. Второй концерт для фортепиано с оркестром до минор был написан в 1900 году.
Концерт рахманинова история создания
В последние годы жизни Рахманинова создал «Симфонические танцы», которые исследователи музыки считают одним из его лучших произведений. Все это время он продолжал выступать — и свой последний концерт дал за 6 недель до смерти. Второй фортепианный концерт — один из главных хитов Рахманинова, идеально отражающий его стиль. В этой части слушаем его и другие концерты. 2-й концерт для фортепиано с оркестром Рахманинова — одно из самых известных и любимых произведений пианистов и слушателей. Сочиненный в 1900-1901 годах, этот концерт сразу привлек внимание публики своей мощной и эмоциональной музыкой.
РАХМАНИНОВ. ФОРТЕПИАННЫЙ КОНЦЕРТ №2
С историей создания этого гениального музыкального сочинения связано немало любопытных фактов. Второй концерт Сергея Рахманинова вошел в историю мировой музыки и занял там особое место. До сих пор он остается самым популярным произведением Рахманинова, благодаря своей необыкновенной красоте, эмоциональности, мелодичности. Концерт рахманинова история создания. Сергей Васильевич Рахманинов 1873 1943 Великий русский. начала XX века. Свои встречи с этим человеком Рахманинов вспоминал до конца жизни и был очень благодарен ему. Второй концерт стал началом нового периода в творчестве Рахманинова.
Концерт для фортепиано с оркестром № 2 (Рахманинов)
Рахманинов Сергей Васильевич (1873–1943 гг, 69 лет) – русский композитор, дирижер, пианист, представитель направлений символизм и неоромантизм в музыке. Второй концерт Сергея Рахманинова считается одной из самых значимых композиций в истории классической музыки. Первое исполнение этого произведения состоялось 9 ноября 1901 года, в зале Симфонического Общества Московской филармонии. История создания второго концерта Рахманинова. Сергей Рахманинов написал свой второй концерт для фортепиано с оркестром в период с 7 июля 1900 года до 6 апреля 1901 года. Концерт для фортепиано с оркестром № 2 до минор, op. 18, был написан Сергеем Рахманиновым в 1900 году и стал одним из самых популярных общеизвестных произведений классического искусства. История создания.
2 концерт Рахманинова для фортепиано с оркестром — история создания и первая постановка
Так же Асафьев утверждал, что в ней «слышится встревоженность начала века, полная грозовых предчувствий». Вступительное построение разработки Moto precedente — в предшествующем темпе сумрачное и затаенно тревожное по настроению. Тема главной партии соединена с токкатным мотивом в басу и мелодическими секвенциями, заимствованными из второго, развивающегося предложения главной партии восходящие фигуры восьмых. Первая половина разработки построена на развитии этих мотивов. Вторая наиболее важная часть разработки представляет собой ярчайшее динамическое нарастание. Оно основано на глубоком драматическом преобразовании темы побочной партии с участием обоих этих мотивов.
Реприза Maestoso, Alla marcia воспринимается как непосредственное продолжение разработки и является кульминацией всей части. Главная партия подвергается значительному обновлению и динамизации: излагаемая оркестром, она дополняется чеканной темой фортепиано, сформировавшейся из токкатного мотива разработки. Обновлена и тема побочной партии. Звучание ее теперь элегическое, спокойное. Этот раздел — наиболее лиричный во всей первой части концерта.
Кода построена на постепенном оживлении и нарастании динамики. Неторопливые вначале фигурки шестнадцатых все ускоряют свой бег и переходят в решительные восходящие триольные пассажи, поддержанные отрывистыми аккордами оркестра. Вступительные аккорды оркестра образуют модуляционный переход от первой части ко второй. Воцаряется светлая и поэтическая атмосфера русского лирического пейзажа и спокойных размышлений. Фигурация фортепиано становится плавным и мелодически содержательным фоном для главной темы, которую исполняют вначале флейта, а затем кларнет.
Певучие фразы флейты пленяют затаенной страстностью и изысканным мелодическим рисунком. Эта мелодия парит вокруг терцового и тонического звуков и завершается выразительной, подобной радостному вздоху, фразой струнных. После двух проведений темы поочередно оркестром и солистом и небольшого заключения, закрепляющего тональность доминанты си мажор , совершается переход к средней части Adagio. Созерцательная мелодия кларнета, переданная теперь фортепиано, приобретает постепенно все более страстный, патетический характер. Вслед за репризным проведением основной лирической темы, звучащей теперь у скрипок, наступает короткая, но чрезвычайно насыщенная кода.
Сочные аккорды и арпеджио фортепиано, триольная аккордовая фигурация флейт и кларнетов образуют величественный и широкий поток звуков, на фоне которого ласково и приветливо звучат мелодические обороты темы какие мелодические обороты? Короткая заключительная фраза солиста интонационно родственная началу побочной партии первой части дышит благородной простотой и спокойствием. Финал Allegro scherzando начинается обширным вступлением, в начале которого происходит, как и во второй части концерта, модуляция — на этот раз из ми мажора в до мажор, затем в до минор. Уже во вступлении определяется основной волевой и жизнеутверждающий характер части.
Неуспешная премьера всегда огорчает автора, ведь она ставит под угрозу судьбу произведения. Если же композитор молод, если он находится в начале своего творческого пути, провал очередного сочинения становится особенно тяжелым испытанием. Таким чувствительным ударом стало для Рахманинова фиаско его Первой симфонии в 1897 г.
Эта неудача погрузила композитора в глубокий душевный кризис, который позднее был усугублен обстоятельствами личной жизни — Вера Дмитриевна Скалон, возлюбленная композитора, которой посвящена вторая часть Первого фортепианного концерта, по решению родителей вышла замуж за другого перед свадьбой она сожгла все письма Рахманинова. Преодолеть столь тяжелое душевное состояние Сергею Васильевичу помог Николай Владимирович Даль — известный русский врач-гипнотизер и психотерапевт.
При этом, однако, связь рахманиновского творчества с... Не потому ли и моим приятелям, ездившим в Петербург, она не понравилась не публика, а Симфония , хотя, когда я сам играл им её, они говорили другое. В данную минуту, как видите, склонен думать, что виновато исполнение. Завтра, вероятно, и это мнение переменю. От Симфонии всё-таки не откажусь. Через полгода, когда она облежится, посмотрю её, может быть, поправлю её и, может быть, напечатаю — а может быть, и пристрастие тогда пройдёт. Тогда разорву её…» Затаевич был первым, с кем Рахманинов поделился впечатлениями от премьеры Симфонии.
Возможно, начиная с этого письма можно говорить о начавшемся творческом кризисе композитора. В письме к С. Смоленскому от 30 июня Рахманинов пишет о своем нездоровье и неспособности заниматься ничем, кроме лечения, но при этом упоминает, что должен за лето выполнить переложение Симфонии А. Глазунова для фортепиано в четыре руки. В сентябрьском письме к Затаевичу Рахманинов так же пишет о своей летней болезни, дает объяснение, что это была болезнь почек в тяжелой форме, и что он до сих пор не может от нее оправиться. По этой причине Рахманинов не занимался никакой творческой деятельностью, о чем совершенно не жалеет. Около полугода в его письмах не было никакого упоминания ни о провале Симфонии, ни о новых творческих порывах, лишь в 1898 году в апреле в письме к Затаевичу Рахманинов признался, что им «овладела непростительная лень», которая его съедает. В июне этого же года в переписке с Гольденвейзером появляются первые упоминания о Втором Концерте, Александр Борисович желает первым исполнить Концерт, но Рахманинов обещает дать ему точный ответ в августе, потому что самого концерта еще нет, а вся усиленная работа совершенно ни к чему не приводит. В августе Рахманинов дал ответ Гольденвейзеру: «Концерта я не написал, а посему и рассчитывать на него нечего.
Прошу у тебя от души извинения за напрасные ожидания! С сестрами он общался исключительно на личные темы, свое творчеству не обсуждал. Однако из переписки с одной из сестер, Натальей, можно понять, что в ноябре 1898г. Рахманинов снова болен и вынужден ехать в Москву на лечение. До конца января композитор не мог работать, никуда не ездил. Содержание «Колокола » - это симфоническая поэма, соединяющая в себе черты различных жанров. Если рассматривать произведение как четырёхчастный цикл, то складывается симфония, в которой нет... До марта 1900г. В мае Рахманинов уезжает в Ялту, там он снова начинает заниматься.
В июле он приезжает в воронежскую губернию, почтовая станция Красненькая, где просит выделить ему рояль для занятий, так как заниматься ему необходимо много. Здесь уже можно сделать вывод, что творческая жизнь Рахманинова начала активно возвращаться к жизни. В феврале 1901г. Из письма к Гольденвейзеру можно понять, что композитор создал сюиту для фортепиано, в апреля 1901 г. За пять дней до премьеры Второго концерта,22 октября, Рахманинов пишет Н. Морозову: «Ты прав, Никита Семёнович! Сейчас я проигрывал первую часть своего Концерта, и только сейчас мне стало вдруг ясно, что переход от первой темы ко второй никуда не годится, что в таком виде первая тема не есть первая тема, а есть вступление, и что мне ни один дурак не поверит, когда я начну играть вторую тему, что это вторая тема именно и есть. Все будут думать, что это начало Концерта. По-моему, вся часть эта испорчена и стала мне с этой минуты положительно противна.
Я просто в отчаянии! И зачем только ты пристал ко мне со своим анализом за пять дней до исполнения этого Концерта?! Концерт исполнен 27 октября. Зилоти, солировал автор. На следующий день концерт был исполнен «наоборот» — за дирижерским пультом стоял Рахманинов, партию фортепиано исполнил Зилоти. Критики писали: «У Зилоти фортепиано звучало гораздо полнее, а у Рахманинова оркестр шел увереннее. Да оно и понятно: когда автор стоял за дирижерским пультом, Зилоти гораздо удобнее было сообразовываться с его намерениями, чем когда автор сидел за роялем… Нельзя сомневаться, что концерт, так хорошо принятый в Москве, сделается вскоре везде одним из самых популярных произведений концертного репертуара». На ее стихи Рахманинов написал романсы «Сирень», «Здесь хорошо», «Маргаритки», впоследствии о были опубликованы её воспоминания о Рахманинове. Тогда снова заговорили о трагическом неуспехе Первой симфонии Рахманинова и разного рода объяснения этого неуспеха.
Запомнилось обратное суждение человека, в основном к Рахманинову благожелательного; он как-то сказал: «Это ещё хорошо, что Рахманинов дирижировал не сам. Возьмись он сам за дирижёрскую палочку — нервный шок от провала был бы для него гораздо сильнее». Молодой Рахманинов в этой симфонии поставил перед собой проблему новаторства, но не органически, не силясь выразить в ней голос своего времени, его стремлений и поисков выхода, а лишь поддавшись внешнему «веянию» времени, требовавшего новизны. Это не тот Рахманинов, который вошёл в историю музыки! Но как хотелось бы — из любви к его дорогой памяти — быть неправой в этом… По тогдашнему убеждению, болезнь пришла к Рахманинову не от провала симфонии, даже не от собственного разочарования в ней, а от внезапной утраты пути в будущее, то есть от потери веры в себя как новатора. Понятно, каким убийственным должен был быть для него этот прилепившийся к нему, страшный для него, окончательно подрывавший его силы, несправедливый, лживый ярлык «эклектика» и хвалебные статьи, подчёркивавшие безысходную грусть его музыки. Но после обретения нового пути и исполнения Второго концерта, Рахманинов произвел у слушателей освежающую разрядку. В Концерте отражается современное понимание того, что такое — раскрытие в музыке жизни своего общества, запросов и характера человека своей эпохи. Повесть в звуках об историческом перепутье, о чеховском безвольном интеллигенте, который тоскует по действию, по определённости и не умеет найти исхода внутренним силам.
Впрочем, исход во Втором концерте есть, он в великой, сердечной человечности, в той любви к прекрасному в человеке, которая и движет борьбой за лучшую жизнь для него. Но вернемся к письмам Рахманинова. В 1905 г он отправил письмо Рахманинова в газету «Русские ведомости» которое было подписано 17 деятелями культуры, среди них: К. Коровин, Ник. Кашкин, А. Гольденвейзер, Р. Глиэр, С. Вот этот текст: «Не откажите поместить в вашей уважаемой газете нижеследующее. Растёт и крепнет борьба за лучшее будущее.
Во всех общественных группах идёт энергичная работа по созданию союзов, как наиболее могучих факторов борьбы. Безусловно потребность в такого рода организации должна глубоко чувствоваться людьми, несущими знамя свободного искусства. Необходим союз, в котором соединились бы в общей деятельности служители всех изящных искусств. В организации сила. Время не ждёт. Во имя общих профессиональных интересов и интересов того искусства, которому каждый служит, мы зовём наших сотоварищей соединиться и образовать один общий союз — «Всероссийский союз деятелей изящных искусств». Для личных объяснений — от 4-х до 5-ти часов ежедневно. Покорно просим другие газеты перепечатать. Москва, 1905 г.
Так формировалась правовая основа их существования, узаконивались возможности удовлетворения культурных потребностей творческой интеллигенции через негосударственные организации, но под «присмотром» государства. Желающие учредить общества должны были подать заявление губернатору или градоначальнику. Для рассмотрения данных заявлений создавались губернские по делам об обществах присутствия. Вся внутренняя жизнь обществ жестко регламентировалась и ставилась под надзор полиции. Соединение нескольких профессиональных обществ в союз запрещалось открытие отделений обществ ограничивалось. Данный закон вызывал неприятие в среде художественной интеллигенции, и это было понятно. Первым серьезным ее ответом стала попытка создания «Всероссийского союза деятелей изящных искусств» в 1906 г.
Все это сказалось на стиле и содержании концерта, который стал отражением его эмоционального состояния. Однако, несмотря на все трудности, Рахманинов смог завершить письменную работу над Вторым концертом в 1900 году. Музыка наполнена глубокой эмоциональностью и виртуозностью, характерными для стиля композитора.
Концерт был воспринят с огромным успехом и получил множество положительных отзывов. С тех пор, Второй концерт Рахманинова стал одним из самых исполняемых и любимых произведений в мировой классической музыке. Его грандиозное звучание и эмоциональная сила притягивают слушателей со всего мира и помогают сохранить его статус великого произведения музыкальной классики. Оцените статью.
Рахманинов 2 концерт история создания
Второй концерт Рахманинова состоит из трех частей — быстрой, медленной и быстрой. В первой части прослеживается характерная для Рахманинова ритмическая напряженность и бурные пассажи фортепиано. Вторая часть — адажио, обладает особой лиричностью и нежностью. В ней звучат проникновенные мелодии, которые переносят слушателя в другой мир. Третья часть возвращает нас к мощному и темпераментному исполнению, с яркими фортепианными фразами и виртуозными аккордами. Второй концерт Рахманинова является настоящим испытанием для фортепианной техники исполнителя.
Он был выдающимся пианистом и прославился своими виртуозными и технически сложными пьесами для фортепиано. Однако в его творчестве также присутствуют и другие жанры: симфонии, концерты, оперы, хоровые и инструментальные композиции. Композитор обладал необычайной музыкальной интуицией и талантом мелодиста. Сочинение музыки было для него процессом органическим и естественным. Рахманинов был чрезвычайно самокритичен в отношении своих произведений и часто перерабатывал их до последнего момента перед публикацией. Творчество Рахманинова и сегодня пользуется неизменной популярностью. Его музыка навсегда останется в сердцах слушателей и станет вечным наследием мировой культуры. Замысел и создание концерта Работа над концертом заняла у Рахманинова около двух лет.
Краткое заключительное построение, напоминающее мрачный похоронный звон, словно бы говорит о бессилии человека перед роком. Несмотря на присущий музыке элемент декоративности, эта пьеса — явление примечательное для юного девятнадцатилетнего автора по своеобразию замысла и степени владения средствами фортепианной звучности. Своим светлым, ясным лиризмом привлекает Мелодия, отмеченная Чайковским наряду с прелюдией как одна из лучших пьес в данной серии. Плавно и спокойно развертывающийся широкими волнами мелодический голос сочно и выразительно звучит в среднем «виолончельном» регистре на фоне триольного аккордового сопровождения Помещение основной мелодии не в верхнем, а среднем или нижнем голосе, что придает ей особую теплоту и наполненность, — прием, характерный и для ряда более поздних произведений Рахманинова Баркарола ор. Иной характер носит Элегия с ее скорбной, местами надрывно звучащей патетикой и в то же время мужественным точника» мелодические фразы сочетаются с активными восклицательными интонациями и бурными негодующими взлетами, сопровождаемыми ярким динамическим нарастанием звучности. Порой в Элегии ощущается налет сгущенной чувственной экспрессии, характерной для цыганского романса, связь с которым не раз отмечалась в творчестве Рахманинова. Если в зрелые годы эта связь становится у него не столь очевидной и непосредственной, то в некоторых сочинениях раннего периода она выступает с достаточной ясностью. Например, Серенада из того же опуса. Коган отмечает в этой пьесе мелодические обороты, напоминающие Серенаду из «Песен и плясок смерти» Мусоргского. Но общий характер ее музыки ближе к «Песне цыганки» Чайковского сумрачный «ночной» колорит, фригийские обороты, «гитарный» аккомпанемент вальсового типа. Очевидно также сходство с «Цыганской пляской» из «Алеко». В ином роде примечательна популярная в свое время пьеса «Полишинель». Отмечалось, что она написана, возможно, под влиянием одной из частей Второй сюиты для двух фортепиано Аренского, озаглавленной «Паяц». Однако сходные задачи решаются учителем и учеником совершенно по-разному. Рахманиновский «Полишинель» — не забавная жалкая фигура и не маскарадная маска, а сильный мужественный образ. Гротеск приобретает здесь драматическую окраску, и в этом смысле оправданна параллель с «Гномом» Мусоргского, проявляющаяся даже в сходстве некоторых приемов изложения октавные броски с форшлагами, резкие sforzando. При известной лапидарности фактуры мы находим в этой пьесе и типично рахманиновские «колокольные» звучания, и его насыщенную, необычайно густую и сочную кантилену, напоминающую звучание живого человеческого голоса средняя часть — Agitato. Вторая серия фортепианных пьес, обозначенная ор. К лучшим из пьес этой серии надо отнести поэтичную Баркаролу с ее мягкой меланхолической задумчивостью. В отличие от упоенно страстных итальянских баркарол в ней слышится какая-то неясная задушевная грусть, и в этом отношении она близка к русским баркаролам Чайковского, Рубинштейна С Баркаролой из «Времен года» Чайковского эту рахманиновскую пьесу сближает даже одинаковая тональность соль минор. Интересно отметить, что в той же тональности написаны еще две баркаролы, относящиеся к тем же годам в Фантазии для двух фортепиано ор. Тема ее основана на типично рахманиновском приеме мелодического развертывания с постепенным расширением диапазона начиная с интервала секунды и неизменным возвращением к основному опорному звуку. Благодаря тому, что такой опорой в данном случае служит доминантовая ступень, мелодия приобретает «парящий» характер, словно повисая в неподвижном воздухе. Обращает на себя внимание также независимость мелодического голоса от ритмически остинатного аккомпанемента, вызывающего иллюзию спокойного колыхания водной поверхности. В моментах яркого динамического нарастания упорно акцентируемый жесткий ритм приобретает почти угрожающий характер Наряду с двумя пьесами из ор. Новая редакция, не коснувшаяся основного материала, отличается от первоначального изложения более развитой фактурой и некоторыми гармоническими деталями. Новым шагом в развитии фортепианного творчества Рахманинова явились Шесть музыкальных моментов ор. В них композитор полностью освобождается от поверхностной салонной чувствительности, черты которой присущи некоторым из более ранних его фортепианных пьес. Выражение чувства становится более сосредоточенным и углубленным, средства пианистического изложения тоньше и богаче. Небывалой еще у него раньше степени выразительной концентрации достигает Рахманинов в сурово-мрачной по колориту третьей пьесе из этого цикла, си минор. В ее скорбно никнущих мелодических фразах, похожих на вздохи, и тяжелых, круто обрывающихся подъемах чувствуются глубокая меланхолия и скованный порыв. Контрастом к ней звучит светлая мечтательная пятая пьеса, ре-бемоль мажор, типа ноктюрна или баркаролы, пленяющая пластической ясностью линий и поэтичностью настроения. Но особенно характерны для этого цикла пьесы подвижного характера с непрерывным вихреобразным пассажным движением, проникнутые действенным волевым началом и рвущейся наружу раскрепощенной энергией. Завершает цикл торжествующая до-мажорная пьеса с такими же уверенными ямбическими интонациями восклицательного типа на фоне непрерывно бурлящего движения волнообразных фигураций. В основном композитор не выходит в этих сочинениях из круга уже определившихся образов и настроений его раннего творчества. В Фантазии преобладают образы лирически-пейзажного характера. Первая часть ее, Баркарола, по общему тону музыки близка написанной в те же годы Баркароле из ор. Выражение лирического чувства сливается с пейзажным фоном и в следующей части «И ночь, и любовь... Большей строгостью выражения отличаются две последние части сюиты. Третья часть, «Слёзы», написанная под впечатлением известного стихотворения Тютчева, «Слёзы людские, о слёзы людские! Эпиграфом к третьей части служит это тютчевское стихотворение. По-иному, торжественно и радостно звучат колокола в последней части, «Светлый праздник», по своему образному строю, а отчасти и по характеру музыки напоминающей «Воскресную увертюру» Римского-Корсакова. Вместе с тем Рахманинов прибегает к приемам аналогичным тем, которые использованы Мусоргским в колокольном звоне из «Бориса Годунова»: равномерное чередование двух септаккордов с двумя общими и двумя хроматически изменяющимися ступенями септаккорды двойной доминанты II ступени , посредством чего достигается впечатление разносящихся в воздухе звуковых биений. В середине проходит мелодия пасхального песнопения «Христос воскресе» в полнозвучном аккордовом изложении, напоминая пение многоголосого хора и дополняя картину широкого народного торжества. Впервые в творчестве Рахманинова появляется такой яркий величавый эпический образ. В отличие от Фантазии, носящей черты концертности, серия четырехручных фортепианных пьес, рассчитанных на домашнее музицирование, проста и непритязательна по изложению. Большая часть этих пьес написана в распространенных традиционных, бытовых жанрах: Баркарола, Вальс, Романс. Выделяется последняя, шестая пьеса, «Слава», на тему народной песни того же названия. Композитор проявляет изобретательность и свежесть выдумки в разработке мелодии, проводя ее в разных регистрах и в различной гармонизации с широким применением побочных ступеней и преобладанием плагальных оборотов. После трудного пятилетия мучительных сомнений, разочарований и размышлений о своем пути композитор предстает в этом новом своем сочинении как зрелый сложившийся мастер с ярко выраженной индивидуальной физиономией и выработанной манерой письма. Как замечает Кашкин в отзыве на первое авторское исполнение концерта в полном виде Вторая и третья части концерта были завершены раньше первой и исполнены 2 декабря 1900 года. Концерт, принесший ее автору заслуженный успех, был по праву признан лучшим русским фортепианным концертом после си-бемоль-минорного концерта Чайковского. Но, при сохранении преемственных связей с наследием Чайковского и других русских и зарубежных композиторов XIX века, рахманиновский концерт содержит много нового как в своем образном строе и средствах музыкального выражения, так и в самой трактовке жанра. Можно было бы назвать его вдохновенной лирико-патетической поэмой для фортепиано с оркестром. Черты поэмности проявляются в тяготении к единству цикла и непрерывности развития, достигаемых с помощью развернутой системы интонационно-тематических связей и модулирующих «скрепок» между отдельными частями. Элемент соревнования солиста с оркестром, являющийся одним из основных определяющих признаков классического концерта, по существу, отсутствует и уступает место их тесному взаимодействию. Современников даже смущало почти полное отсутствие самостоятельных «концертирующих» эпизодов, в которых исполнителю сольной партии предоставляется возможность свободной демонстрации своих виртуозных возможностей. Кашкин в нерешительности останавливался перед вопросом, относится ли это к достоинствам или недостаткам произведения. Монологичность концерта определяется по преимуществу лирическим строем его музыки, что не исключает ни сурового драматизма, ни строгой величавой эпичности. Рахманиновский лиризм проявляется здесь во всем своем богатстве и многогранности оттенков от тихого созерцательного покоя или элегической грусти до мужественного протестующего пафоса и восторженного радостного самоутверждения. Изумительна мелодическая красота и выразительность основных тем концерта, широко разрабатываемых композитором и предстающих в различном освещении, в разных метроритмических вариантах и сменах темброво-регистровой окраски. К числу замечательных образцов рахманиновского мелодического дара принадлежит тема главной партии первой части, о которой много уже было сказано и написано. Метнер называет ее «одной из наиболее ярких тем России»: «с первого же колокольного удара чувствуешь, как во весь свой рост подымается Россия». В этой теме, появляющейся в оркестре после нескольких «колокольных» аккордов субдоминантовой функции у фортепиано, Рахманинов создает на основе свободного претворения некоторых особенностей русской народно-песенной мелодики образ большой обобщающей силы. Возникая из секундовой интонации, она постепенно расширяет свой диапазон и приобретает все большую широту дыхания. Вначале сурово и сумрачно звучащая тема приобретает в ходе развития более мягкую лирическую окраску и продолжается у фортепиано, которое выполняло до этого сопровождающую роль, окутывая мелодию гулкими полнозвучными пассажами. Так подготавливается переход к побочной партии, тему которой излагает фортепиано при почти полном молчании оркестра. Эта светлая мечтательная тема принадлежит к характернейшим образцам одного из описанных выше типов рахманиновской лирической мелодики: за коротким воодушевленным взлетом мелодии на октаву по ступеням тонического секстаккорда следует длительное секвенционное нисхождение с преобладанием поступенных ходов. Излагаемая в виде законченного периода тема далее словно истаивает и растворяется в высоком регистре. В отличие от неторопливо развертывающейся экспозиции с плавным «перетеканием» одного раздела в другой разработка развивается динамично и целеустремленно. При непрерывном ускорении темпа она по числу тактов почти вдвое короче. В ходе развития все яснее выступает на первый план активное ритмическое начало и путем преобразования краткого мотива, соединяющего вступительное аккордовое построение с главной партией, формируется энергично ритмованная фигура маршевого типа, в сопровождении которой вступает сильно динамизированная тема главной партии в репризе. Вслед за кратким проведением ее основного шестнадцатитактового построения, представляющем собой главную кульминацию всей первой части, напряжение спадает, на протяжении почти всего дальнейшего развития репризы и коды идет процесс неуклонного постепенного затухания динамической энергии. Контуры побочной партии лишь слегка обрисованы в тихом, затаенном звучании валторны соло и в ритмическом увеличении, придающем ей спокойный, убаюкивающий характер. Только в небольшом кратком построении коды движение вновь оживляется, и вся часть завершается тремя энергичными словно обрубленными аккордами. Медленную среднюю часть концерта В.
Второй концерт Рахманинова считается одним из величайших шедевров мировой классики, который непременно стоит услышать и почувствовать настоящую мощь и красоту музыки Рахманинова. Уникальная музыкальная композиция Композиция состоит из трех частей: быстрой, медленной и быстрой. Каждая часть имеет свою уникальную атмосферу и настроение. Быстрая часть наполнена энергией и страстью, захватывая слушателей своей динамикой и виртуозностью исполнения. Медленная часть второго концерта Рахманинова поражает своей красотой и глубиной. Она создает атмосферу меланхолии и романтики, перенося слушателей в мир безмятежной красоты и внутренней гармонии. Вторая быстрая часть возвышает композицию до новых высот, демонстрируя виртуозное мастерство и техническую сложность исполнения. Она наполнена энергией и эмоциональной интенсивностью.
2. Кризис русской классической культуры и «русский культурный ренессанс»
- Ответы : какое место занял в жизни Рахманинова второй концерт
- Второй концерт Рахманинова
- Рахманинов – концерт 2
- 2 концерт Рахманинова: история создания
- Рахманинов – концерт 2
Концерт №2 Рахманинова: история создания и исполнения
Бурный поток пассажей — каденция плавно «вливается» в репризу. Финал — Allegro scherzando — тематически перекликается с Первой частью. Форма сонатное аллегро. Энергия, стремительное движение. Интонационная связь с 1 частью. В теме главной партии соединяются черты марша и скерцо шутки. Побочная тема — по аналогии с Первой частью — лирическая, но более сжатая, излагается сначала у оркестра, позже у фортепиано. Главный идейный вывод приходится на коду, которая приобретает значение обобщающего, синтезирующего эпилога ко всему произведению. Рахманинов здесь использовал прием превращения лирического образа в гимн: мощное, торжествующее проведение темы побочной партии воспринимается как воспевание красоты и величия человека. Кода звучит как величавый гимн, воспевающий радость жизни. В основе коды — преображенная П.
Она проходит у оркестра, в сопровождении колокольных аккордов рояля в До мажоре. Три части концерта сливаются в художественное целое — тематическое родство между отдельными частями концерта — сходство ритма и отдельных интонаций.
Таким образом, творческий процесс Рахманинова при написании второго концерта был в значительной степени определен влиянием других композиторов и стилистическими тенденциями своего времени. Рахманинова считается одним из самых сложных и технически требовательных произведений для пианиста. Он представляет собой технически и эмоционально сложное испытание. Исполнение второго концерта Рахманинова требует высочайшего мастерства и виртуозности. Особенно трудными считаются быстрые пассажи, каскады аккордов, длинные октавные прыжки и сложные перекрестные движения рук. Также исполнителю необходимо уметь передать передовую эмоциональную нагрузку произведения, умело работать со звуковой палитрой и динамикой. Ошибиться в технике исполнения одного только аккорда может привести к серьезному нарушению общего впечатления от произведения.
Из-за сложности исполнения, профессиональные пианисты выступают с данным концертом далеко не каждый. В основном его исполняют признанные мастера, способные безупречно передать эмоциональное и техническое содержание произведения. Признание и популярность После премьеры второго концерта для фортепиано и оркестра Сергей Рахманинов получил огромное признание и популярность. Концерт был встречен сразу же с восторгом критиков и публики и стал одним из самых значимых произведений в репертуаре Рахманинова. Второй концерт Рахманинова не только понравился слушателям своей красотой и гармоничностью, но и поразил оригинальностью и техническим мастерством композитора. Музыкальные темы, богатые и изящные партии фортепиано и эмоциональная глубина произведения вызвали яркие эмоции у слушателей. Второй концерт стал частым гостем на концертных площадках и считается одним из самых популярных концертов для фортепиано и оркестра в истории музыки. Его исполнение требует огромного мастерства как у фортепианиста, так и у дирижера и оркестра.
Произведение получило восторженные отзывы критиков и пользовалось большим успехом у слушателей. Исполнение второго концерта Рахманинова стало началом его тесного сотрудничества с Большим театром и Московским филармоническим обществом. Он стал регулярно выступать с концертами и дирижировать оркестром, а также записывать свои произведения. Первое выступление и его значимость Первое исполнение второго концерта Рахманинова состоялось августа 1901 года в Большом зале Московской консерватории. Сам композитор сыграл на фортепиано, а дирижировал Александр Васильевич Зилоти. Это выступление стало великим историческим событием, так как оно впервые показало миру гениальное произведение Рахманинова. Второй концерт Рахманинова был посвящен памяти композитора Пётра Ильича Чайковского, который умер несколько лет назад. Этот концерт отличается от других произведений Рахманинова своей грандиозностью и мощью.
Лейтмотивом многих литературных произведений становится горьковское «Человек — это звучит гордо». Важно Тема роста человеческой личности, преодоления всех внешних и внутренних препятствий, мешающих ее полному раскрытию и самоутверждению, лежит и в основе наиболее выдающихся образцов русской музыки той же поры например, симфония c-moll Танеева, сонаты и симфонии Скрябина. Во Втором фортепианном концерте Рахманинова она выражена с особой лирической непосредственностью, теплотой и поэтической озаренностью чувства. При наличии ярких драматических контрастов и столкновения противоборствующих начал, музыка концерта носит в целом светлый, гармонически ясный характер. Его основным мотивом является воспевание красоты и радости жизни, воплощенное во множестве выразительных оттенков и градаций от тихого созерцания до восторженного, ликующего пафоса. Трудно указать в музыкальной литературе другое произведение крупной формы, в котором бы до такой степени доминировало песенно-мелодическое начало. Мелодическая широта, кантиленность основных тем определяет и характерно рахманиновский тип развертывания, совершающегося плавно и постепенно, почти без цезур и перерывов. Разделы музыкальной формы тесно спаяны между собой и даже не переходят, а «перетекают» друг в друга. Но это нигде не вызывает ощущения лирической аморфности и бесформенности благодаря очень точному ощущению Рахманиновым «музыкального времени», верному распределению кульминаций и пропорциональности общей структуры. При своеобразии рахманиновского типа развития, обусловленного господствующей ролью лирически-песенного начала, в трактовке формы композитор остается в достаточной мере «классичным». Не отступая существенно от традиционных конструктивных схем, он переосмысливает их «изнутри». В качестве формообразующего фактора, способствующего прочности сочленений и наполняющего целое стремительной энергией развития, выступает тот специфически рахманиновский упругий, императивный ритм, который обращал внимание современников уже в более ранних произведениях композитора. Совет Широкий разлив воодушевленно-лирической песенной мелодики сочетается в концерте с неумолимо строгой ритмической дисциплиной, являющейся выражением сдерживающего и организующего волевого начала. Итак, рядом: интенсивнейшие порывы от величия внутренней душевной тревоги и сейчас же мощная организующая сила ритма, как оборона против душевного хаоса и прорыва плотины дисциплинированной воли стихией чувствований» Замечу, что создание романса «Судьба», в основу которого взят «мотив судьбы» из Пятой симфонии Бетховена, могло быть связано с особым интересом Рахманинова к бетховенскому «стучащему» ритму, находящему своеобразное преломление в ряде его произведений. Характерные, индивидуально своеобразные черты мелодики, гармонии, инструментовки Второго концерта становятся определяющими для большого периода рахманиновского творчества. Показательно, что если в предыдущих сочинениях Рахманинова критика обращала внимание главным образом на колоритность гармонии и оркестрового звучания, то теперь во всех отзывах подчеркивался мелодический дар композитора, проявляющийся в изумительной красоте, широте и певучести его тем. И действительно, необычайно рельефные, мелодически широко развернутые, насыщенные по выражению темы концерта раньше всего остального увлекают и захватывают слушателя. Рисунок мелодии становится у Рахманинова гораздо более свободным, ясным и пластически законченным, приобретает широту и гибкость, которой недоставало некоторым более ранним его произведениям, где отдельные экспрессивно заостренные интонации не всегда достаточно органично складываются в единую, непрерывно развивающуюся линию. Во Втором фортепианном концерте Рахманиновым впервые был найден подлинный органический синтез различных принципов мелодического развития, взаимодействием и взаимопроникновением которых определяется своеобразие его мелодики.
Сергей Васильевич Рахманинов. Концерт для фортепиано с оркестром № 2
Звук здесь, хотя и сосредоточен на определенной тональности, имеет идеи хроматизма. Две последовательности пианистических фигураций приводит к безмятежной, оркестровой восстановление первой темы в доминирующем 7 ключе Г. Секция триплетного арпеджио переходит в секцию акселерано, где аккорды фортепиано исполняются обеими руками, а секция струнных инструментов воспроизводит мелодию, напоминающую вторую тему. Пьеса достигает кульминации, когда фортепиано играет диссонирующие аккорды фортиссиссимо fff , а валторны и трубы создают синкопированную мелодию. Затем звучит вторая тема, исполненная соло на валторне. Вход в фортепиано возвращает тональность обратно в до минор, с фрагментами триоли, играемыми на загадочную тему, сыгранную оркестром. Вкратце, пьеса переходит в глиссандо до мажор на фортепиано и остается безмятежной до тех пор, пока не переходит в возбужденную заключительную часть, в которой часть заканчивается фортиссимо до минор , с той же аутентичной каденцией, что и те, которые следовали за первым утверждением первой фразы. Адажио состенуто Вторая часть открывается серией медленных аккордов в струнах, которые модулируются от до минор предыдущей части до ми мажор этой части. В начале секции A входит пианино, играющее простую фигуру с арпеджио. Эта вступительная фортепианная фигура была написана в 1891 году как вступление к романсу из двух пьес для шести рук.
Она невероятно прекрасная и вместе с тем могучая. Концерт открывается очень ярко — тяжелыми аккордами, которые можно сравнить разве что с ударами набата. Они нагнетают напряжение до предела. Сама мелодия развивается неторопливо, медленной поступью, но необычайно напевно. В то же время чувствуется некая напряженность в музыке, которую рассеивает наступление побочной партии. Как обычно, она контрастна главной. Это уже образ любви, счастья с оттенком томления. Вторая часть Adagio sostenuto — это лирический центр концерта. Вся часть написана в едином эмоциональном фоне и вырастает из одного тематического зерна.
Сама музыка невероятно мечтательная, спокойная, символизирует собой красоту природы и гармонию. Именно в этой части впервые появляется типичный рахманиновский тип мелодии — очень легкой, трепетной, которая как бы «парит». Этот мягкий образ еще больше оттеняется сопровождением — мягким и колышущемся, которое расцвечивает основную мелодию необыкновенными красками. Подобная игра светотени придает музыке ощущение умиротворенности, шелеста листвы теплым летним вечером. Средний раздел, наполненный страстной патетической декламацией, вносит некое смятение и напоминает о горестных переживаниях. Но он появляется лишь как воспоминание и снова сменяется мягкой, светлой лирической темой. Финал Второго концерта возвращает снова к образу первой части и величественно утверждает победу светлого начала, торжество самых светлых чувств. Эта часть окрашена радостными звонами, которые звучат в основной теме. Скерцозное движение резко сменяется хоровыми вставками, затем появляются маршевые отголоски и, конечно же, удары колокола, как в первой части.
Напряжение постепенно нарастает все больше и больше, приводя к светлой мелодии побочной партии. Заканчивается финальная часть звучанием гимнической темы на фоне мощных аккордов. Это своеобразный восторженный гимн, который прославляет красоту и величие человека.
Наша задача — разглядеть в этих замысловатых траекториях следы богов и, может быть, вновь увидеть их лица.
Второй концерт Рахманинова как национальная идея Когда-то я переводил большую обзорную статью об американской поэзии и наткнулся на высказывание автора, сожалеющего о том, что поэт-посланник вроде Пабло Неруды в американской культуре невозможен. Мысль меня насторожила: в России тех лет глашатай и какой-либо буревестник казались чрезмерностью, чуть ли не дурным вкусом… Времена изменились. Коллективно-мистическое, экстравертное — «поэт должен быть больше, чем поэт», вера в особую роль литературы и ее воздействие на общественную жизнь — возвращаются; мы остались такими же, какими были. Фенотип, архетип… Национальную специфику надо беречь.
Сейчас о другом. О вещах внутренних. О провинциализме, вернее — о двух формах периферийности, сжимающих нашу поэзию в осадное кольцо. Что такое провинциализм?
Несамостоятельность, вторичность, подражательность, да? Итак, первый фланг — посконный, лапотный, «народный», условно говоря, традиционный. В идеале эта тенденция должна бы подчеркивать достоинство классического выбора, делая ставку на гармонию. Лучшие образцы этой практики на настоящий момент — стихи о природе и любви, выражение скромных, но чистых чувств, христианская лирика, публицистика.
Преимущественно эта поэзия стала формой общения в социальных сетях, обрела свою нишу вне литературных конкурсов и журнальных публикаций. Сообщество создано. Этому, как бы варяжскому сегменту нашей литературы успешно противостоит западнический фронт: евроатлантический, продвинутый. Здесь знают правила поведения в обществе и литературе, говорят об эволюции в поэзии, пытаются диктовать моду.
В силу постсоветского расклада крыло все еще имеет авторитет, хорошую информационную поддержку, опору в литературных и академических институциях, вышедших из советского истеблишмента и самиздата. Единственная весть, которая может быть выношена в этих рядах, — диссидентская. Раздраженное, почти паническое оживление, связанное с рокировкой в высших эшелонах власти, говорит, что эта карта может быть в очередной раз разыграна и даже принята в «прогрессивном мире» за чистую монету. Зачем повторяться?
Международный успех Бунина и Шолохова смотрится сейчас выигрышнее, чем впечатляющие победы авторов интеллигентского направления: Бродского, Пастернака и Солженицына. В связи с изменением мирового политического контекста, увы, меняется и восприятие их творчества. Я вынужден называть «нобелиатов», поскольку до последнего времени именно эта роль, с некоторыми оговорками, на них и возлагалась. Бунин приносит весть о России навсегда ушедшей, Шолохов — о новом строительстве, Солженицын — о том, что строительство, увы, кровопролитно.
Наконец, Бродский и Пастернак сообщают о себе самих на фоне всего этого. Мир меняется: не знаю, насколько нас будет интересовать мнение Шведской академии через десять, скажем, лет, если переоценка ценностей пойдет тем ходом, который предчувствуется в России уже сейчас. Самостоятельность — вещь трудная, в Отечестве пока что диковинная, но рано или поздно зрелость прийти должна. И торопить ее не надо, и форсировать нет смысла.
Это естественный процесс. Потенциал распределения Божьего дара в обоих лагерях я не рассматривал. Таланты — они вне и над. И весть наша — пока что в шуме общих голосов, дай бог выразить ее кому-нибудь одному.
Она нужна именно нам самим: на мировое понимание я бы пока не рассчитывал. Разговаривая с западным цивилизованным человеком, мы всегда вынуждены допускать, что нечто неартикулируемое неминуемо остается за скобками. Общение может быть более-менее близким бывают же смешанные браки , но барьер есть. Существуют вещи, которых мы не сможем им объяснить, но которые между нами понимаются с полуслова.
И эти вещи существенны, важны. В них тайна, разгадка цивилизационного кода. О загадочной русской душе не буду. И об обреченности на непонимание — тоже.
На Западе, на мой взгляд, русские часто живут не из-за теплого климата и политических свобод, а из-за трудноуловимого ощущения собственного интеллектуального и духовного превосходства. Даже механики автомастерских, даже новые русские банкиры. Не говоря об «интеллектуалах» полета Набокова и Бродского. Я размышляю об этом «тайном спуде», «таинственном опыте», «духовном излишке»: именно они позволяют не обращать внимания на насмешки и поучения Запада, великодушно не обижаться на внутренних оппонентов.
Вот что пишет о русских китаист Владимир Малявин: «Мы имеем дело именно с практикой повседневности, обладающей колоссальной жизненной силой, силой неиссякаемого сопротивления всем схемам жизни. Русскому восприятию повседневности свойственно обостренное сознание внутренней самодостаточности и силы практик повседневности, не знающей границ и кодов официального порядка. Я ликую. Об этой, казалось бы, весьма заметной вещи почти никто никогда не говорил.
Не знаю, насколько эти черты способствуют созданию собственной философии не говоря об экономике , но что они полезны для поэзии — точно. Проходят годы — и она поглощает их все больше и больше. Постепенно их ум и понятия сливаются в одно целое. Они изумляются, теряются и не знают, что делать.
Им следует уяснить, что именно тот момент, когда возникает это чувство потери и остолбенения, — самый подходящий для осознания буквально: для освобождения своего тела и своей жизни Су Дунь-ли ». Видимо, разница западных и восточных практик письма где-то здесь. Русские не китайцы, но попробовать понять их через великого восточного соседа — имеет смысл. Прививка постмодернизма, данная нам в «смутные годы», отразилась на сознании русских куда более благотворно, чем мы привыкли думать.
Мы получили хорошую школу релятивизма, стали «хитрее», «изворотливее», «циничнее»: нам ли не понимать, что такое несимметричный ответ, о котором говорят политики и военные спецы, размышляя о нынешних «диффузных» противостояниях. Впрочем, и до «культурной оккупации» синтетическое мышление, неожиданно сочетающееся с глубинной тягой к последней правде и последней справедливости, было более распространено, чем аналитическое. Синтетическое мышление — это то, что предполагает существование сразу нескольких логик вместо одной, подбор логики, отличной от алгоритма противника. Существование нескольких логик одновременно, нескольких параллельных ответов, из которых должен быть выбран один наиболее парадоксальный, в этом понимании является определением таланта интуиции.
Другими словами, способность к фантазии, воображению. Славянский ренессанс, обозначенный Милорадом Павичем, вполне может состояться на просторах нашей Родины. Способность нести обаятельную пургу, через которую тем не менее просвечивает святая и бездонная истина, — мерцает в нас от Гоголя до Курёхина. Почти дзенский абсурд — русское умение; литература, кажется, только начала его осваивать.
Алогичное мышление в частности, фольклорно-поэтическое в определенных условиях может быть лучшим способом познания, изначально полагая электрон и волной и частицей, а слово — и топором и иконой. Массовая кельтомания среди русских неслучайна: священное безумие в поэзии, парадоксальный юмор, сказочная религиозность. Ирландцы создали свою метафизическую литературу, мы еще нет. Мы подошли к порогу и словно на миг застыли.
Китайская весть, кельтская весть, латиноамериканская весть.
Побочная тема в параллельной тональности ми-бемоль мажор наполнена спокойствием и лиризмом. Adagio sostenuto — музыка редкой красоты, жемчужина русской лирики. Она воплощает бесконечно длящееся состояние покоя, полного растворения в природе «…подслушанной чуткой душой музыканта» Б.
Allegro scherzando — «Праздник жизни».
РАХМАНИНОВ. ФОРТЕПИАННЫЙ КОНЦЕРТ №2
Главная партия символизирует самого Рахманинова, его "страстную русскость", и его состояние окрепшей и поющей души в период возрождения, которое он пережил после долгой депрессии и увековечил в музыке Второго концерта. Второй концерт Рахманинова по праву считается одной из самых значительных и великолепных композиций в истории музыки. Его исполнение восхищает и вдохновляет слушателей по всему миру уже более столетия. История создания. сказал Рахманинов во Втором концерте для фортепиано. одно из лучших произведений в истории мировой музыкт - Сергей Рахманинов написал в 1900 году. Концерт написан в традиционной форме сонатно-симфонического цикла. Первое публичное исполнение второго концерта Рахманинова состоялось 9 декабря 1901 года в Москве, в зале Большого театра, на вечеринке, посвященной открытию нового сезона русской музыкальной академии имени Гнесиных. Подобная судьба постигла второй фортепианный концерт Рахманинова.