Что происходит с душой после смерти человека и как себя правильно вести близким покойного, рассказал священник.
Священник РПЦ Николай рассказал, куда уходит душа после 40-го дня
По словам батюшки Николая, в православной церкви нет четких учений о том, что происходит с душой после 40-го дня после смерти. Селты. Удмуртия. Священник Константино-Еленинского храма села Селты Артемий Прозоров стал героем шоу Андрея Малахова «Песни от всей души» (12+) на телеканале «Россия 1». Об. В одну епархию поступила жалоба на молодого батюшку из села, что он, совершив отпевание не пускает душу покойника в Рай.
Храм иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость»
Сегодня, 26 июля отмечает свое 55-летие митрофорный протоиерей, настоятель новосибирского собора Во имя св. Батюшка-Душа. @batushka_dusha. До того, как стать священником батюшка отслужил в армии во внутренних войсках, работал милиционером в ОМОНе. Новости организаций. Впрочем, если попытаться осмыслить выражение «неупокоенная душа» с церковной точки зрения, то мы можем сказать, что любая душа, не достигшая вечного покоя в Царстве Божием.
Протоиерей Андрей Канев: Как выглядит душа?
Мы жили с ним в одном городе — в Адлере, в одном доме, в одном подъезде, только я жил на пятом этаже, а он — на первом. Когда Роман ушел в монастырь, я решил съездить к нему в гости, проведать его. Ну вот, проведал, и теперь живу в обители. Сказал своим домочадцам, что ухожу, что жить в миру больше не могу. Утром встал, купил билет, сел в поезд и уехал. Это было все в один день. Было раннее утро. Я зашел в келью: отцы Клеопа тогда еще Роман и Нафанаил тогда еще Давид спали. Я оставил сумку в келье и пошел в храм.
А там отец Тихон как раз вышел говорить проповедь. И первые его слова были: «Сегодня святое Евангелие благовествует нам о том, как Господь вышел на берег, в страну Гергесинскую, и его встретил бесноватый». Я опустил голову и заплакал: «Это я — гергесинский бесноватый». Эту проповедь я запомнил на всю жизнь. Куда же мы тебя определим на послушание? Давай-ка, иди, посуду мой». А Роман начал говорить: «Нет, нет, батюшка, он будет спать на кровати, а я буду — на полу». И мы начали с ним спорить.
В конце концов, отец Тихон нас остановил и сказал: «Я буду спать на полу». Мы все засмеялись. Это была первая моя с ним беседа. С утра и до вечера, а иногда и до раннего утра приходилось готовить. Работало нас в трапезной совсем немного — по три-четыре человека. Было две смены, у поваров был отдых, и они чередовались — через два дня. А у нас, послушников, отдыха не было даже в воскресенье. Делали мы все: и посуду мыли, и продукты на следующий день заготавливали, и рыбу чистили, накрывали и убирали со столов, мыли полы… И я был бесконечно счастлив.
Знаете, если бы наместник дал мне и сейчас послушание мыть посуду в трапезной, я бы с радостью согласился. Как получилось, что вы встали на послушание радиотехника? Считал, что электроника — дело нехорошее, нечистое. А Господь меня смирил и дал это послушание, чтобы я больше глупостей не говорил и не думал. Если применять радиоэлектронику во благо, если это служит людям, которые благодаря хорошему звуку назидают свои души словом Божиим, ничего крамольного в таком умении нет. Послушание свое я несу уже более десяти лет. Началось с того, что на прославление священномученика Илариона нужно было сделать трансляцию с колокольни. Туда, где находились часы, надо было поставить колонку, чтобы было слышно богослужение.
И отец эконом заявил обо мне тогда в первый раз, сказав, что мы напрасно нанимаем каких-то специалистов, ведь у нас есть человек, который в миру занимался компьютерными системами. Ну и мне дали первое послушание — сделать «озвучку» на колокольне. Затем это дело потихоньку стало развиваться. Потом заболел инок Владимир, который занимался в монастыре телефонной связью. И мне поручили срочно решать вопрос с телефонной станцией. Я купил новую систему, все переделал. Сейчас у нас в монастыре очень мощная телефонная станция, которую можно считать одной из лучших систем. А главное — у нее большой потенциал.
Братии было немного. Мы вместе молились. У нас было правило в храме. В конце обязательно испрашивали друг у друга прощение. Служились ночные службы, по-моему, два раза в неделю: с трех до пяти ночи. Все послушания без исключения, в том числе и в храме, несли насельники. Это очень нас объединяло. Я не верил себе, когда появлялись помыслы: «Уходи из монастыря, здесь не надо тебе быть, иди в мир, там у тебя все хорошо будет».
Не веря себе, я всецело предал себя и свою волю в послушание своему духовнику — архимандриту Тихону. Жил, как в огне, потому что мне было очень тяжело. Но спустя годы, в течение которых молился, трудился по силам, сколько мог, увидел, что моя душа постепенно отошла от этого огня, который во мне был, от этих мук. И пришла к спокойствию, к миру, который стал меня с каждым годом все больше и больше радовать. Также я понял, что лучше монашества, лучше пути познания Бога ничего нет в жизни. Что может быть радостней общения с Богом? Что может быть нужнее проповеди о Боге для людей, которым тяжело, которым надо помочь, протянуть руку? Для меня это особый день, с которого начался мой осмысленный духовный путь к Господу, именно в Церкви, в храме Божием.
Я очень рад, что именно в этот день Господь меня посетил, дал мне одежду воина Христова, которую нужно всегда носить, благодарить Господа и никогда ее не снимать.
Новый Завет даёт нам несколько иную перспективу, и вот искажение этой перспективы приводит, конечно, к тому, что на определённом этапе в христианстве тема страха смерти и загробного воздаяния становится достаточно значимой, вот с этим мы уже спорить не можем, это тоже факт. Но к тому, о чём говорит отец Алексей: во-первых, и главных, это, конечно, абсолютный факт — да, действительно, мы должны двигаться из соображений любви, но это, знаете, такие благожелания в пользу бедных, то есть так хорошо и должно быть, но мы понимаем на практике, что есть тысяча поводов, по которым человек вообще обращается к Богу и как минимум половина из них достаточно пошлая, и тем не менее Бог принимает человека, обращающегося с чем угодно только с той надеждой, что на этом этапе он не остановится и от пошлых поводов будет готов перейти к чему-то более серьёзному. Ну, собственно, вся христианская педагогика про вот эту трёхчастную схему: как раз про обращение к Богу из страха, потом из желания получить нечто и только на третьем этапе — из любви, в общем-то, нам предлагает.
Ананьев: — Но это не работает в большинстве случаев, в том смысле, что ты делаешь вроде визуально, видимо, кажется, всё правильно, а главного не делаешь. Недавно стоял в аэропорту... Как поступает человек, который хочет улететь, допустим, в прекрасную Грузию: он идёт в интернет, через интернет находит нужный билет нужной авиакомпании, вводит номер своей карточки кредитной, нажимает нужные кнопки в нужной последовательности, распечатывает этот билет, берёт полученный в специальном заведении загранпаспорт, едет на такси в аэропорт, передаёт эти документы специально обученному человеку за специальной неслучайной стойкой, этот человек пробивает, и он дальше следует, опять же, всё не случайно, всё точно. И вот, допустим, есть человек, который тоже хочет в Грузию, он не знает, как это сделать, и он говорит, значит, так, значит, вот мужчина приезжает в аэропорт, с какими-то бумажками, и кому-то их отдаёт и улетает в Грузию.
И вот он приезжает в аэропорт, у него бумажки, по цвету примерно совпадающие, и он находит там человека, и тоже отдаёт ему эти бумажки, и вроде всё правильно сделал, вот всё, как только что сделал человек и улетел, и я сейчас тоже улечу — не работает. Надо копать в самое начало: интернет, билет, паспорт — у тебя этого всего нет и ты это не умеешь, более того, ты даже не попытался вообще понять, как это работает. Приехать в аэропорт и махать бумажками — это не работает. Вот так же всё и с религией, у меня есть ощущение, что я ещё не разобрался с начальным этапом, а уже как-то пришёл в аэропорт и машу бумажками, что вот я сейчас полечу, у меня всё готово как бы, я сделал всё правильно — А-а!
По-моему, нет. По-моему, ты что-то не сделал, хотя тебе самому кажется, что всё правильно, ты молодец. Как говорит матушка Светлана Зайцева: «Пам-пам-пам-пам-пам-пам-пам, Серёжа-молодец! Александр: — Здесь простая ремарка на тему того, что и в аэропорту будет специально обученная девочка, которая, мило улыбаясь вам винирами, расскажет, что концептуальные ошибки были допущены в первом, втором, третьем, четвёртом, пятом и шестых пунктах ваших шести шагов и поэтому хорошо и правильно теперь осуществить их таким образом, и вы в конечном итоге поймёте, каким, то есть в этом смысле ситуация не безвыходна.
Вот и в плане строительства отношений с Богом — да, время от времени мы также вот симпатически пытаемся их строить подражательно, проваливаемся, но мы всегда имеем счастливый случай понять, где, почему и как, если мы на самом деле нацелены на результат, и, собственно, переделать, вот и вся беда. И возвращаясь к теме страха смерти — всё равно для многих он становится двигателем к постановке вопросов, это вот как минимум, а уж как они будут решены, какие на них будут даны ответы, это уже вопрос другой. Ананьев: — В пользу этой теории о двадцати мытарствах воздушных, мытарства и воздушные мытарства — это же одно и то же, да, я правильно понимаю? Александр: — Да, безусловно.
Ананьев: — Просто уточнил. Кто же, кто же, кто же... Что имеет в виду апостол Павел? И мы таким образом еще и переходим к тому, что мы доподлинно знаем о мытарствах или о том, что иные называют «мытарствами».
Александр: — Во-первых, совершенно не готов дискутировать со святителем Игнатием, наверное, я просто предложу вариант прочтения данного фрагмента текста. Нам нужно иметь в виду, что, конечно, библейский текст должен быть прочитан внутри своего культурно-исторического контекста, мы говорим об этом каждый раз, каждый раз счастливо это обнуляем, поэтому возвращаюсь к этой мысли снова и снова, то есть не тех наших представлений, которые формируют наше восприятие этого текста внутри нашей культуры, а той культуры и языка, внутри которых сформировался этот текст, а она может быть очень отличной. Сразу спойлер: она и была действительно очень отличной. Так вот, во-первых, правды ради, я не могу не заметить, что задолго до текста, посвященного, условно, Василию Новому, внутри христианской литературы, но где-то на рубеже IV-V веков, начинают аккумулироваться тезисы, так или иначе касающиеся темы некоего искушения, которое претерпевает душа возносящаяся от духов, живущих в воздухе.
Очень много вопросов и к этой концепции тоже, потому что, во-первых, она указывает нам на душу, как на материальный объект, то есть, будучи тонким телом, обремененным хоть какой-то, но телесностью, душа поднимается механическим способом, то есть на самом деле преодолевает пространство снизу вверх, это предполагает, соответственно, следующий тезис, что рай и вообще место пребывания Божия находится наверху в прямом механическом смысле слова, соответственно, преодоление неких «небес» — это восхождение. Далее предполагается, что нечистые духи обитают в этом самом воздухе.
Он тогда был один в городе. И дальше духовно расти в нужном мне направлении. Четыре года я был диаконом и иподиаконом у Высокопреосвященнейшего митрополита Новосибирского и Барнаульского Гедеона.
В 1988 году меня рукоположили в сан священника и направили для дальнейшего служения в Покровский кафедральный собор города Барнаула. Там до 1991 года я нес послушание, после чего был переведен обратно в Новосибирск для помощи в восстановлении собора Александра Невского. Меня закрепили за уже зарегистрированным приходом этого еще полуразрушенного, но восстанавливаемого храма. Первым настоятелем здесь был протоиерей Леонтий Дмитрук, а я был назначен ключарем ключарь — это священник соборного и кафедрального храмов, служащий заместителем настоятеля. Потом отца Леонтия перевели в Вознесенский собор, а меня назначили настоятелем.
Это уже был 1993 год. Внешний и внутренний вид его были достаточно изменены… — Кстати, все мои друзья кинематографисты и актеры надо мной шутят: вот где ты, говорят, кинематографическую бациллу и подцепил! Это такая добрая шутка. Да, храм был изуродован очень серьезно. Если посмотреть на старые фотографии, то просто слезы наворачиваются… Надо сказать, что первая встреча с этим храмом у меня произошла, когда я только-только был призван в армию.
Я служил в Первомайском районе. Мне была дана увольнительная в город. Мне было интересно посмотреть центр Новосибирска. Я доехал на автобусе до автовокзала и стал подниматься вверх по Красному проспекту. И вдруг я увидел это архитектурное сооружение, которое явно было храмом в свое время.
Конечно, без крестов, с окрашенными безобразной зеленой краской куполами. Какой-то странный забор был вокруг. Но и тогда я остановился и сказал: какой красивый храм был, как жалко его! И, видимо, Господь услышал мои сожаления о том, что храм в запущенном состоянии, и вручил мне его впоследствии восстанавливать. Вот что первое я запомнил от посещения Новосибирска.
Предположить тогда не мог, что я стану священником и настоятелем именно этого храма и мне придется его восстанавливать. А первым деревянным храмом нашего города все-таки был Покровский, который находится на улице Октябрьской. Освящен собор Александра Невского был святителем Макарием Невским, который ныне причислен к лику святых. Он был миссионером, просветителем алтайцев, а затем стал митрополитом Московским. Участие в строительстве и благоукрашении храма принимала семья Николая II.
Он и пожертвовал семь с половиной тысяч рублей на устройство иконостаса. Его благочестивая мать, вдовствующая царица Мария Федоровна, супруга почившего Александра III, пожертвовала золотые парчовые облачения для храма и икону Иверской Божией Матери. Икона сохранилась после закрытия храма благодаря тому, что была в хранилищах Новосибирского краеведческого музея. А потом, когда храм вернули Русской Православной Церкви, то отдали и икону. Сейчас она находится в правой части иконостаса.
Написана она была на Афоне. На обратной стороне есть печать о том, что сия икона является списком с чудотворной иконы Иверской Божией Матери. Надо сказать, что от этой иконы уже было много чудесных явлений. Многие приходят, молятся, получают исцеления, а потом свидетельствуют об этом. С определенного времени вас также можно увидеть во время богослужения в митре.
Расскажите нашим читателям, когда и почему это произошло? Причем именно Русской Церкви. Все-таки митра — это не священнический, а архиерейский, епископский головной убор. Митра у белого не монашеского духовенства не характерна скажем для Иерусалимской, Антиохийской, Болгарской, Греческой Православной Церкви. Но на Руси еще в царские времена было принято решение награждать ношением митры особо отличившихся священников.
Естественно, не я один награжден митрой. Многие достойные православные священники имеют ее. В том числе и у нас в Вознесенском кафедральном соборе. Ношение сей части богослужебной одежды является патриаршей наградой. Например, за усердные труды во славу Русской Православной Церкви.
К награде представляет правящий архиерей. Ему виднее, за какие заслуги. В большинстве православных храмов Божественная Литургия проходит с закрытыми царскими вратами. А в соборе Александра Невского, где вы являетесь настоятелем, царские врата отворены. Александро-Невский собор много лет решением правящего архиерея, Высокопреосвященнейшего митрополита Тихона является миссионерским отделом Новосибирской епархии.
И Святейший Патриарх благословил с миссионерской целью служить Божественную Литургию с отверстыми царскими вратами, чтобы все молящиеся в храме видели, что происходит в алтаре. Само священнодействие, которое могут видеть молящиеся, тоже является проповедью и миссией просвещения. Но отверстые царские врата в храме являются также и формой награды в нашей Церкви. Священник, который получил такую награду, может служить с отверстыми царскими вратами не только в своем храме, но и везде, где он возглавляет богослужение. В этом году, по представлению митрополита Новосибирского и Бердского Тихона, Патриарх Кирилл наградил меня правом служения Божественной Литургии с отверстыми вратами до Херувимской песни.
На то, что эти «бабульки» делают им постоянно какие-то замечания. Жалуются на их некорректность. Однако в вашем храме такого поведения у них не встретить.
В частности, речь шла о принципе «бери от жизни все», который подразумевает отсутствие Бога, загробной жизни, вечности, и о втором, противоположном жизненном направлении. В конце молодые люди задали батюшке множество вопросов, в том числе о смысле и значении праздника Пасхи, о выборе спутника жизни, о венчании, и о том, как правильно прислушиваться к голосу совести. Участники встречи сердечно поблагодарили священника за содержательную, полезную и интересную беседу.
Священник раскрыл местонахождение души в человеческом теле
Виталий приехал в Донбасс помогать людям Священнику с позывным Отец подарили икону Есть и еще несколько примеров священнослужителей, которые отправляются на фронт и везут гуманитарную помощь. Например, Александр Тимофеев создал передвижной мобильный храм. Машина была и в Луганске, и в Донецке, а внутри нее не только все для богослужения, но и необходимые нашим бойцам вещи. Не пропустите «Вы все богатые люди, у вас есть еда и вода»: пекарь Андрей с позывным Святой спас 30 человек на СВО «Езжу не только помочь, но и духовно поддержать бойцов. Помолиться с ними. Канистра воды там это великая ценность там. Не то что консервы и печенье. Недавно поехали в Донецк отвозить гуманитарную помощь, а там обстрел.
Он отметил, что в церкви нет четких учений об этом, хотя принято молиться за усопших. Священнослужитель заявил, что особое значение имеют дни поминовения. Батюшка указал, что смерть будит душу верующего, а до суда она находится во временном состоянии ожидания.
А во-вторых, мы в этой логике никогда не объясним, почему негодяи не болеют. То есть понятно, можно это списать на то, что Мои пути не ваши пути, говорит Господь. Но если Его пути не наши пути — мы не имеем права сделать этот вывод. Вот мне, скорее, опять же, что я у вас прочитал, тоже у вас, кажется намного более здесь мне близким и важным: болезнь как возможность увидеть грехи конкретному человеку. Но вот принять позицию «любая болезнь есть следствие грехов» — мне кажется, мы от Евангелия куда-то здесь уходим, нет? Ну, конечно, да, конечно. Ведь помните же, сказано, что не он согрешил и не родители его, что он таким родился, даже родители его не согрешили. Но чтобы дела Божии явились на нем, то есть, особый Божий промысел. Но скажу так, что… и вообще жизнь вся — она, понимаете, не подчиняется логически формальным законам, во многом. Потому что Господь Бог — это вот не электрический ток, который, когда там к оголенным проводам прикоснулся — и он тебя бьет. Неважно, хороший или плохой ты человек. Прикоснулся — он тебя бьет, потому что такой закон. А Господь — Он есть Бог живой. И поэтому здесь все-таки совсем другие отношения. Бывает, что человек согрешит, а не заболеет, потому что Господь, вот, Он по-другому ведет такого человека. А бывает, он и не грешит, а наоборот, заболеет. Может быть, или уберегает его, или еще чего. То есть ни в коем случае нельзя бросаться фразами, тем более ставить по медицинским диагнозам такой духовный диагноз, что… ну, как, знаете, некоторые говорят, что вот, если кто обижается, значит, заболеет раком, если кто гневается, то у него или с печенью, желчь, значит, с желчными протоками что-то не то, и так далее. Ну, там с блудными страстями — я уж там не знаю. Что-то ужасное должно наступить, да. То есть нельзя — почему? Потому что ты выступаешь тогда как такой судья, и очень примитивный судья. Очень примитивный судья, который вообще даже не соображает, что на самом деле и как. Но есть вот, действительно, что Господь, путем каких-то болезней кому-то дает некие вот подсказки. А я даже вопрос-то не задавал, а просто во мне жила такая вот мысль, именно вот внутри, что я умру. До этого позвонил вдруг один наш выпускник, священник, отец Александр, фамилию не буду говорить. И он вдруг говорит: «Отец Валерий, а с вами ничего не случилось? Вот, мне неожиданно сон был такой. Я вообще, — говорит, — в сны не верю, как вы понимаете, что мы, священники…» Обычное начало в таких случаях, да. Ну, священники, все-таки, к снам очень критично. Но, говорит, очень необычный, что я приезжаю в нашу семинарию, захожу в аудиторию — и вижу вас, подхожу поздороваться, и вдруг чувствую, что рука мертвенно холодная, и как вот такой запах смерти пошел, вот этого тления, когда уже почивший. Ну, вот, я говорю, я заболел, то и то, диагноз. И… ну, он говорит: мы, конечно, молиться будем. И я вот с этой мыслью, что как бы смерть, приезжаю туда и там попадаю в один из монастырей. Он не священник, он монах, хотя игумен. То есть там такое бывает. Понимаю, да. И он неожиданно вдруг говорит… И я его не спрашиваю, вообще, в принципе не спрашиваю, просто вот ему там сказали, что я вот болею. А он говорит, что нет, не умрешь. Сейчас вот не умрешь. Ну, еще кое-чего говорил, не буду передавать. Но говорит, так скажу, что вы, конечно, человек добрый, по-доброму к людям относитесь, но у вас есть грехи. И вот болезнь дана за грехи. И он так сказал, что эта болезнь — она поможет увидеть грехи и освобождаться от них. То есть вот здесь как бы ключевое. Ну, да, «потому что у вас есть грехи» — не ахти себе какой вывод, как будто бы вы не знали, что у вас есть грехи, да? Я знал, что они есть, но я не все их видел. А как раз в период всего вот этого испытания жизненного они стали проявляться как бы вот в картинах, в новом таком осмыслении, и пошло вот отторжение от них, вот в чем дело. Вот это было ключевым в данный период жизни. То есть пошло полное внутреннее отторжение и исповедь уже в новом таком ключе, чтобы освободиться от них, уже вообще не прикасаться к этому. Вопрос такой: а значит, есть и мнимая любовь? Ох, да. А вот, мнимая любовь, это что такое? Да мнимая любовь — это вот то, во что мы все время вляпываемся по нашей жизни, когда мы думаем, что это вот любовь. Или кто-то вот там влюбился, и вот у него эмоции вспыхивают, и думает, что это любовь. И вроде бы он… мы же говорим: любовь — это жертвенность, собой там пожертвовать. А влюбленный тоже готов пожертвовать собой там ради любимого, пойти на смерть. Но дело все в том, что эта влюбленность — она не испытывается вот именно буднями. А любовь подлинная… Вот все-таки не буду давать определение словесное, пусть каждый вот сам нащупывает в своей жизни. Потому что наша жизнь — это есть путь к постижению любви, какая же она, чтобы изнутри ты понял, что же такое любовь. И вот с годами, если ты стараешься, то, может быть, и поймешь. А может, и нет. То есть да, вот дети, допустим, они там где-то вот и ссорятся, и что-то там и против… А ты вот уже… не обида, ничего, а уже по-другому. Все равно они мои родные. Все равно люблю. Все равно вот для них, понимаете. То есть они, даже если что-то они и вспыльчиво ответят — нет, все равно. То есть любовь — это когда все-таки о себе забываешь — и о другом. И до конца. И уже молишься не столько о себе, сколько о другом. Но получается, жертвенность все равно? В итоге все равно жертвенность. А вот один мой гость, священник, он сказал: «Жертвенность, радость, благодарность». Вот это ближе к вашему пониманию? Все-таки не только… вы же сами говорите: не только жертвенность. И благодарность, и радость. Но я добавлю, что жертвенность — не в смысле какого-то одномоментного поступка. Вот как бывает часто, героизм. Героизм — это поступок одного момента. А любовь — это все-таки подвиг будней, поднимаете. Подлинная любовь. Когда немытые тарелки, неубранные пеленки, когда жена, допустим, не справляется. И вот в это время, вот — любишь или нет. И вот тут и определяется, есть ли у тебя любовь. То есть жертвенность — она в буднях определяется, буднями, а не каким-то одним моментом, что ты пошел, за кого-то там жизнь отдал. Да, это героизм, но подвиг любви, ежедневный, — он выше. И тут же и будет и радость, кстати. И на самом деле, я так вам скажу, что когда вот любовь, то всё взаимосвязано, чему посвящена передача, то есть, и терпение, и прощение, и вера, и надежда — всё здесь совмещается, в любви. Потому что такой человек — он всегда надеется, что любимый… любимый всегда с тобой будет или исправится. И в любом случае ты надеешься, что Господь ему подаст, подаст всё лучшее. Ты веришь в него. Ты прощаешь. Ты не будешь обижаться. Ты терпишь. То есть любовь — это вот не что-то как бы одно, а это одно совмещает в тебе. Всё вместе. Как калейдоскоп таких добродетелей, сияющих. Рассуждая о тайне любви, вы говорите, что есть еще тайна утраты любви. И вот как раз когда ты не отодвигаешь себя, а себя ставишь на первое место. Но вот, смотрите, а ведь есть еще такая точка зрения, что… ну, когда вот нам говорят: вот милостыню творите — для себя, вы для себя это делаете. Это что, какие-то такие тут словесные экзерсисы? Ну, потому что мы немножко, получается, загоняем себя. Так все-таки отодвигаем себя или для себя? Или это разное? Многие священники так говорят, они почему… Я объясню. Потому что, допустим, вот, они организовывают помощь бездомным. И нам-то хочется, чтобы вот эти нищие — они после вот этой помощи исправились. То есть вроде бы их поддержим, накормим, даже пристроим куда-то на работу, и чтобы они исправились — увидеть отдачу. А он поел, попил, оделся в одежду — и пошел дальше, опять же на улицы, ничего не делать и просить опять милостыню. И вот у многих наступает разочарование. Тогда мы говорим, что ты пойми, что когда ты милостыню проявляешь, то ты свою душу созидаешь через это. И тебе кажется, что нет отдачи, в лице этого человека. Но на самом деле, это уже в твоей душе проявляется. У меня, кстати, по этому поводу много было внутренних борений, давать кому, не давать. Но меня в конце концов сразило что. То, что не так давно уже в календарь включен праздник Светописанной иконы Божьей Матери, которая на Афоне явилась. Потому что вот я помню, еще в 90-х годах фотография такая распространялась, как в начале 20-го века раздавали… русский Пантелеимонов монастырь раздавал еженедельно милостыню, там трудное время было в начале 20-го века, и вот наш монастырь раздавал милостыню. И однажды, когда… Почему сфотографировали? Потому что Кинот, то есть управление Афона, оно предписало не раздавать больше, так как сказали, что вы через это… милостыня должна быть с рассуждением, чтобы не потакать греховности, вот этому бездействию их, тунеядству их не потакать. И решили последний раз раздать. И потом на фотографии проявился образ Божией Матери. И вот включили даже в календарь у нас вот этот праздник Светописанного явления образа Божией Матери. Ну я тут понял, что, значит, Господь — Он все-таки говорит нам, что неважно, какие люди, ты, главное, подавай, подавай, для тебя это не забудется. То есть в этом смысле… Ну, понимаете, когда мы что-либо делаем, мы же не можем полностью все равно отрешиться от своего «я», мы же не буддисты какие-то. То есть буддизм пытается отказаться от личности и потом в полном ничто раствориться. А в христианстве не так. Личность — она не исчезнет. Личность — она преобразится. И как раз когда к Господу приобщается, то она раскроется во всей своей полноте. А что отпадет? Отпадет лишнее. Вся шелуха. Вот греховные страсти — это лишнее. Гордость — это неестественное наше проявление, как бы искусственное, когда мы какую-то роль начинаем играть, кто-то там начинает высоко подымать голову так, как мыльный пузырь, надувается. То есть гордость и любая страсть — это наше неестественное проявление себя. И вот смысл в том, чтобы как бы освободиться от этого, упроститься, стать самими собой — в своей изначальной простоте, той естественности, в которой Господь сотворил человека. То есть, наше «я» — оно не утратится. И вот это «я» наше — оно и должно любить другого человека. То есть не безликое какое-то там тяготение, а личностное, личностная любовь. Но при этом ты не замыкаешься на себе, то есть, ты обращен, прежде всего, к Богу и к тем, кто находится рядом. Я вот часто вспоминаю, что человек так сотворен, вот, посмотрите, как уникально, что мы не можем свое лицо увидеть без какого-то дополнительного предмета, без зеркала, а лицо другого человека мы сразу видим. Мы не можем, нам тяжело самих себя обнять, а вот ближнего легко обнять. То есть, человек так сотворен, чтобы сразу кого-то видеть, не на себя смотреть самого, а кого-то видеть. Кого-то обнять, кого-то согреть своим теплом. То есть прежде всего проявлять. А когда ты к другому с любовью, то и тебе самому будет хорошо. Вот в современном мире очень часто говорят: надо научиться себя любить, надо научиться себя прощать. Как вот то, что нам говорит сегодня мир, о любви к себе, соотносится с тем, что об этом говорит Евангелие? Потому что мы никак с вами не вычеркнем фразы «Возлюби ближнего как самого себя». Я как раз категорически против вот этих утверждений… это психологически, современная психология — она все-таки пошла во многом от Фрейда, и даже другие какие-то вот эти школы психоанализа… И там, конечно, сосредоточение внимания на себе. И научиться там себя любить… И все борются с заниженной самооценкой, и составляют всякие вот эти, ну, как их называют… правила, как повысить свою самооценку. Но нигде не найдешь способов, как понизить самооценку, понимаете. То есть все только думают о том, как ее повысить, как будто она у всех понижена. А повышать-то ее можно бесконечно на самом деле. То есть это такой самообман. И когда Господь говорит, что возлюби ближнего, как самого себя, то там речь идет о том, что любовь к себе — она как бы естественна, понимаете. Потому что мы встаем, кого мы умываем — мы все-таки умываем себя, себе зубы чистим, чувствуем, проголодались — надо покушать. То есть это вот нечто такое естественное. Не убежишь от себя никуда. Да, то есть не убежишь. А это не значит, что надо еще как бы больше культивировать. То есть это то, что и так есть. Потому что если начать это культивировать, то всегда ты будешь не удовлетворен в этом смысле, всегда что-то такое будет тебя там изъедать изнутри. То есть, я считаю, что это ошибочная, конечно, позиция. И тут почаще надо как раз как бы вот это наше «я», вот такое надуманное «я», его надо как-то вот забыть, просто забыть и раствориться в любви к ближнему. Хотя покажется, что я… Просто забыть очень непросто. Ну… Или мы идем по этому пути, или… Или нет, да. Или уже руки подымаем. Отче, дорогой, вам большое спасибо. У нас финал еще с вами.
Попив чайку, пообщавшись с бойцами, дождались темноты и выехали обратно. На половине пути в наш БТР, на котором находилось пять человек, попал снаряд. Слава Богу, все остались живы, обошлось без осколочных ранений. На самом деле это мелочи. Если Бог оставил возможность, нужно продолжать начатое, тем более закончено не все. Не только в СВО, но и в моих личных планах. Тогда расскажите о планах… Отец Василий: Да вот думаю: надо бы окончить Киевскую семинарию… экстерном. Дойти до Киева, и все. А серьезно… Я возвращался на фронт в августе, мне хотелось увидеть ребят, они меня всегда ждут. И, если появится больше двух недель свободного времени, буду стараться приезжать к ним вновь и вновь. Конечно, повезу гуманитарную помощь, с пустыми руками не поеду, тем более люди откликаются всегда. Но гораздо важнее незатухающие волны поддержки с тыла туда, за ленточку. Амплитуда добрых колебаний постоянно увеличивается. Откуда у вас увлечение виндсерфингом, яхтами? Вы сухопутный человек, родились в селе под Читой, учились на Урале, служили в Забайкалье. И где сейчас яхты, которые вы строили, и те мальчишки? Отец Василий: Кто-то оканчивает морское училище, кто-то стал чемпионом по тхэквондо, что после таких физических нагрузок неудивительно: когда до берега 300 метров, ветер тебя треплет, а надо руль держать. Яхты мы передали флотилии "Ковчег", она сейчас базируется в Екатеринбурге. А вообще яхты - просто этап в жизни. Я сухопутный человек, но если Господь что-то дает, то почему бы не взять? Я никуда специально не стремился. И на СВО тоже, просто написал заявление, собрал рюкзак и стал ждать. Только молился каждый вечер. И вот в один день три звонка: поезжайте. И все решилось. Простить победителя Трудная тема для разговора - о тех, кто вернется с СВО. Нередко победители не могут найти свое место в мирной жизни. Как нам, обществу в целом, их встретить, как подготовиться? Отец Василий: Мое личное убеждение - мы должны их простить. Это наша обязанность. Простить требования, колкие замечания, неудобные вопросы. Да, они будут больны, искалечены душой. Здесь большая работа для психологов, психиатров. Но это и общая задача. Мы знаем, как объединялись в братство те, кто прошел Афган или Чечню, чтобы решать свои вопросы, и чем все обернулось. Одними законодательными и нормативными актами проблема не решается, требуется глубинное понимание общества в целом. Нет никого, кого бы не коснулась эта тема. Если каждый человек в мирной обстановке четко и однозначно не поймет цели и задачи СВО, не поймет, за что и с кем сражаются наши воины, тогда мы не сможем их простить и принять такими, какими они вернутся. И объяснить это - задача государства, задача воспитания, обучения, идеологической работы. Иначе конфликт между вернувшимися и теми, кто не понимает, что там происходило, неизбежен. Но в армии любят такую поговорку: надо решать задачи по мере их поступления, а не забегать вперед поезда, это небезопасно. Папа Черномор Отец Василий: Черномор - позывной моего папы, майора авиации.
«Мытарства: что ожидает душу после смерти?» Священник Александр Сатомский
Чем больше ощущается благодать, тем больше сердце радуется тому покою, легкости, глубокому прозрению, которое открывается в молитве. Такие души все меньше нуждаются в земных утешениях и все больше тянутся к молитве, и ко всему, что связано с Богом и духовным миром. Духовная радость должна быть непрестанным состоянием души, но это не есть веселость характера. Но и веселость души не грех. У преподобного Серафима Саровского есть такие слова, что веселость не грех, она отгоняет усталость, от которого бывает уныние. И порой, надо сказать слово ласковое и веселое, чтобы у всех пред Лицом Господа дух был весел, а не уныл. На Пасху или Великий пост, духовная радость может приобретать разный оттенок: благоговейный, молитвенный, печальный или ликующий, в зависимости от воли Божией.
А пока душа растет, она утешается земными милостями Божьими. Бог дал утешения разные на земле: разнообразную пищу, красивую музыку и пение, удивительную природу, дружбу и создание семьи, утешающую молитву и радость жизни в Боге, много и других интересных вещей. Если человек слабо ощущает благодать, то его сердце может привязаться к чему-либо земному, и человек не столько чистую радость получает от Божией милости, сколько удовольствие плотское, если можно так сказать. Тогда душа теряет легкость, свободу и светлый взгляд на мир. Таким людям надо быть аккуратнее и на время отлучать себя от того, что их связало, чтобы душа обрела свободу. Нужно стараться приучать свою душу смотреть на все по-доброму, и молится так, чтобы хоть несколько слов тронули сердце.
Тогда светлые мысли очистят ум и молитва одухотворит сердце, и человек почувствует в середине груди или слева, чуть выше, сердце духовное. В этот момент, в сердце появятся красивые и духовные чувства, настолько вкусные для души, что вкусность земная станет блеклой, и душа непрестанно будет искать утешения в молитве и духовном слове. Обычно, борьба со страстями не приводит к победе, а лишь к познанию своей немощи, и лишь когда Бог коснется души миром, тогда душа не сможет сказать: «Я великая молодец, победила страсти! Теперь буду руководить людьми и поучать их премудрости день и ночь! Она скажет: «Боже, я вся измучилась, я вся изранена скорбями и грехами. Теперь, когда Ты коснулся моего сердца Своим Любящим, Трогательным, Кротким объятием, поняла я, что ничего мне в этой жизни не надо: ни славы, ни богатства, ни духовных дарований, а только Твоего Любящего и Кроткого присутствия, чтобы оно каждый день было со мной, чтобы оно глубже проникло мою душу, и чтобы стать такой же, как Ты, любящей, кроткой, миролюбивой!
И тут происходит чудо. Бог посылает душе и земные утешения, сколько надо, и духовные дарования, а душа, став свободной, ни к чему не станет привязываться, а будет только радоваться и удивляться милостям Божьим! Апостол Павел говорит: «Всегда радуйтесь, непрестанно молитесь, за все благодарите». Люди с крепкой верой часто прожигаются скорбями не один год, но потом, когда Бог их обнимет, им уже ничего в этой жизни не надо. То, что дается через скорбь и долгое искание, становится бесконечно дорогим, а то, что легко дается, то и не ценится особо… Поэтому, человек, которому скорби не пробили сердце, бывает поверхностным, не глубоким, грубоватым. Сердце скорбящее понимает другое сердце, они могут быть одним целым.
А Сердце Божие — Сердце, прошедшее через великую боль и мучения, и сердце человека, пробитое болью, может понять Его и быть единым с Его Сердцем. Бог очень добрый и всегда чем-нибудь утешит.
Димитрия Солунского иерей Виталий Тарасов провел беседу со студентами центрального филиала Российского государственного университета правосудия. Встреча была посвящена духовно-нравственным ценностям в жизни современной молодежи. Послушать священника собрались более 60 молодых людей.
Шаг его лёгкий, улыбка сердечная, он просто священник — радость. С радостью он нас всех проводил через лес, а потом, в поразительной красоты храм в византийском стиле. Только что стройка закончена. Церковь во славу апостола Андрея Первозванного.
Батюшка рассказал, что храм этот — точная копия соборного храма сербского Афонского монастыря Хиландар, только немного уменьшенная. Мы входим... А храм — небо на земле! С нами его духовные чада. Они так похожи на своего отца — весёлые, открытые сердцем, глубокие. И вдруг я почувствовала, что рядом со мной — мои родные, и все они мне бесконечно дороги... Отец нам рассказывал об истории строительства этого чудесного каменного храма. Глубоко в моей душе я почувствовала, что этот скромный священник всю свою жизнь предал Господу — каждый шаг, каждое слово. Скромность, любовь, теплота, искренность.
Просто человек Христов! Настоящий русский Добрый Батюшка. Таких, к сожалению, уже не так много в Сербии, наверное, и в России. Отец всех нас пригласил на трапезу, с молитвой начали обедать. Нас было около двадцати человек, все эти люди мне запомнились — царила удивительная атмосфера мира и любви. Мы с отцом говорили о сербско-русской истории, о святом Царе Николае Романове, которого многие в Сербии почитают великомучеником, и о всей Царской семье.
И вот мы сидим и видим большое число летающих ос. Отец Пимен говорит: «Ты знаешь, мои знакомые врачи говорят: в этом году много людей умерло от укуса ос. Человек проглатывает осу, она кусает его в язык, человек мучается страшными головными болями, а затем умирает». На том мы и закончили нашу беседу. И вот я сижу на трапезе, буквально через день после этого разговора, ко мне подлетает оса, кусает меня в язык и сразу же улетает. Действительно, голову опоясала страшная боль, и я почувствовал, что умираю. Предсмертное какое-то состояние, страшное. Я тогда, помню, встал из-за стола, говорю братьям: «Оса за язык укусила». Конечно, я тотчас вспомнил слова отца Пимена. Пошел по коридору и думаю: «Вот как все было: жил, жил — и вдруг помираешь. Быстро все случилось». И в этот момент ко мне приходит помысел, такой жуткий голос, который мне говорит: «Ты мой, потому что ты держишь зло на брата твоего и не хочешь его простить. Ты принадлежишь мне». Голос меня ужаснул, это было как ад. Думаю: «Господи, помилуй! Что ж такое? Как это, откуда это все? И тут я перестал думать о смерти, пришла другая мысль: «А почему я умираю? Надо пойти сделать укол какой-то, найти противоядие». Побежал быстренько к отцу Серафиму: он все сделал, хотя это, как потом оказалось, было не нужно. Я вышел на улицу: во-первых, у меня болело плечо, в которое отец Серафим сделал укол, во-вторых, у меня сильно болел нерв, а в-третьих, у меня страшно болел еще и язык. Я сел. Отец Тихон подошел ко мне, положил мне руку на голову и сказал: «Что, больно? Ты знаешь, такие искушения иногда бывают перед рукоположением». А тогда и не знали о том, что меня рукоположат. Батюшка сказал: «Завтра уезжаем с тобой в Москву — подлечишься немножко». И мы поехали с утра в монастырь. И вот по дороге в Москву, у отца Тихона зазвонил телефон. Это была секретарь Надежда: «Отец Тихон, вас просят сделать звонок в Патриархию». Батюшка остановил машину у обочины пшеничного поля и стал звонить. Говорил, говорил, говорил… потом сел в машину, повернулся ко мне и сказал: «Лука, между прочим, из-за тебя звонили из Патриархии». Я в недоумении. Думаю: «Что же я наделал такого, что звонят оттуда». Слава Богу, что мы тебя забрали с собой в Москву, так как тебе надо завтра взять все необходимое и ехать в Хотьково: Святейший Патриарх вызвал тебя, чтобы рукоположить в иеромонахи». И на следующий день я поехал рано утром в Хотьково, и меня приснопамятный Святейший Патриарх Алексий Второй, рукоположил в иеромонахи — в день памяти преподобного батюшки Серафима Саровского. А я-то, когда уезжал из скита, так жалел, что в престольный праздник его покидаю. И мысли были такие: «Это тебе по твоим грехам — батюшка Серафим тебя видеть не хочет». Когда меня рукоположили в священники, учился на третьем курсе и имел возможность общаться с замечательными преподавателями. Были батюшки, которые преподавали непосредственно пастырское руководство. Например, совершение треб и таинств: на все вопросы, которые у меня возникали в процессе служения, я находил у них грамотные, глубокие ответы. Мог найти источники, из которых черпал недостающие знания. Во время учебы на четвертом, пятом курсах я получил именно то, что мне было нужно как священнослужителю. Но, конечно, по послушаниям у меня были авралы. Ведь тогда строились монастырские корпуса, и я совместно с рабочими и инженерами участвовал в разработках всех систем связи и электрики. К сожалению, было и такое: один раз линию залили бетоном не в том месте. И ночью, взяв отбойный молоток, я разбивал все, чтобы исправить положение. Так вот иногда всю ночь работал с отбойным молотком, а утром шел на экзамены и думал: «Как буду сдавать? Самое интересное, что сдавал, и мне даже преподаватель говорил: «Как замечательно, какой еще литературой, помимо той, что я давал, вы пользовались? В продолжение ответа на вопрос о преподавателях приведу такую историю. Первый и последний мои экзамены сдавал Алексею Константиновичу Светозарскому. В первый раз это была церковная история — тогда он оценил мой ответ как неудовлетворительный. А когда ему же сдавал последний экзамен, получил «отлично». И я ему сказал: «Алексей Константинович, вы знаете, первый экзамен мой был у вас, я получил двойку». Он засмеялся и говорит: «Вот видите — выросли». Это был очень отрадный для меня итог моей учебы. Ведь я очень любил русскую церковную историю, но Алексей Константинович на протяжении всех курсов ни одного раза не поставил мне «пятерку». В конце четвертого курса, на экзаменах, получив очередную «четверку», я с юмором обратился к преподавателю: «Алексей Константинович, у меня есть большая мечта». Недоумевая о вопросе, с улыбкой он посмотрел на меня и спросил: «Какая?
«На душе у него всегда была Пасха»
Священник Иван Липатов рассказал о том, души каких людей могут воссоединится после смерти. Добро пожаловать на канал Батюшка-Душа (24271887) на RUTUBE. «Нельзя сидеть и просто смотреть, как это делает большинство»: священники спасают души людей в Донбассе. — По рассказам очевидцев, на похороны отца Андрея Немыкина не пришел ни один священнослужитель. В феврале 2023-го батюшка ушел на службу добровольно мобилизованным офицером, проводил богослужения на передовых позициях в ЛНР, был ранен, а сейчас вернулся в.